Максим Бондарчук - Гидра (СИ)
Николай все это время наблюдал за происходящим и с удивлением для себя отмечал как взрослые, прошедшие не одну битву офицеры одобрительно покачивали головами.
«Неужели они верят во все это? Мало ли что могло привидеться этому бойцу. В такой обстановке сознание могло рисовать любые картины и подвернувшаяся лиана тут же становилась огромной анакондой. Но почему мне самому не кажется все это бредом?»
Ланковский поднес руку к подбородку и стал медленно водить по нему пальцами.
«Результаты сканирования — может я и не зря соврал Лангарду о его итогах. Нельзя было сейчас, на кануне такой операции, наводить на солдат и офицеров лишний страх, это могло пагубно сказаться на результатах. Но дрон что-то увидел…»
Он вспомнил как впервые взглянул на обработанные результаты и с подозрением вглядывался в неизвестный объект, медленно перемещавшийся по руслу широкой реки, что скрывалась в топях и не была известна никому, кто служил здесь. Что-то очень огромное и массивное. Настолько, что даже с высоты работы дрона он казался намного больше чем любой боевой робот стоявший в боксах на этой базе.
«Если хоть капля из всего сказанного окажется правдой, надо обязательно проверить это.»
— Мистер Ланковский, — Локт и другие присутствующие офицеры перевели взгляд на Николая, — нужно задержать операцию и кардинально переработать план атаки на город. Если мы не хотим остаться без бойцов, похоронив их в этой безумной атаке, нам нужен другой план.
Что нужно было делать не знал даже он сам. В этот самый момент, когда десятки глаз сконцентрировались на его фигуре и ждали ответа, Николай все еще не знал, что будет говорить начальству. Но рисковать в такой ситуации означало положить всех солдат в атаке за которую отвечать придется ему самому и вряд ли кто-то потом сделает ставку именно на это, когда будет выносить приговор за провал операции.
Выбор. Он был слишком тяжелым, но сделать его нужно было прямо сейчас. Голова заболела. Просчитывая варианты и возможный исход каждого события, он совершал прыжок сознанием в некое закрытое будущее, как когда-то давно, когда любил играть в шахматы и видеть действия противника задолго до того как он принимал решение сделать ход. Но сейчас… все было по-другому. Люди не были пешками, а проигрыш не означал чего-то катастрофического, ведь через несколько часов фигуры все равно возвращались на черно-белое поле. Жизнь была одна и ее нельзя было переиграть, либо попросить соперника не засчитывать ход, здесь каждая ошибка была оплачена человеческой кровью.
«Плохой выбор, но его надо сделать»
Бросив последний взгляд на мерцающую картину местности, он принял единственно правильное на этот момент решение. Пусть его будут отчитывать, пусть каждый, кто стоит выше него обвинит его в трусости и недоверии к руководству, он все равно будет отстаивать свой выбор, ведь, что толку от фанфар, если после боя, когда развеется дым и люди смогут взглянуть на поле битвы, из всех его подчиненных никого не останется в живых. Офицер без солдат, как корабль без капитана. Цена ему абсолютный ноль.
— Хорошо. Приняв во внимание все вышесказанное, и учитывая появившиеся факты, отдаю указание всем офицерам и закрепленным за ними боевым группам, отменить боевой распорядок и подготовку к запланированной атаке. План будет переработан в соответствии со всеми замечаниями и поправками, а до тех пор всем, боевым соединениям перейти на штатный режим.
Зал одобрительно захлопал. Довольными остались все… кроме самого Ланковского. Его лицо изменилось, а глаза внезапно «потухли», однако это уже никто не видел. Офицеры живо обсуждали принятое решение и, подходя к уставшему разведчику, жали руку.
— Вы приняли правильно решение, мистер Ланковский. Поверьте мне, старому офицеру, прошедшему десятки кровопролитных боев. Вы только что, здесь в этом кабинете, сберегли десятки, может быть даже сотни жизней простых солдат и пилотов. Этого мы не забудем, обещаю.
Локт был необычайно любезен. Его голос не был таким грубым, а на лице появилась улыбка.
«Искренняя» — пролетело в голове у Николая, видя как улыбается этот человек.
На мгновение он задумался.
