Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
– Это то, что я думаю? – посмотрела она на Сиса. – Гостинец, который уменьшает людей? Они видят книгу, хотят ее взять – и оказываются в ловушке… Здорово!
– Только не все видят книгу, – сказал, вернувшись на тахту, побледневший от боли Васюта. – Каждый видит то, чего ему больше всего в тот момент хочется.
– Ты, наверное, видел меня? – смущенно зарделась Олюшка.
– Не совсем, – опустил глаза сочинитель. И решил не кривить душой: – Я видел сухари… Но не потому, что ты сухая! Я просто сильно хочу есть.
– А я хочу прикончить этого твоего «папу»!.. – злобно зашипела, сверля взглядом Сиса, Анюта. – Ты хотел скрыть от нас такой гостинец? Хотел, чтобы мы надрывались, таща на себе Васюту, а он чтобы корчился при этом от боли? Еще одна подобная выходка – и я тебя точно шлепну, перемирию настанет конец!
– Тише, Анюта, тише! – замахал руками сочинитель. – Он же не скрыл, он же все-таки показал! А у меня как раз стишок сочинился:
Папа разбил у дочурки копилку – Знать, не хватало ему на бутылку. Выросла дочка – и папу разбила. Ей-то как раз на бутылку хватило.
Глава 10
Между прочим выяснилось, что есть хотят все, что было в общем-то неудивительным после отнявшего немало сил боя. К счастью, продукты в доме имелись, добавил кое-что из припасов и Васюта из своего рюкзака.
Затем стали собираться в дорогу. Проверили и зарядили оружие, поправили обмундирование. Потом Сис перевернул «микроскоп», который так и стоял на столе, и кивнул Васюте:
– Полезай, сынок.
А сочинитель нахмурился. Он больше не видел никакого пакета – ни с сухарями, ни без. Стакана тоже. Он не видел на том месте вообще ничего! Так он и сказал.
– Ну, правильно, – кивнул Сис. – «Микроскоп» сейчас в режиме ловушки. Но если ничего определенного не хочешь, ничего и не увидишь. Ты сейчас сыт – вот и…
– Но я, например, хочу, чтобы нога не болела, – сказал Васюта. – Хочу, чтобы меня… Олюшка любила.
– Я тебя и так люблю, – шепнула осица, а «папа» развел руками:
– Так этого же увидеть нельзя. Ты чего-нибудь настоящего захоти, что пощупать можно.
– Ее тоже можно, – хихикнула, глянув на Олюшку, Светуля, за что получила от нее ощутимый тычок.
– А давайте вы меня тогда в этом «микроскопе» понесете, – сказал вдруг Дед. – Я старенький, мне тоже трудно далеко ходить.
– Это тебе трудно? – хохотнула Лива. – Да ты шустрее нас по городу носишься! Не придуривайся. А вот у Васи нога реально прострелена.
– Да я шучу же, – махнул рукой Дед. – Хотя я сейчас там трубку мою любимую вижу, обожал по молодости табачком баловаться, когда он еще был…
– Курить вредно, – сказал на это Васюта. – А вот пешком ходить, наоборот, полезно. И вот я тебе стихотворение прочитаю, как раз почти в тему:
Дедушку папа и мама любили, Новое кресло в подарок купили. Лучше бы было оно без колес – Был бы целее у дедушки нос.
– Ты давай не отвлекайся, – нахмурилась Анюта. – Я не собираюсь ждать, пока ты опять проголодаешься и сухари увидишь!
– А что я могу поделать? – развел руками Васюта. – Не могу же я захотеть то, чего не хочу!
– Сейчас ты у меня крылья захочешь, чтобы отсюда улететь! – злобно зарычала, шагнув к нему, Анюта.
Дорогу ей тут же загородила Олюшка. И завопила, выставив руки:
– А ну прекрати на него орать! Он не виноват, что ничего не хочет! Он ранен, у него нога болит!
Между подругами – как бы уже теперь не бывшими – разгорелась нешуточная перепалка. Сочинитель был готов провалиться сквозь землю, настолько ему было неприятно это слышать, осознавая тем более, что сам же и стал причиной ссоры. Тут его взгляд упал на стол, и Васюта замахал руками:
– Перестаньте! Все, хватит ругаться! Я вижу! Мне нужно дойти до стола.
Олюшка подскочила к нему и помогла сесть. Подошел и Сис:
– Давай опирайся на плечо, попрыгали! – И уточнил: – А ты точно там что-то видишь?
– Да, вижу, – кивнул Васюта, опустив на пол здоровую ногу и осторожно встав на нее. – И надо скорее до него дойти, потому что я могу это расхотеть.
– А что именно ты видишь? – спросила Олюшка.
– Ну-у… – смутился сочинитель. – Эти… которые в уши вставляют… как их?.. беруши.
– Тогда нам всем надо еще громче поорать, чтобы он не расхотел! – встрепенулась «мама» Лива. – Давайте, девчонки, ведь мы это можем! Орем, что в голову взбредет! – И первой загорлопанила: – Йодистый калий! Палить тебя в лед! Солить твою плешь, ковать твою медь! Валять твою кладь, щипать твою рать!
– Красиво, – одобрил допрыгавший до стола с помощью «папы» и Олюшки Васюта. – Все, больше не надо. – И он дотронулся до двух желтеньких «фасолин» берушей.
* * *
Мир вокруг сочинителя словно взорвался. Но не разлетелся осколками, а замер, невообразимо расширившись. Голоса великанов-людей вновь зазвучали гулкими утробными басами.
– Я его понесу! – загудел один из них, и скорее сердцем, чем ушами Васюта уловил, что это говорит его Олюшка. – Никому не доверю! В руках стану держать. Светуля, подстрахуешь? А то мне отстреливаться будет нечем…
Сперва сочинитель обрадовался, что его понесут в руках, а не в кармане, как в прошлый раз, – та чрезвычайно тряская «поездка» ему определенно не понравилась. Тем более теперь он был уверен, что любимая понесет его бережно. На самом же деле получилось хуже, чем он ожидал. Да, трясло его теперь куда меньше. Но все равно раскачивало вместе с ловушкой в такт Олюшкиным шагам, а с учетом, что все вокруг выглядело непривычно огромным, Васюту быстро укачало и стало тошнить. С трудом сдерживая рвотные позывы, он закричал:
– Олюшка! Скорей положи меня в карман!
Разумеется, любимая не услышала его комариного писка. Васюта попробовал помахать руками, чтобы привлечь ее внимание, но от этого лишь еще больше затошнило и сильнее заболела нога. Тогда сочинитель лег на спину и закрыл глаза, так стало чуточку легче. Даже сочинились стихи – правда, грустные:
У любви выкрутасы нехилые, Смысла здравого где семена? На руках был готов носить милую, Но она сейчас носит меня. Мне должно быть приятно от этого(Честь мужская пускай помолчит!), Ну а мне даже не фиолетово – Меня просто реально тошнит! Мне баллады бы петь ей улетные, Только нет! Как больной наркоман, Ей кричу сквозь позывы я рвотные: «Положи меня срочно в карман!»
А потом случилось непонятное и страшное… Вокруг
