Александр Тихонов - Кремль 2222. Легенды выживших (сборник)
Дамп выгнулся в быстром прыжке навстречу, ударил граненым шестопером. Его встретил прямой удар ногой в пах. Что у них там вместо яиц, не знаю, не интересовался, но расчет оказался верным. Конечности у меня длиннее, удар сильнее, а место больное. «Гнилушку» согнуло пополам, при этом его шея точно подставилась под удар. Мой топор и я с ним, что совершенно очевидно, не отказались попробовать заточку «Палача». Та оказалась отменной, и башка дампа, крутясь и взмахивая обмотками грязных тряпок на лице, покатилась прочь.
Оставшегося представителя недомумий встретил бросок ножа, попавший тому в район правого глаза. Точнее определить не получилось, эта скотина закуталась в обрывки куда сильнее подохшего напарника. Но ему хватило. Дамп отвлекся – в отличие от «рихтера». Хрустнул череп, разваленный надвое, в стороны полетели грязно-серые ошметки вперемешку с ударившими кверху алыми струйками.
Со следующим дампом, орудующим чем-то древковым и странным, пришлось повозиться. Повозился даже до собственной крови, такие дела, доннерветтер.
Церемониться с последним дампом я не стал. Тем более что парнягу в сером они таки умудрились загнать в угол. Да и рука у него, рядом с которой воткнулся болт, не работала. Мой АПС быстро и громко кашлянул, выпустив короткую, на три пули, очередь. Практически обезглавленные тела чуть постояли и попадали на землю, лязгая оружием. Ну вот и все. Но если кто со стороны подумал бы, что завалить охотничью бригаду-семерку дампов легко… ну, думкопф, глупцов хватает. Даже в местном кусочке нашего личного ада.
Я прислушался, стараясь уловить малейший шум, выбивающийся из какофонии мертвой Москвы. Хотя называть ее мертвой крайне глупо. Живых и голодных организмов в ней хватает, и встречаться с кем-то из них, в довесок к дампам, мне не хотелось. Воин из Кремля, отползший к стене, вытянул в мою сторону меч. Я постоял, ожидая, когда кровопотеря и сильная усталость, легко читаемая по высохшему лицу и очень грязной одежде, возьмут свое. Случилось это чуть позже, чем ждал я, но раньше, чем явно думал бородатый здоровяк.
Клинок дрогнул, потом еще раз. Да-да, милок, это все кровопотеря, усталость и связанная с ними общая слабость организма взяли свое. Давай, роняй уже свою железяку, ни к чему она тебе больше. Я шагнул к нему, отбросив капюшон с головы. Ой-ей, майн готт, Господи, чего тебя так перекосило, камрад? С другой стороны…
Моя собственная рожа не радует меня самого, что уж говорить о других? Выдающиеся вперед надбровные дуги с густыми бровями, бородища, плавно переходящая в густую поросль у ушей. Черная жесткая грива в крупных косичках, убранная единым пучком за спину, клычища из-за темных губ. На кого, по мнению этого страдальца, смахивает такой персонаж, неприятный как на лицо, так и явно на внутреннее содержание? Вер ист дас – такой лохматый, с торчащими ушами, похожий на вставшего на задние ноги мифического зверя медведя? Ну да, ну да, речь о нео, о них, вшивых мускулистых ублюдках, склонных к каннибализму, убиению всего живого в округе, если живое не относится к племени. Да и это не всегда верное утверждение.
Разве что нос у меня подкачал. Не приплюснутый, с вывернутыми наружу волосатыми и широкими ноздрями, а совсем даже наоборот. Он у меня, надо же, предмет гордости. Никем не поломанный гордый горбатый клюв, хищный и красивый. Так, во всяком случае, мне как-то сказала дорогая марамойка, которую я снял после получения солидного куша у маркитантов на Савеловском вокзале. Еще ей понравилась другая часть моего организма, но это к делу отношения не имеет.
– Тварь! – Надо же, у него от ярости и меч рука взяла куда тверже. Еще бы, увидеть исконного врага так близко от себя… неужели он разницы не видит?
– Все мы твари в глазах наших творцов.
– Стой… – раненый глубоко, рвано и хрипло закашлялся. – Ты ж вроде не совсем нео?
– Не совсем. Только тебе оно без разницы.
– Отведи меня к Кремлю. Тебе заплатят.
– Нет.
Разговаривать дальше смысла не было, да и время все же поджимало. Живая часть нашего с ним общего мира скоро все равно почует запах свежей крови и доступного сладкого мяса.
