Вадим Проскурин - Война индюка
На поверженного Германа набросились сразу двое. Выскочили из ранее не замеченного бокового прохода и ринулись в бой, размахивая обсидиановыми томагавками и ушами-лопухами. И получили от Дэна подарки — каждому по ножу: одному в грудь, другому прямо в раззявленную пасть (целился в горло, но промахнулся). А нечего пасть разевать на кого попало.
— Я пустой! — крикнул Дэн и бросился к выпавшему томагавку.
И сразу понял, что зря кричал. Если сам себя не слышишь, другие тем более не услышат. Неслабо контузило, однако.
Дэн не стал бросаться очертя голову навстречу опасности. Подбежал к углу, за которым притаилась смерть, присел на корточки, показал жестами, что собирается сделать, Дик в ответ многозначительно взмахнул ножом, дескать, понял тебя, и тогда Дэн прыгнул за угол, по-лягушачьи, не распрямляясь. Уткнулся мордой в пах эльфийского воина, застывшего за углом в напряженном ожидании, ухватил левой рукой рукоять вражеского томагавка, а свой томагавк обрушил на вражескую ступню. А теперь можно встать. Второй эльф нарисовался, суетится… нет, уже не суетится, Дик его вовремя подколол под сердце. Теперь обезоружить, и по черепу. А зачем мне два топора? Один метнуть… попал! Надо же, попал! Обухом, не острием, но все равно попал! И вторым топором по черепу — хрясть!
— Атас! — закричал сзади Невилл. — Жмурьтесь!
Дэн отметил, что слух возвращается. Выходит, не так сильно контузило, как показалось. И тут до него дошло, о чем говорит Невилл.
— Не стреляй! — крикнул Дэн, но на всякий случай зажмурился.
— Мудило! — крикнул Дик.
Невилл выстрелил, Дэн увидел это сквозь закрытые веки. А Дик увидел бластерную вспышку голыми зрачками, расширенными от полумрака, и теперь бешено матерился.
— Дик, заткнись, — посоветовал ему Дэн. — Лучше ползи к Герману, у него на башке рация надета. Если она исправна, доложи Слайти, что беложопых недозачистили.
— Я уже доложил, — сказал Невилл. — Слайти говорит, что тревога ложная, а я — головожопая жаба.
Невилл не знал, что стало причиной такого ответа. Но окажись он на месте полковника, он сказал бы то же самое, даже, наверное, резче. А что еще можно сказать, если тебя чуть было не убили свои же раздолбаи, лишили одной руки, слава богам, что искусственной, заставили умертвить одного и легко (слава богам!) ранить другого, а потом из-за этого нелепого недоразумения поднялась паника, и едва ты ее чуть-чуть успокоил, как вылезает из какой-то жопы вчерашний орчила, хватает чужую рацию и снова начинает нагнетать благим матом! И кто он после этого, как не головожопая жаба?
— Неслабо разгорается, — заметил Дэн. — Я думал, черные деревья почти не горят.
— Это, наверное, неправильные деревья, — предположил Невилл.
Дик, замолкший некоторое время назад, перевел дыхание и снова стал излагать свои взгляды на жизнь в целом, и что конкретно он думает об аборигенных деревьях и о деревенских растяпах, бестолково палящих из бластеров направо и налево. Невилл принюхался и заявил, что он вовсе не бестолковый растяпа, а выстрелил прицельно, вон как жареным мясом разит. Дик сказал, что у Невилла обонятельная галлюцинация, и нечего тут оправдываться, накосячил — отвечай. Невилл вместо ответа выхватил бластер и дважды выстрелил, но не в Дика, а вдоль коридора. Дика снова ослепило, Дэна на этот раз тоже. А потом из коридора прилетела термобарическая граната, и их не только ослепило, но и оглушило и обожгло. К счастью, граната прилетела с большим недолетом.
— Бежим отсюда! — завопил Невилл.
— Куда бежим? — откликнулся Дик. — Я ничего не вижу!
— На ощупь беги! — посоветовал ему Дэн и попытался последовать собственному совету.
Сделал два шага, споткнулся о дохлого эльфа, упал на четвереньки и пополз, а вернее, побежал на четвереньках. Скорость развил приличную, и когда влетел с разбегу лбом в стену, аж искры из глаз посыпались. Очухавшись от ошеломляющего удара, Дэн открыл глаза и понял, что кое-что видит. Коридор, из которого он только что выполз/выбежал, весь полыхает, из пламени вылетает еще одна граната…
Дэн завопил что-то неразборчивое и помчался, куда глаза глядят. Он забыл, что рядом валяется бесчувственное тело Германа, он его даже не опознал, когда перепрыгивал через него, думал, очередная пучеглазая скотина.