«Что ж, пусть радость этого решения не будет омрачена теми последствиями, которые ожидают меня в будущем. Командование не простит мне этого, но выбирая из двух зол, я возьму наименьшее. Хотя глупо пытаться оправдывать себя за то, что произойдет, ведь так делают только слабаки, которые не уверены в результате»
Он не стал ждать, когда все закончится и быстро удалился из кабинета. Шагнув за спинами и буквально пробежав вдоль стены, он очутился за пределами, в пустом коридоре, где в этот самый момент было пусто как после обстрела. Холодные стены, мрачная обстановка. Все это не могло не влиять на его поведение, но сегодня он сделал выбор, и результаты стоило ожидать уже в самое ближайшее время.
7
Ее растрепанные волосы до сих пор лежали на маленькой подушке. Длинные, они расползлись во всю длину и напоминали собой корни деревьев, что своей мертвой хваткой цеплялись за землю и старались всеми силами укрепиться в этом месте.
Ночь закончилась как всегда неожиданно. Встав с кровати, я увидел Кель лежащей рядом со мной и с трудом, будто вчера меня вовсе и не было на этой планете, начал поднимать из глубины памяти обрывки прошлого вечера. Смутно и нехотя, они выходили из своих маленьких уголков и устремлялись прямо ко мне, раскрывая подробности вечера, где все смешалось в один сплошной порыв эмоций.
Солнце только-только начало подниматься на небо. Иней, укрывавший до этого прилегающую землю, потихоньку таял, поддаваясь усиливающемуся давлению небесного светила.
— Ты слишком рано встал… И это несмотря на то, сколько ты вчера выпил.
Она проснулась в тот самый момент, когда я смотрел в запотевшее окно. Голос был уставший. Подтянув ноги и спрятав под толстым слоем одеяла, Кель вновь заговорила.
— Не можешь вспомнить?
— Опять копаешься в моей голове? — я обернулся и посмотрел на нее.
— Извини. Старая привычка все никак не оставит меня в покое. Каждый раз, когда кто-то находится рядом со мной, я автоматически подключаюсь к его голове. Не могу совладать с этим и начать контролировать себя.
Она выпрямила руки и накрылась почти с головой. Несмотря на то, что в комнате работал климат-контроль, температура в помещении была отнюдь не теплой. Морозная погода, царившая в это время на улице промораживала все стены, проникая внутрь и охлаждая воздух.
— Мне… немного стыдно за вчерашнее. Никогда еще не было такого, чтобы я не помнил произошедшего накануне.
— Ничего. Зато я все помню и могу заверить тебя, стыдиться тебе особо нечего.
Эти слова были произнесены с каким-то странным оттенком. Будто ей хотелось успокоить меня, зная, что вчера я был не совсем в порядке.
Накинув на голые плечи «повседневку» и обувшись, я отошел от окна и направился к кровати. Прохладный воздух пробежался по телу и заставил мышцы содрогнуться. Не удивительно, что женщина буквально погрузилась под теплое одеяло и не хотела выбираться из него.
— Твои волосы. Я не знал, что они такие длинные.
Она провела рукой и в один момент собрала растрепавшийся клубок в аккуратный хвост.
— Такие правила были во время обучения. Никто из воспитанников Шелвера не имел права стричь волосы короче определенного уровня. Не знаю с чем это было связано, но ходили слухи, что таким образом он помечал тех кто в будущем должен был служить ему.
— А что теперь? Почему не сострижешь их?
— У женщин, которые наделены подобными способностями, рост волос очень замедлен. И если состричь хотя бы десять сантиметров, то на восстановление потребуется больше двух лет. Поэтому никто этого не делает.
— Позор для «идеологов»?
— Что-то вроде этого. Нет ничего хуже, чем бритая женщина-идеолог. Скорее она примет смерть, чем подвергнет себя такому наказанию.
— Но ты не они.
— Большой разницы нет. Мы отличаемся только тем, что они работают у Шелвера, а я — нет. Только и всего. Но наши способности так и остались с нами, вместе с тем воспитанием и правилами, которые нам привили.
Не опуская с груди длинное одеяло, она приподнялась на кровати и присела на край.
— Отвернись пожалуйста, мне надой пройти к своим вещам.
Кель указала на стул, где была сложена ее форма.
Я повиновался.
Она быстро встала с кровати и босиком прошлась по холодному, как бетонное покрытие боксовых хранилищ, полу. Ее движения были быстрыми, как у хищного животного, и всего через несколько секунд, Кель уже стояла одетой прямо передо мной. Волос оказались убраны в «хвост» а от сонного состояния не осталось и следа.
— Ты так мне ничего и не рассказала о вчерашнем.
— Что говорить, все было как обычно. Бар, боевые друзья, выпивка. Не знаю, что вы праздновали, но когда я смогла пройти к вашей шумной компании, ты был уже изрядно пьян.
