Звездная Кровь. Изгой VI - Алексей Юрьевич Елисеев
Дождь продолжал лить, практически сплошной стеной. Мгновения складывались в минуты, минуты растягивались в часы, а затем и в дни. Я несколько раз проваливался в полудремотное состояние и потому не мог сказать наверняка сколько прошло времени, может, два дня, может, три. Тело словно перешло в энергосберегающий режим.
Под барабанный перестук ливня, и безумные раскаты грома, я почти не спал, только иногда отключался на короткое время в беспокойной дремоте, полной кошмаров о мертвецах на дорогах. Вода потоками стекала по плащ-палатке, всё время пытаясь пробиться к телу через швы. Я дрожал в этом безнадёжном сумраке, стараясь не жалеть себя и не проклинать судьбу. Ведь цель была яснее ясного: обезопасить себя, а возможно, и всех, кто ещё рискнёт заглянуть в эти места после меня.
Старичок-тау́ро, укрытый внизу, тихо жевал сухие остатки корма. Сам Колчак то и дело выныривал под дождь, кружил вокруг, показывая в ментальных видениях, что всё тихо. Большой Ух предпочитал ютиться в норке и не высовывать даже носа наружу — он нервно вздрагивал и прижимал уши после каждого раската грома.
Существ пришлось призывать два раза, так как их срок вызова подходил к концу. Я почти отчаялся и был уже готов признать свой план провальным, начав припоминать, сколько могут спать медведи, но заканчивается всё. Рано или поздно.
Однажды ранним утром тучи как будто начали редеть. Дождь стал слабеть, а ближе к вечеру обнажилась полоска заката древодня. Я вглядывался в этот проясняющееся небо, и в душе начала зреть уверенность, что сейчас что-то должно произойти. Последние капли ещё не упали. В Кровавой Пустоши стояла редкая погода.
Мёртвая тишина висела над степью, вода стекала с камней и редких растений, создавая целые потоки. Воздух был холоден, свеж и пропитан влагой. Пройдёт совсем немного времени и всё это испарится.
Я лежал на грибе, придерживая «Копьё», и вглядывался вниз, туда, где Колчак показывал вход в берлогу. Что сказать? Приятно, когда оказался прав. И не ошибся, вскоре послышалось гулкое ворчание, будто исходящее из самой преисподней. Из глубины логова выползло… нечто. Я готовился увидеть обычного привычного медведя, но то, что предстало, заставило меня замереть на мгновение с открытым ртом.
Передо мной медленно выдвигалась огромная мохнатая туша, раза в два больше стандартного рослого медведя, колоссальными передними лапами, вооружёнными когтями, длиной чуть ли не в двадцать сантиметров.
Шкура у существа была покрыта густой ярко-рыжей шерстью с красновато-коричневыми прядями, отблескивающими в вечерних лучах далёкого Игг-Древа. Его небольшие глаза были радикального голубого цвета настолько яркими, что словно бы светились в надвигавшихся сумерках. Пока зверь вытягивал свою массивную морду наружу, морщил нос и поводил боками — я напомнил себе, одного удара этих могучих лап хватит, чтобы мои кости превратились в щепки.
Это был определённо внушительный хищник. Высота в холке достигала двух с хорошим плюсом метров, а выпрямившись, он бы достиг почти пятиметровой высоты. Если прикинуть на глаз, то веса в животине никак не меньше тонны.
Помимо мощной короткой морды, этот косолапый отличался понижающейся линией спины, как у немецкой овчарки или даже гиены. Мощный плечевой пояс усиливал сходство с последней. Благо в отличие от них, эта тварь предпочитает одиночество охоте в стае. Что, в общем-то, было ожидаемо. Сколько нужно мяса, чтобы прокормить одного такого хищника? А стаю таких хищников? Много, а для стаи ещё больше. Где взять столько пропитания в Кровавой Пустоши?
Все эти мысли пронеслись за считанные мгновенья, а дыхание перехватило при виде косолапого. Я ощутил, как холодок пробежал по позвоночнику.
Медведь раздражённо рявкнул, вскинул морду, повёл ею принюхиваясь. Стало понятно, сейчас он учует засаду. Внутренности ещё больше сковало льдом от осознания близости костлявой.
Естественно, я знал, что не могу просто так сидеть в ожидании собственной смерти. Ситуация была слишком серьёзной, чтобы полагаться на одну лишь плазменную винтовку.
Я заранее позаботился о подстраховке и расставил вокруг логова этого зверя Печати Анигиляции.
Коварно? Пожалуй, что так.
Каждая из них стоила мне двадцати четырёх капель Звёздной Крови — очень дорогая Руна, не подводившая меня до этого. Звёздной Крови осталось 564 капли из 1379. Не особо хотелось тратить их и дальше, но других вариантов не было.
Большой Ух, сжавшись в крошечный комок в своей норке, транслировал ментальные всполохи страха. И пожалуй, что с ним стоило согласиться. Я и сам не был в восторге.
Медведь топтался внизу, выискивая запахи. Его тяжёлое глухое ворчание я чувствовал не грудью, а всем телом: вибрации прокатывались по камнегрибу, и казалось, что он сам трепещет от страха перед хищником. Косолапый, потоптавшись, двинулся в обход камнегриба, подозрительно нюхая воздух, и наступил на одну из Печатей, чем активировал её.
В тот же миг коротко сверкнуло. Вспышка уничтожила воздух в объёме Печати, атмосфера с хлопком вернула себе отвоёванный участок. Зверь взревел так, что внутренности мои скрутило в тугой узел.
— Тебе не хватило, косолапый? — прошипел я под нос, удивлённо.
Гигантский медведь отскочил от места, где ему сделали больно, но ему было невдомёк, что он встал всеми лапами на ещё одну Печать Аннигиляции, которая стояла почти вплотную к активированной. На этот раз ожог прошёлся по боку: клочья шерсти полетели, и я увидел, как темнеет обугленная кожа. Но зверюга продолжала стоять, хоть и раскачивалась, как боец в нокдауне, оглушённый серией ударов.
— Чёрт! — выругался я и прижал к плечу «Копьё».
Выдохнув, я нажал на кнопку инициатора стрельбы. Пучок плазмы рассёк воздух и вонзился в зверя. Я успел заметить, как густая шерсть и плоть вокруг ожога приобрели тёмно-бордовый оттенок, шипя, паром в ране показалась белая кость… но монстр был жив.
Редбьёрн.
Содержит Звёздную Кровь.
Я выругался в сердцах, бросив «Копьё», снова целясь на этот раз из гаусс-карабина. Я видел, что косолапому больно, но урона оказалось маловато, чтобы его угробить наверняка, а вот разозлить… В самый раз. Звёздный Монстр посмотрел вверх, увидел меня, и в его голубых глазах вспыхнула ярость.
Медведь зарычал, припав на все четыре лапы, и, скользнул по одному из грибных выступов, начав карабкаться вверх. Когти без особого сопротивления вгрызались в камнегриб. Всё происходило слишком быстро.
Я максимально быстро перевёл прицел на морду зверя, перекинул флажок на автоматический режим огня и вжал кнопку инициатора стрельбы, выпуская длинную очередь разогнанных игл.
