Наоми Вуд - Миссис Хемингуэй
Файф сидит за столиком у бассейна, слушая стук пишущей машинки. Деревья вокруг покрыты вуалью бородатого мха, через двор шествует павлин. Птицу подарила им Джейн Мэйсон, предшественница Марты, и каждый раз, когда павлин попадал в поле зрения Файф, ей хотелось взять винтовку и выстрелить ему в голову. С Джейн дело продлилось недолго: что-то около полугода. Это произошло несколько лет назад, и до появления Джейн Файф считала, что они абсолютно счастливы. Они всюду ездили вместе: охотились на перепелов в Вайоминге, смотрели бои быков в Андае. А когда им приходилось разлучаться, писали друг другу длинные письма, словно боясь прервать разговор. Куда бы он ни отправился, она тосковала по нему и, когда его не было, могла в любой момент разрыдаться – переходя улицу или грызя шоколад.
А потом появилась Джейн – белокурая и голубоглазая, и Эрнест зачастил на Кубу. Но Файф никогда не видела в Джейн сколько-нибудь серьезной угрозы: девица была слишком взбалмошная: однажды, поссорившись с Эрнестом, она выбросилась с балкона и сломала позвоночник. А Эрнест любил женщин здоровых и счастливых, так что его мимолетное увлечение закончилось так же быстро, как и началось.
Но энергичная, пышущая здоровьем мисс Геллхорн совершенно не похожа на тихую мисс Мэйсон. Наверху стрекочет пишущая машинка, в нос при каждом глотке ударяет горьковатый запах джина. Кусочки льда гремят в бокале, как перебитые кости. Запустив руку в волосы, Файф ощущает в них остатки дневной жары и залпом допивает коктейль.
Что за влекущая сила ему дана? Что за магнетизм заставляет женщин прыгать с балконов и отправляться на войну? Почему ради Эрнеста они закрывают глаза на измены и готовы жить втроем, лишь бы остаться с ним навсегда?
19. Ки-Уэст, Флорида. Декабрь 1936
Была уже половина восьмого, фасолевый суп остывал, а Файф, Джеральд и Сара все сидели в ожидании Эрнеста, который даже не удосужился сообщить, когда собирается появиться и занять свое место за обеденным столом в доме 907 на Уайтхаус-стрит.
Сара не из тех, кто терпит подобные вещи. Она решительно занесла ложку над тарелкой.
– Думаю, мы начнем.
– Эрнест вот-вот подойдет, – поспешил заверить Джеральд, смущенно глядя на жену, грозно посматривающую на дверь при каждом шорохе. Он провел языком по губе, словно по краю конверта, и накрыл ладонью руку Сары. – Мальчик сказал, Эрнест обернется за десять минут.
Файф встала и распахнула окно, но свежее в комнате не стало. Пуансетия на столе, которую она срезала сегодня в саду, уже поникла, льняная скатерть обвисла.
– Да боже мой, уже двадцать минут прошло, – свирепо шепнула Сара, роняя нож для масла. – Я сейчас умру с голоду!
Нагнувшись за ножом, Джеральд положил его рядом с ее тарелкой, потом сочувственно улыбнулся Файф, словно говоря: «Брак – такая штука, ничего не поделаешь!»
Файф неотрывно смотрела на пустое место напротив. В последние несколько месяцев Эрнест нервничал по поводу приема, который получил один из его рассказов. По вечерам у него случались приступы делирия, переходившие в тоску, которая все больше отдаляла его от Файф. Их домашний бар, виднеющийся сейчас за потным плечом Сары, теперь приходилось пополнять дважды в неделю. Эрнест всегда был не дурак выпить, но не до такой степени – сейчас он словно пытался убить какую-то часть себя.
– Последние месяцы он очень переживает, – объяснила Файф.
Саре стоило явных усилий сменить возмущенное выражение лица на сострадательное.
– Правда? Из-за чего же?
– Мне кажется, он чувствует застой. В творческом плане. Последняя его книга получилась так себе.
– Насколько я помню, она прекрасно продавалась.
– Не в этом дело. Он хочет нравиться критикам. Но почему-то попал у них в немилость. Он называет их метателями ножей.
– А я ведь помню молодого парня, который был бы на седьмом небе от счастья, если бы хоть тысяча экземпляров разошлась. – Сара снова принялась нервно вертеть в руке ложку. – А теперь он продает книги десятками тысяч и все недоволен. Больше, больше, больше – вот как будет звонить колокол по Эрнесту.
Комната накалилась от еле сдерживаемых эмоций.
– Да ладно тебе. – Файф уже раскаивалась, что вообще начала этот разговор. – Сама знаешь, как оно бывает. Особенно когда на него находит эта хандра.
Дверь открылась, и все трое повернули к ней головы, надеясь, что пришел Эрнест и больше не о чем беспокоиться. Но это всего лишь Изобел зашла спросить, не нужно ли забрать тарелки, и очень удивилась, увидев суп нетронутым.
– Не сейчас, – ответила Файф. – Мы подождем мистера Хемингуэя.
