Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
– Здравствуй, Околот. Спасибо, что позаботился об Олюшке и приютил нас.
– Здравствуй-здравствуй, Василий, – без особого воодушевления отозвался старик. – Позаботиться-то я позаботился, а вот насчет «приютил» – это ты поспешил. Сейчас-то пусть отдыхает, больную не выгоню, а потом к себе дорогих гостей забирай, у тебя свой дом есть.
– Он и сам раненый, – угрюмо проговорила Лива. – О нем тоже позаботиться нужно.
– Да позабочусь, не мельтеши, – отмахнулся Околот. – Но потом к нему в дом его отнесете, тут близко, а у меня не лазарет. И сами там все останетесь, я никого в гости не звал.
– И мне уйти? – спросил Силадан.
– А ты – в первую очередь. У меня братьев нет и не было, мне самозванцы не нужны.
– Я и не говорил, что твой брат…
– Ты вообще пока ничего путного не сказал, только «бэ» да «мэ»! – проворчал старик.
– Погоди, Силадан, – приподнялся на локте Васюта. – Так ты ему еще не рассказывал?.. Ну… откуда ты… Мы, в смысле…
– Во-во! – вскинулся Околот. – И этот туда же: тык-мык!.. Кто-нибудь мне толком скажет наконец, что происходит?
– Обработай сперва рану парню, Околот, – вновь вступилась за Васюту «мама». – Ему же больно! Разговор-то серьезный будет и долгий.
– Долгий или нет, это мне судить, – проворчал старик, но все-таки поднялся с лавки и подошел к раненому. – Ну, что там у тебя? Тоже нога? Твою-то не так интересно смотреть будет…
– Почему? – не сразу понял Васюта. А потом фыркнул: – Потому что я не девушка?
– Ты даже не бабушка. Скидывай штаны! Помогите ему кто-нибудь.
* * *
Васюте помогли раздеться все те же «папа» и «дедушка». Пыталась помочь и «мама», но ей он этого все же сделать не позволил. А еще невольно подумал, что «семья» и впрямь становится ему все ближе и ближе, как в действиях с их стороны, так и в его к ним отношении. Наверное, тут сыграла роль психология. Точнее, даже психика. Сочинитель помнил, что когда-то читал о таком ее защитном механизме, как замещение. Его суть заключается в том, что человек, не имея возможности удовлетворить какую-то потребность, переносит реакцию с одного объекта на другой. Вот и он, понимая, что расстался с родителями навсегда и никогда их больше не увидит, невольно ищет им замену. То есть даже не ищет – эта замена сама его нашла, буквально захватила. Да еще какая замена – тютелька в тютельку его родные папа и мама плюс бонус в лице живого дедушки!
Между тем Околот обработал его рану – на удивление, почти безболезненно, – приложил какую-то траву, перевязал и сказал:
– До вечера полежит, я еще раз осмотрю – и унесете его, если все будет в порядке.
– А Олюшка? – вырвалось у Васюта.
– Ее до завтра могу оставить, у нее еще голова…
– Голова у меня на плечах, – раздался от двери в другую комнату Олюшкин голос. – Я здесь не останусь, если Васи не будет. Васечка, ты как?
Осица запрыгала на одной ноге к столу.
– Олюшка, нет! Тебе нельзя! – подскочил, едва не слетев со стола, Васюта.
Хорошо, его успел подхватить Сис, а к Олюшке, в свою очередь, подоспели Светуля с Анютой.
– Он прав, – глядя на нее, покачал головой Околот, – тебе надо лежать. – И перевел взгляд на сочинителя: – Тебе, кстати, тоже.
– Тогда мы вместе полежим, – заявила Олюшка, – рядышком. На столе места хватит.
Околот махнул рукой, подвинул Васюту вместе с ватником, на котором тот лежал, к краю стола и буркнул:
– Свой тюфяк я сюда не понесу, а второго ватника у меня нет. Снимайте тогда кто-нибудь свои куртки и стелите на стол.
– Зачем снимать? – сказал Силадан. – Мы кое-что из одежды с собой принесли.
Он достал из рюкзака два одинаковых комплекта, которые взял из вездехода, и протянул один Околоту:
– Вот, держи, это тебе от меня подарок. А второй такой же – мой, его я пока и постелю для девушки.
– Что мы с тобой, близнецы, одинаково-то одеваться? – пробурчал Околот, но подарок все-таки принял.
– Мы даже ближе, чем близнецы, – усмехнулся Силадан. – Скоро все узнаешь. Тогда и поймешь, зачем нам с тобой одинаковые наряды.
Когда Олюшке помогли улечься рядом с Васютой на стол, тот же Силадан спросил у сочинителя:
– Ну что, кто первый начнет? Ты нормально себя чувствуешь для такого разговора? Или давай пока я расскажу, а ты дополнишь потом.
– Нет, давай я начну с главного, – приподнял голову Васюта. – С того, на чем мы в прошлый раз остановились, – нашел он взглядом Околота. – Ты уж прости, Иван Гунтарович, но мы не все тебе тогда стали говорить.
– Да я уж понял, что не все, – пробурчал старик. – Что, все-таки содовцы вы, шпионить сюда прибыли?
– Нет, – сказал Васюта. – То есть Зан, ясен пень, и правда работал на СОД, но мы это и так от тебя не скрывали. Правда и то, что его заданием было доставить сюда Лома, чтобы он разблокировал кое-какие запоры, это он тоже тебе тогда рассказал[24]. Другое дело – где находились эти запоры… Но ты сам тогда подробности слушать не захотел.
– Потому что не хотел впутываться в ваши содовские дела! – выпалил Околот.
– Мы-то с Капоном никакого отношения к СОДу не имели и иметь не могли. Потому что мы… Короче, мы с ним как раз и пришли сюда с той стороны этих запоров. Теперь и Силадан еще.
– Опять тень на плетень наводишь? – окатил его Околот недобрым взглядом.
– Нет. Но дальше я скажу такое, во что ты, наверное, не сразу поверишь. Хотя теперь перед тобой сидит веское доказательство… – одними глазами показал Васюта на Силадана.
– Я тоже все могу подтвердить, потому что я там была и сама все видела, – поддержала его Олюшка.
– Где была? – буркнул старик. – У содовцев? Так они же в Романове-на-Мурмане, а как бы ты из Мончетундровска туда попала?
– Вот именно, что никак, – сказала осица. – И дались же тебе эти содовцы! Я не в Романове, я в Мончегорске была.
– А это еще что такое? В книжке какой такое чудо вычитала или во сне увидала?
– Это почти Мончетундровск, – ответил вместо любимой сочинитель. – Только по другую сторону тех самых запоров.
И он, глубоко вздохнув, принялся рассказывать Околоту все, что знал сам. В этом ему охотно помогали и Олюшка с Силаданом. Помимо хозяина