Невилл выставил энергию выстрела на максимум, зажмурился и выстрелил в пылающий коридор.
— Царство Сэйтена, блядь, — сказал он и побежал вслед за Дэном.
Куда подевался Дик, никто из них не подумал. Но ничего плохого с Диком не случилось, он просто побежал в другую сторону.
К этому времени Джозеф Слайти начал чуять неладное. Слишком много стало поступать докладов об эльфийской контратаке. Один раз сказал: «Тревога ложная», второй раз сказал: «Да ложная же тревога, кому говорю, суки!», а им все неймется. У страха глаза велики, как жопа у Патти Трисам, которая, говорят, издохла, и мы все тоже скоро издохнем, если, не дай боги, за этой паникой стоит хоть что-то реальное.
Джозеф отбросил сомнения только тогда, когда на его глазах большая секция стены вспыхнула оранжевым пламенем и начала распадаться, и вылетела из огня граната, и тогда Джозеф положил с прибором на собственные приказы, выхватил бластер и сбил эльфийское говно на лету, потому что какая, к демонам, пожарная безопасность, когда все и так полыхает?
Бойцы второго эскадрона, оборонявшие внешний периметр, чувствовали себя тревожно. А их командиры, подключенные к общему радиоэфиру, чувствовали себя еще тревожнее. То и дело из эфира доносились панические вопли, то ли эльфы контратакуют, то ли два взвода между собой случайно передрались, Сэйтен их разберет, что там внутри происходит. Но тревожно. Да еще дыма стало многовато над обороняемой территорией, может, оттого, что ветром пыль раздувает…
Но на самом периметре все было спокойно. Ни гранаты, ни ракеты, ни даже камни из пращи, ничего не прилетало на позиции из внешнего кольца лесов. Биодетекторы показывали какую-то неясную активность на краю леса, но что конкретно там творится, никто не понимал, да и не интересовался особенно.
А происходило там вот что. Комиссар Эдуардо инструктировал команду мальчиков-старшеклассников, только что снятых со школьных занятий. Эдуардо не знал слова «камикадзе», поэтому ему трудно было объяснить мальчишкам, что именно от них требуется. Он очень старался, но его все равно не понимали. Наверное, лучше было дипломированных охотников вызвать. Он так и предлагал, но Анжела уперлась намертво, дескать, война только начинается, каждый охотник на вес золота, а изобразить живую гранату любой дурак сможет.
— А давай слабоумных мобилизуем! — предложил ей тогда Эдуардо. — Тут как раз неподалеку скунсовая ферма есть…
Услышав это предложение, Анжела сморщилась и перекосилась, будто реально понюхала настоящую скунсовую сколопендру. Но не стала истерить, сдержалась.
— Не цепляйся к словам, — устало сказала она. — Ты прав, гранату держать не любой дурак сможет. Теперь доволен?
Эдуардо хотел сказать ей, что не просто недоволен, но недоволен в такой беспредельной степени, что если выразить недовольство подобающими случаю словами… а какими, кстати, словами? Нет в языке высокорожденных таких слов, так что не стоит и пытаться.
— Как тебе угодно, — сказал в итоге Эдуардо. — Я верю, что тебя ведет Гея, и потому повинуюсь тебе.
Надо отметить, что Эдуардо испытывал смутные сомнения, а точно ли Гея ведет Анжелу по пути, по которому она следует? Очень подозрительно все складывается — с захваченного завода выбралась только она, понятно, что большинство сотрудников ничего не смогли сделать и бесславно сгинули, но почему только она одна? Почему не двое, не трое, не десятеро? И почему именно она? Физическая форма у нее не самая лучшая, а она даже почти не запыхалась. И артефакт у нее подозрительный, и помята она тоже подозрительно. Говорит, заставили совокупляться насильно, но любой дурак знает, что низкорожденные настоящих людей за людей не считают, мог, конечно, найтись у них скотоложец, на то они и низшая раса, но все равно подозрительно…
Тем не менее, Эдуардо не стал высказывать свои подозрения вслух. В критической ситуации вступать в бесплодные споры — последнее дело. А список мероприятий Анжела предложила дельный.
— Повторяю от начала до конца, — говорил Эдуардо подросткам. — В последний раз повторяю, для тупых. Ранец с зарядом надеть на плечи спереди. Не сзади, а спереди. Занять позиции по номерам, каждого проводят и укажут, где стоять. По сигналу бежать вперед, до первого низкорожденного. Заметив врага, подбежать вплотную, обнять и дернуть за кольцо на ранце. Вопросы?
Вопросы посыпались, как из мифического рога изобилия.
— А что за номера?
— А если не увижу низкорожденного?
— А если сразу двоих низкорожденных увижу, которого надо обнимать?