В левой руке у меня лежал пузатый инъектор, стреляющий иглами-ампулами на приличное расстояние. Сразу два удобства: и жертва не дернется лишний раз, парализованная по рукам и ногам, и консервант, содержащийся в растворе, сохранит необходимую мне часть тела кремлевского воина. В том смысле, что приостановит все постлетальные процессы и даст возможность донести то, что необходимо, профессору. Коротко пшикнуло. Зрачки раненого расширились, когда игла вошла в вену на шее. Теперь подождем немного, хотя цайт, драгоценнейшее время, сейчас дорого как никогда.
Хорошая вещь, этот парализатор. Драться с кремлевскими дружинниками мне пару раз доводилось. И хотя вот этот парень недотягивал до них габаритами, но казался даже опаснее. Так зачем, скажите мне, тратить на него силы и время. Тем более что перед этим удалось неплохо размяться и потренироваться, нашинковав ни много ни мало, а целую семерку дампов?
На боку, держась на ремне через плечо и надежно закрепленный к бедру, дождался своего часа контейнер для биоматериала. Большой, он порой сильно мешал передвижению, но был просто необходим. Потому что профессору, постоянно проводящему исследования, всегда нужны новые клетки и прочая требуха. Сегодня вот ему вздумалось лично вытянуть информацию из кого-то из кремлевских разведчиков. На их беду, Вертер наловчился ставить камеры так, что даже незаметные пути хомо по округе стали ясны. Вот этот, смотрящий на меня стеклянным взглядом живой статуи, и попался. Йедем дас зайне, что еще сказать? Именно так – каждому свое.
Что самое главное для меня при сборе всего необходимого таким способом? Первое – встать правильно и удобно. Второе – приготовить контейнер, но крышку раньше времени не открывать. Криоген, как говорит Вертер, штука по нонешним временам в-е-е-е-с-ь-м-а-а-а дорогая. Третье – достать тесак и ударить всего один раз, четко и чисто.
Вот за что мне нравятся нео и кремлевские воины, так это за длинные волосы. Мне ведь от них нужна только голова, а ее надо держать во второй руке. Тыкву осма там или шама так просто в ладони не удержишь, скользкие и гладкие, бррр, неприятно даже. То ли, мило дело, шевелюра вот этого крепкого гридня, или как там они себя сами называют. Сразу видно, что питание у ребят куда лучше, чем у любого другого местного жителя. Ровные, крепкие кудри, само оно то, натюрлих.
Кремлевский воин сидел, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Сильная хрень в ампулах, ничего не скажешь. Удар вышел на славу, увернуться от ударившего вверх короткого алого фонтана я успел, но на плащ несколько капель все-таки попало. Хороший у меня плащ, длинный кожаный плащ, не такой удобный, как куртка этого гридня, но мне нравится. В мертвой Москве сложно не испачкаться в разном шайссе, но грязь мне как-то не по душе. Так что дерьмо, что настоящее, что вот такое, уже прекратившее свистать из рассеченных сосудов, не по мне. Для защиты от грязи плащ подходит как нельзя лучше. Да и не промокает под дождем, йа-йа, весь покрытый коркой из засохшей крови и подкожного сала, порой выпускаемого мной наружу из разных тварей.
Крышка контейнера с тихим шипением встала на место, жадно чмокнув напоследок вытравляемым воздухом. Всех тонкостей работы с отрубленными головами, после того как они оказываются в бункере профессора, я и близко не знаю. Но уж кому-кому, а ему не привыкать оживлять то, что должно быть мертвым. Да еще и разговаривать с ним, вытягивая все необходимое с помощью собственных знаний и используемых хитрых препаратов своей лаборатории.
Так, дело сделано, пора возвращаться. В мой не родной, но такой уютный бункер. С его низкими проходами, коридорами и дверями, за которыми спрятано столько ништяков, что, узнай про них кто среди маркитантов, нео или кио – штурма нам не избежать. Натюрлих, так оно и есть. Хотя не хотел бы я оказаться на месте тех, кто решится штурмовать неприметные развалины большого здания близ Лубянки. Боль, огонь, сталь и свинец – вот что ждет их на входе. Ну а на выходе продукт всегда оказывается один и тот же.
Фарш.
Намного раньше:
– Рран, куда делся хомо? – Нео принюхался. – Ты его упустил, слабак?
– Я его не упускал, Варран! – рявкнул в ответ пегий, с одним глазом лохмач, казавшийся рядом с вожаком заморышем. – Я привел вас сюда! Вы не смогли даже взять запах, я почуял! Я…а-р-р-р-г-х-х…
Варран подтянул к себе следопыта. Рран захрипел, засучив крепкими кривыми ногами. Длинный пальцы вожака шутя ломали жирные шеи кормовых, и теперь незадачливому нео стало страшно. Но вожаками даже у нео становятся не только за сильные мышцы, нет. Ума и хитрости Варрану доставало, и убивать лучшего разведчика и нюхача клана он не стал.
– Ищи лучше, Рран, ищи!