Недовольные Сара и Джеральд сидели над остывающим супом, разлитым в неглубокие белые тарелки. Дорога за окном, несмотря на вечер, раскалена, как днем. Разглядывая порядком опустевшую бутылку белого вина, всю в мелких капельках, Файф думала, что уже порядком пьяна. Можно представить, с какой головой она встанет завтра.
Скрипнула садовая калитка, Сара и Джеральд умолкли.
– Вот и он! – воскликнула Файф.
То есть это была обычная безалаберность с его стороны, только и всего! Поднявшись, Файф ухватилась за стол. Джеральд заметил это и понимающе улыбнулся.
Файф поспешно вышла из дома, миновала фонтан. У ограды стоял Эрнест в майке и подвязанных веревочкой шортах. Туфель на ногах не было – в последнее время он ходил босиком даже по улице. Выражение лица странное, усы встопорщены – точь-в-точь крадущийся кот.
– Ты опоздал, – сообщила Файф, когда Эрнест прошел в ворота. В своем элегантном платье и туфлях – шпильки проваливались в гравий – она чувствовала себя рядом с ним довольно нелепо. – Сара и Джеральд уже.
– Ах, Файф, – пробормотал он и выдавил улыбку. Привалился к столбу ограды и скрестил руки на груди. Судя по всему, пьяный в стельку. – Я полагал, что мистер и миссис Мерфи уехали еще сегодня утром.
В калитке неожиданно появилась женщина в маленьком черном платье и на высоких каблуках. У нее были длинные ноги, точеные руки, прекрасная загорелая кожа. Светлые волосы элегантно уложены, челка прикрывает один глаз. Незнакомка подошла ближе, и Файф отметила, что она не так красива, как показалась на первый взгляд. Но очень молода, совсем молоденькая.
– Это мисс Марта Геллхорн. Она писатель. Приехала сюда на каникулы со своей матерью.
– В Ки-Уэст?
– Да куда ж еще, – улыбнулся Эрнест.
Марта протянула смуглую руку:
– Эрнест столько о вас рассказывал.
Файф натянуто улыбнулась в ответ и снова обратилась к мужу:
– Ты чудовищно опоздал к ужину!
– У нас ведь хватит еды еще на одного гостя? – Не дожидаясь ответа, Эрнест пошел по дорожке к дому. – Пойду попрошу Изобел поставить еще один прибор.
Женщины, оставшиеся стоять на дорожке, старались не смотреть друг на друга.
Стоило покончить с ужином, как собиравшиеся целый день тучи наконец разразились грозой, и в комнате сразу стало прохладнее.
– Пожалуй, я пойду, – сказала Марта, словно гроза прояснила ее мысли и она вдруг поняла, что здесь ее общество не нужно никому, за исключением Эрнеста.
– Кофе? – не слишком настойчиво предложила Файф.
Изобел уже подала херес и бисквиты, к которым никто не притронулся.
Марта покачала головой.
– Я тебя провожу, – сказал Эрнест, вытягивая зонты из подставки в виде слона. Файф рассеянно следила за ним взглядом, вспоминая те напоенные счастьем ночи, когда он провожал домой ее. А это еще что такое? Ей показалось или Марта Геллхорн и в самом деле плотоядно облизнулась, глядя на Эрнеста, словно кошка на воробья?
Потом Файф помогала кухарке убирать со стола. Сара ушла спать, сославшись на головную боль. Дождь шел стеной, окрашивая мир снаружи в серый цвет, заливая банановые деревья и раскидистые пальмы. Файф выпила уже два стакана теплой воды, чтобы выгнать хмель, когда калитка хлопнула – второй раз за этот вечер.
С улицы потянуло сигарным дымом, и Файф услышала, как стоящий на террасе Джеральд предлагает Эрнесту закурить. Она на цыпочках прокралась в гостиную, чтобы лучше слышать. Слов Джеральда за шумом дождя ей разобрать не удалось, а вот ответ Эрнеста прозвучал вполне отчетливо:
– Иди ты знаешь куда?!
– Ты только что избавился от этой своей Джейн, и на тебе… это что вообще за девица?
– Ладно тебе, Джеральд. Она писательница!
Файф всегда знала Джеральда как человека мягкого, а тут он вдруг вовсю отчитывает Эрнеста:
– Она тот еще подарок, ты что, не видишь? Не понимаешь, как это всех достало?
– Ну не всем же быть ангелами небесными, как благословенная чета Мерфи. – В тихом голосе Эрнеста слышалась угроза, словно он вот-вот съездит приятелю по физиономии. – Это вообще не твое дело!
Парадная дверь резко распахнулась, впуская в дом запах дождя и сигарного дыма. Эрнест пристально смотрел на Файф, прекрасно понимая, что она слышала весь разговор. Несколько мгновений они безмолвно глядели друг на друга, потом Файф пошла на кухню, сжимая в руках тарелку и оставив своего насквозь промокшего мужа отряхиваться у двери. Кухарка бросила на нее понимающий взгляд.
