Фантастика 2025-22 - Виталий Хонихоев
– Вы долго.
– И тебе доброго вечера, фусинец. – Хизаши обошел его и опустился на дзабутон.
– Это не совсем верно, – поправил Юдай. – Строго говоря, я уже несколько дней как покинул ряды школы Фусин.
Об этом ни Хизаши, ни Кента не знали.
– Как же так? – удивился Кента, усаживаясь подле Хизаши.
– Разве ты не собирался изобличить там всех? – поддел Хизаши. – Или предатели закончились так быстро?
– Мне предложили служить при столичном департаменте оммёдо, – ответил Юдай, закрыв глаза на издевку.
– Значит, тебя можно поздравить?
– Нет. Я еще не согласился.
Таланты и ум Учиды заметили за пределами его бывшей школы, но принципиальному фусинцу пока было сложно понять, какой путь правильный именно для него. Но Хизаши знал, что скоро он разберется. Он и правда очень умный, этот Учида Юдай.
Не успели договорить, как стало в два раза теснее и в десять – громче. Это пришел Мадока Джун. Кажется, он еще подрос и окреп с их последней встречи, когда он хлопнул Хизаши по плечу, разве что треск не раздался.
– Мацумото! Кента! Вы и правда пошли путем героев, прям как Морикава-сэнсэй и Сакурада-сэнсэй! – Он потянулся хлопнуть и Учиду по спине, но иногда даже в нем просыпалось здравомыслие. – Храбро искореняете зло, не требуя ничего взамен.
– Вообще-то требуем, – поправил Хизаши. – Мы еще не настолько герои, чтобы совсем отказаться от еды.
Принесли столько закусок, что можно было накормить десять Мадок, к счастью, он у них один, но аппетит его ничуть не изменился.
– Не хватает Сасаки, – сказал Джун, подливая Учиде вина, пока Кента делал то же самое для Хизаши. – Слышал, он стал личным учеником главы Кёкан, теперь вообще ни на что времени нет.
– А ты, не иначе, метишь в новые главы Дзисин? – поддел Хизаши.
– Да больно надо, – отмахнулся тот. – Герои не стремятся к вершинам, они живут ради подвигов. Ну же, выпьем скорее за это!
Он опрокинул в себя всю пиалу и довольно причмокнул.
– Я тут подумал, может, нам свою школу создать, а? А то Сасаки скоро и впрямь главой станет, кто бы мог догадаться.
Кента пил все так же мало, хотя бояться больше было нечего, никто не заберет контроль над его телом, пока разум затуманен, однако он больше улыбался и слушал других, изредка теребя агатовые бусины на запястье, чем уделял внимание напиткам.
– Мы навестим его по пути отсюда? – спросил он у Хизаши.
– Если Кёкан нас впустит.
– Мне почему-то кажется, что впустит, – сказал Кента.
– К слову об этом, – вклинился Мадока. – Так Мацумото у нас теперь не ёкай?
Под взглядом Кенты Хизаши даже как-то смутился.
– А тебя что-то не устраивает, макака?
– Эй, ты посмотри на меня, – Мадока поиграл мышцами, и просторное кимоно не могло этого скрыть, – я император среди макак!
Улыбнулся даже Учида, а Хизаши меж тем продолжил:
– Я просто Мацумото Хизаши, этого достаточно.
Он поднял наполненную до краев пиалу, чтобы выпить ее с друзьями, с которыми прошел через многое. Они ценили друг друга и ненавидели, доверяли и разочаровывались, хотели убить и спасали, рискуя жизнью. Три года, вместившие в себя все, чего Хизаши был лишен двести лет, в конце концов, окупили все. Если бы маленький Ясухиро мог чувствовать себя частью этого, если бы Хироюки мог опереться на чье-то плечо, когда не хватало сил – все бы сложилось иначе. Однако Хизаши больше не собирался сетовать на судьбу, ведь она в итоге привела его сюда, в эту наполненную смехом идзакаю в тени укрытой снегом горы.
«Пусть в новой жизни, мой брат, тебе будет с кем разделить кувшинчик сакэ, – подумал он. – Этот глоток за тебя».
Глубокой ночью по пути в рёкан Хизаши вдруг почувствовал что-то знакомое и остановился. Плавно сыпали с неба снежинки, оседая на его белых волосах, стянутых в хвост алым шнурком, цеплялись за длинные ресницы Кенты. В городе погасили почти все огни, но взгляд Хизаши уже уловил преследующую их тень.
– Кое-кто хочет с тобой поговорить, – обратился он к Кенте и подтолкнул его в спину. – Иди, я подожду.
Хизаши отошел подальше, но, так уж вышло, ясно слышал каждое сказанное слово.
– Чиёко-тян? – удивился Кента. – Откуда ты здесь, да еще так поздно?
Ее голос звучал тише.
– Не хотела нарушать ваше единение с друзьями, – ответила она, и Хизаши ощутил на себе ее взгляд, но сделал вид, что просто любуется зимними звездами. – Но и не подойти не могла.
– Как ты? Как живешь теперь?
– Я вернулась в семью, мне еще столькому надо научиться, чтобы делом отблагодарить своего небесного покровителя Адзи-сики-така-хико-нэ за помощь. Никто не знает, что я здесь, мне надо поскорее вернуться, но… Скажи, Кента-кун, появился ли у тебя ответ для меня?
Снежинки падали медленно и красиво, и время тянулось, точно завороженное их холодным танцем. Чиёко ждала, а Кента не спешил ничего обещать.
– Прости, Чиёко-тян. Я чувствую, что мое предназначение в том, чтобы очистить земли от влияния Ёми после всего того, что успел натворить Хироюки. Это наш долг. Мы еще столько должны сделать, стольким помочь, во стольких местах побывать. – Кента замолчал, но вскоре продолжил виновато: – Мне жаль, что я не могу остаться с тобой сейчас. Быть может, судьба снова сведет нас, но если к тому моменту ты будешь счастлива, это станет великой радостью и для меня.
– А если я все еще буду ждать? – тихо спросила она.
Хизаши не услышал слов Кенты, потому что не хотел. Решали ли за них боги, кому какой путь уготован, или они вырвали себе свободу выбирать самим, время покажет.
– Ты ведь и правда мог остаться, – сказал он Кенте, когда тот присоединился к нему по дороге в рёкан. – Эта шаманка хорошая девушка. Завел бы семью, мать бы порадовал.
– Матушка рада, что я жив и что живу достойной жизнью. Однажды, верю, путь приведет меня к порогу дома, но пока он еще только начинается.
Они посмотрели на цепочку огней, опоясывающую гору Тэнсэй. Хизаши подумал о том, что в этом была своя ирония – школа, которая должна была дать ему шанс снова стать ёкаем, дала ему друга, дороже которого нет ничего на свете. А вот о чем думал Кента, Хизаши спрашивать не стал. Он чувствовал его – и этого было достаточно.
– Утром двинемся дальше, – сказал Кента.
– Куда теперь?
Кента посмотрел на звезды и
