Княжич, Который Выжил - Григорий Володин
— Спасибо за ваши комменталии! Канал пошёл нам навстлечу и обещал нам… танк! Это победа!
Невеста усмехнулась. Конечно. Он опять чего-то добился. Неостановимый мальчик.
На экране княжич уверенно продолжает:
— Счас идёт подготовка к тому, чтобы ми с вами покатались на танке, — он указывает на мишени и винтовку на треноге. — А пока я буду плодолжать снимать лолики. И сегодня у нас — винтовка «Жандалм-Плофи», плоизводство Тульского завода Юзуповых.
Камера плавно переводится на оружие.
— Это совелшенная винтовка. Точная. Лидилующая на рынке. Конечно, она мелкокалибелная и небольшая. — Он чуть улыбается. — Но я веть еще маленький. И мне пока что можно стлелять без подделжки только из олужия, котолое не имеет сильной отдачи. Таковым и является «Жандалм-Плофи». Но я обещаю очень сталаться.
Она ухмыляется. Ещё бы. Конечно, ты будешь стараться, мой маленький убийца.
Следующий кадр: он уже лежит на земле, винтовка плотно прижата к плечу. Приклад зафиксирован идеально, взгляд холодный, сфокусированный, без лишних эмоций.
Она слегка склоняет голову, наблюдая за каждым движением. Любимец, какой же результат ты покажешь? Интересно.
Княжич стреляет чётко, без лишних движений. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Снова. И снова. Методично, хладнокровно, без суеты. Камера плавно смещается на мишень в виде фигуры человека. Каждый выстрел — точное попадание. Голова. Пах. Голова. Голова. Пах. Пах.
Невеста чуть откидывается в кресле, наблюдая за видео с лёгкой ухмылкой.
— Я обезолужил злого дядю, — бодро комментирует княжич за кадром. Камера показывает мишень — у «дядюшки» уже нет шансов. — Отстлели пличиндалы. А потом убил его хэдшотом.
Невеста задумчиво улыбается, медленно проводя пальцем по губам, словно смакуя увиденное.
— Какая изобретательно… — Глаза мерцают лукавым интересом. — Малыш, я в тебе не ошиблась.
С лёгким вздохом она кладет на стол мобильник, её пальцы лениво касаются панели связи.
— Фридрих.
В динамике раздаётся ровный, холодный голос:
— Слушаю, миледи.
Она не спеша скользит взглядом по стоп-кадру. На экране застыл хэдшот.
— Купи мне винтовку «Шериф Профи».
Небольшая пауза.
— Русская мелкокалиберная… Вам нужна именно эта модель, миледи?
Невеста улыбается — тонко, хищно, на грани игривости.
— Да.
Перекрещивает ноги, изящно постукивая кончиком пальца по подлокотнику.
— Мне вдруг захотелось пострелять по мишеням. Закажи её. Кстати, что там по заказам Опасновых?
— Новый исполнитель взял заказ у заказчика.
— Держи в курсе. Интересно понаблюдать.
В динамике — короткая пауза.
— Насчет винтовки — хотите потренироваться по живым мишеням, миледи? — уточняет Фридрих тем же бесстрастным тоном.
— Конечно же, — отвечает Невеста с лёгким смехом.
Фридрих не задаёт лишних вопросов.
— Я всё подготовлю.
* * *
Я уже дома. Сижу с маминого телефона и наблюдаю, как мой последний ролик набирает просмотры. Комментарии сыплются один за другим, цифры растут, и главное — люди радуются моему возвращению. Все ждут танк. Что ж, я тоже.
Сегодня нас с Ксюней снова отправляют в садик. Как обычно, Семён нас подвозит, и вот мы уже стоим на линейке, выслушивая очередные воспитательные наставления.
Перед всеми выходит княжна Матрёна Степановна Ильина. Она спокойно оглядывает собравшихся, неторопливо поправляет воротник обтягивающего жакета, подчёркивающего её стройную фигуру, затем, выдержав короткую паузу, объявляет:
— Дорогие мои! У нас произошли небольшие изменения в организации садика. Теперь вы можете строиться, как вам угодно.
Я киваю. Давно пора.
— Больше не будет никаких делений на «лучиков» и «исправляшек». Вы будете садиться в столовой, где хотите, с кем хотите, — продолжает Ильина, пока что подтверждая делом наши договоренности. — Но задачки останутся. И за их выполнение вы будете получать стикеры-наклейки.
Я молча наблюдаю. Дело, правда, сдвинулось. Ильина сдержала слово. Теперь интересно, как оно пойдёт дальше.
В следующие дни садик действительно начал меняться. Игрушки больше не делили по рангам — они снова лежали в общей коробке. В столовой можно было садиться с кем угодно. Задачки стали одинаковой сложности. Стикеры раздавали честно: мальчикам — с роботами, девочкам — с феями.
Всё выглядело спокойно. Пока что.
Проходит пару недель. За это время я уже снял три ролика с разными видами оружия — от винтовки до миномёта производства Юсуповых. До танка пока не дошло, но всё впереди.
С «Береттой Нано Бамбино» тоже пришлось повозиться: несколько раз ездить на завод, тестировать, дорабатывать, снова тестировать. Пока что пистолет оставлял желать лучшего — недостаточно точный, неудобный, с хромающей балансировкой. Но Дятлов работал над этим, хоть и не упускал случая поворчать.
Кстати, и с Атрибутикой есть прогресс. Ксюня уже научилась выпускать мини-молнии, а мои мини-взрывы стали заметно мощнее. Даже Путинка ощутимо прибавила в силе.
Но в садике меня начинала настораживать не столько княжна Ильина, сколько новая воспитательница. Рыжеволосая, стройная, с крупными стеклянными сережками-бусами, всегда улыбчивая. Она выглядела слишком милой, слишком внимательной, говорила слишком ласково. И особенно часто смотрела на Ксюню. Повторюсь — слишком часто.
Я наблюдал за ней несколько дней. Она улыбалась, играла с детьми, говорила добрые слова. Никогда не повышала голос. Её внимание было мягким, ненавязчивым, но… что-то в этом было не так. Я не мог сразу понять, что именно, но меня это не устраивало. Ощущение опасности сидело где-то глубоко, не давая покоя.
Однажды, во время тихого часа, меня словно осенило: у меня недостаточно сил, чтобы обеспечить безопасность в садике. Если что-то случится, я не смогу защитить Ксюню. Эта мысль была настолько возмутительной, что я тут же решил действовать.
Выждав момент, когда все уснули, я тихо выбрался из постели, бесшумно прокрался по коридорам к кухне, накинул заранее припасённый шнурок от ботинка на высокую ручку — её специально сделали такой, чтобы дети не могли пробраться внутрь. Дёрнул, дверь приоткрылась, и я тут же скользнул внутрь.
Кухня была пустой, только где-то в углу тихо тикали часы, доносился приглушённый гул холодильника. Я скользнул взглядом по полкам, открыл пару шкафов, проверил ящики. Там нашлось кое-что полезное, но самым приемлемым оказался кухонный тесак. Тяжёлый, с удобной деревянной ручкой, остро наточенный. Прекрасный инструмент, если вдруг понадобится защищаться.
Я унес его в горшечную и спрятал под шкафом. В следующие дни продолжил вылазки во время сонного часа, изучал схему садика, проверял пути отхода, смотрел, где и какие двери запираются, какие остаются открытыми, какие можно взломать при необходимости.
А потом, в один из дней, за завтраком та самая воспитательница с бусами-сережками вдруг взяла на себя роль раздатчицы.
—
