Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
Васюта печально призадумался, но просветлел вдруг лицом.
– О! Я вот что придумал. Раз «Все свои» несерьезно, а по именам нас теперь сложно сокращать, давайте по месту называться. В нашем с Силаданом мире этот район города называется Мончей, потому что раньше тут поселок Монча был. А здесь сейчас как будто этот поселок и остался. И мы в нем обосновались. Вот давайте и возьмем это название для группировки – «Монча».
– Красиво, – одобрила Светуля.
– Так с саамского языка это так и переводится! – обрадовался Васюта.
– Ну и ладно, – согласился Околот. – Значит, теперь мы «Монча». А сейчас брысь по местам, «мончаки́»!
* * *
На следующее утро, едва Сидоровы с Олюшкой успели позавтракать, благо пока было чем из принесенных с собой запасов, к ним пришли две другие осицы и Силадан с Околотом. Двойники были одеты в одинаковые костюмы, которые взял в свое время из вездехода Силадан, так что их теперь было совершенно не отличить одного от другого.
– Вот, – заметив удивленно-восторженную реакцию на лицах, сказал один из них, оказавшийся в итоге Силаданом, – для этого я и попросил два комплекта. Мне ведь пока не стоит светиться на людях, а сидеть взаперти тоже не хочется. Так что нам теперь главное вместе нигде не появляться, а поодиночке – так это и есть один человек, Околот то бишь, – никто нас не различит, только что проверено.
– Можно будет и кое-что еще провернуть попробовать… – начал второй двойник, но сам себя и прервал: – Ладно, это потом, давайте пока о деле.
И о деле они проговорили долго. Сказывалось, конечно, и то, что друг друга многие знали еще плохо, согласованности пока никакой не было, да и быть не могло. Сперва еще нужно было привыкнуть к тому, что Силадан с Васютой прибыли из другого мира, а жестокие и кровавые, как те же Сидоровы считали до этого, осицы по факту вовсе не хладнокровные убийцы. К счастью, все приняли как должное, что теперь они вместе, так что нужно друг к другу притираться, иначе единой команды не получится, а тогда нечего и строить какие бы то ни было планы на будущее – лучше уж сразу разбежаться.
В планах же у них выстроилось следующее. Как и обсуждалось группировкой «Сталкер» ранее, решили переговорить с трубниками и предложить им заниматься тем же, чем и ранее, только теперь не с дирижаблем, а с вездеходом, включая его обслуживание и ремонт. На осиц возлагалась в первую очередь охрана, а также они хотели взять на себя и функцию скупщиков, но Околот возра-зил, сказав, что втроем они с этим не справятся, тем более скупщики, оставшись не у дел, так просто это не оставят.
– Сдается мне, – сказал он, продолжая начатые еще прошлым вечером мысли, – они и сейчас уже начнут воду мутить, не зная, когда теперь прилетит дирижабль и прилетит ли вообще. Ведь люди им гостинцы-то все равно, поди, несут, а как за них расплачиваться, если не знаешь, будет ли вообще кому потом этот… как там его Васюта назвал?.. хабар сдавать. А не станут принимать гостинцы – народ взбунтуется, ему кушать хочется, да и одеваться тоже – лето не вечное, а у нас на Севере еще и короткое. Ну а коли все узнают, что поставок больше не будет, – вообще караул, беспредел начнется.
– Беспредел нам не нужен, – погладил лысину Силадан. – Но и раньше времени народ обнадеживать – а вдруг у Лома с Заном ничего в Мурманске не выйдет?
– Так вы можете четко сказать, когда они вернутся? – таким же точно жестом прошелся по своей лысине и Околот.
– Как же мы можем это точно знать? – сказал Васюта. – Им ведь там нужных людей найти требуется, обо всем договориться, а при этом самим надо от содовцев прятаться. Тут уж как повезет, ясен пень. Или пара дней уйдет, или пара недель.
– Или их схватят – и делу конец, – добавил Дед.
– Тогда конец и всем нам, – сказал Сис.
– Вот давайте без упаднических настроений, – сдвинул брови Силадан. – Я в Лома верю, он от властей скрываться умеет.
– А в Зана не веришь?.. – ляпнул Васюта и быстро прикусил язык, досадуя на себя. Но Силадан ответил:
– Зан не человек, я не привык верить роботам. Но он совершил вполне человеческий поступок, когда отдал свою важную часть Капону[25]. Так что давайте будем верить и ему, иначе и правда незачем было все затевать.
– Тогда вот что надо сделать, – подала голос молчавшая до сей поры Лива. – Чтобы успокоить скупщиков, а через них и всех остальных, надо пустить слух, что скоро обмен возобновится. Не обязательно им знать, что это будет вездеход, а не дирижабль, – главное, чтобы не было паники.
– И как ты это собираешься сделать? – хмыкнула Анюта.
– Не я, а мы. Для того и сидим здесь, чтобы решать.
– Я бы еще и трубников подготовил, – сказал Васюта. – Ну, ясен пень, не лично я, а вообще. Они ведь тоже люди заинтересованные, еще и не меньше скупщиков. Тем более они-то уже часть проблемы знают и сейчас сидят переживают: где мы и где их Подуха…
– Так вот как их подготавливать-то?! – воскликнула Олюшка. – Как раз из-за того же Подухи… Только хуже можно сделать.
– Для того мы здесь и сидим, – повторил сочинитель слова` «мамы». И поправил себя: – Ну, мы с тобой лежим, что сути не меняет. Кстати, стих на тему:
Папа все время лежал на диване, Папы безделье не нравилось маме. И потому у нас папы не стало – Справилось вместо него покрывало.
– С чем оно справилось? – проворчал Сис. – Папу, что ли, придушило? Добрые у тебя стихи, «сынок».
– Нет, придушила его, скорее всего, мама, – пояснил Васюта. – А покрывало справилось с тем, что он до этого и делал, – лежать на диване.
– Какой-то невразумительный стих, – продолжал ворчать «папа». – Мне не понравился.
– Ну, не всегда же шедевры получаются… Иногда просто стихи. Как уж умею.
– Вот! – приподнялась и взмахнула рукой Олюшка.
– Что «вот»? – уставилась на нее Анюта. – Да, я знаю, что ты тоже умеешь…
– Молчи! – покраснела вдруг Олюшка. – И я не об этом… Я о том, что Вася может в стихотворной форме написать о том, что скоро снова будут менять гостинцы на товары. Иносказательно, как он умеет. А мы потихоньку расклеим по городу. Вот слух и
