Фантастика 2025-22 - Виталий Хонихоев
– Он покровитель змей, ты – хэби, – донеслось ему вслед. – Все сходится. Когда вернёмся домой, построим ему тоже алтарь, чтобы ты мог молиться.
Кента потешался над ним, но сам не знал, как сильно задело Хизаши это его «домой».
Не было у Мацумото Хизаши дома. А если и был когда-то, кто теперь знает, где его искать? И надо ли?
На четвертый день стало казаться, что места не такие уж незнакомые. Конечно, леса везде одинаковы, но чутье подсказывало – присмотрись, ты был здесь. И Хизаши присматривался. Путь их лежал через угрюмую чащу, куда не проникали солнечные лучи. Да, впрочем, серые облака затянули небо непроницаемым одеялом, было душно и неспокойно. Хизаши с досадой ожидал дождя, гадая, как сильно его извечный недруг осложнит им жизнь. Под сенью мощных крон можно было не опасаться вымокнуть насквозь, но лес уже начинал редеть, вот-вот покажется дорога, к которой они стремились выйти к вечеру. Еда закончилась, воды тоже оставалось на дне фляги. Скудные припасы им дали в последнем селении двое суток назад, с тех пор пришлось затянуть пояса. Хизаши некстати вспомнил времена, когда он только познакомился с чувством голода, и его передернуло.
– Смотри, там просвет, – указал Кента вперёд. – Поспешим. Было бы чу́дно к ночи найти крышу над головой или хорошее место для отдыха.
Спать снова на холодной земле не хотелось, и Хизаши с неохотой ускорил шаг. Не зря, ой не зря ему начали вспоминаться былые деньки!
Как только они преодолели крайний ряд деревьев, Хизаши застыл столбом.
– Что такое? – Кента тронул его за плечо. – Ты побледнел. Тебе дурно?
Хизаши медленно покачал головой.
– Нет, со мной всё хорошо. Но эта дорога… Я бывал здесь прежде.
– Насколько прежде?
– Почти сразу, как стал смертным.
Это было недавно, но с высоты прожитых бок о бок с людьми лет казалось, что минула вечность. Хизаши не вспоминал те дни, наполненные только яростью и отчаянием, но в последнее время в голове всплывало слишком много всего похороненного.
– Идём, там должна быть крыша для ночевки.
И он тронулся с места, а ноги сами понесли его той дорогой, по которой он уходил в свое первое путешествие.
Облака набухли, отяжелели, наполнились непролитым дождем, но пока воздух оставался сухим. Все вокруг застыло в ожидании чего-то, о чем люди не могли и помыслить. Строение в три этажа с плотно закрытыми ставнями внизу словно стыдливо пряталось в тени помрачневшего леса. Не горели призывно фонари под крышей и у входа, не ощущалось внутри жизни, если ее вообще можно было так назвать – существование прозвучало бы ближе к истине. Хотелось думать, что женщины, вынужденные продавать себя за медяки и терпеть нескончаемые унижения, просто решились наконец уйти.
Но Хизаши не только не ощущал тут жизни. Он ощущал тут смерть.
– Ты знал про дом! – Кента поспешил вперёд. – Такой большой! Кто здесь жил?
Он тоже сразу понял, что хозяева его покинули. Хизаши не спеша двинулся за ним, поигрывая веером за спиной.
– Сорванные цветы.
– Что?
– Это место называлось «Цветочным домом». Я немного пожил здесь. Не по своей воле, конечно.
Кента был уже у самой двери, как круто развернулся и уставился на Хизаши в изумлении.
– Ты жил в борделе?! Как так вышло?
Потом до чего-то додумался и стиснул кулаки. Хизаши никогда не видел у него таких эмоций.
– Постой-ка, – поторопился Хизаши развеять недопонимание, – меня похитили какие-то громилы и продали хозяевам «Цветочного дома». Долго держали в подвале, а потом позволили ютиться вместе с женщинами. Вскоре после этого кое-что случилось, и хозяева больше никого не могли удерживать. Я ушел.
Он встал рядом с Кентой и приподнял уголки губ. Тот всё ещё выглядел насупленным и таким до смешного возмущенным и… смущенным?
– Мне нечего стыдиться, как и тебе не стоит стыдиться дружбы со мной, – сказал Хизаши и толкнул дверь. – Что было, то прошло.
– Тебя похитили, когда ты был одинок и растерян, – тихо произнес Кента. – Я не могу принять то, что на твою долю выпало столько страданий по вине людей. Ты этого не заслуживаешь. И уверен, никогда не заслуживал.
– Ты все такой же доверчивый, – укорил Хизаши, хотя на самом деле порадовался, что изменения не повредили чистую суть этого забавного человека.
Он вошёл в сырую полутьму дома, куда никак не ожидал однажды вернуться, глаза быстро выхватили детали – тлен и запустение прочно поселились в этом месте, но, видимо, не они одни.
– Откуда столько паутины? – Кента опустил ладонь на рукоять простой катаны, подаренной Тоямой. – Подожди, надо убедиться.
– Все еще действуешь по правилам? – хмыкнул Хизаши. – Не трать талисманы. Я тебе и так скажу, что здесь сейчас никого, в том числе тех, кто оставил после себя этот мусор.
Кента поверил и пошел за ним к лестнице. По пути озирался с заметным любопытством, пересилившим даже настороженность.
– Никогда не бывал в борделях, что ли? – хмыкнул Хизаши. – А то я не знаю, куда тебя Мадока за собой таскал.
– Дело не в этом!
– Я и не говорил ничего такого. Чего ты сразу стесняешься?
Хизаши убедился, что лестница прочная, и пошел наверх. Паутина была и тут, клочковатые гроздья свисали с потолочных балок, оплетали углы, трепетали от сквозняка как призрачные саваны. Трогать ее было омерзительно, и Хизаши срезал препятствия веером и осторожно переступал.
– Лучше скажи, кто мог поселиться здесь? – сменил Кента тему. – Для мелких цутигумо слишком много паутины, хотя они и любят старые заброшенные места. Неужели Дзёро-гумо[213]?
– Надеюсь, нет, – скривился Хизаши. Одной бешеной паучихи ему хватило.
– Мы останемся?
– Разумеется.
И будто нарочно, снаружи зашуршал дождь. Кента сдвинул сёдзи, и в коридор хлынул влажный воздух с холодными каплями. Дышать стало легче.
– Тогда давай найдем место, где можно будет обороняться, если новые хозяева вернутся. – Кента убрал ножны за пояс. За его спиной качались деревья, дождь превращался в ливень, и темнеющее небо все сильнее давило на стремительно сыреющую землю.
Хизаши застыл, вдруг увидев на его месте сразу многих – слепого Кендзи, болезненную Химавари… Всех людей, которые недолго были рядом, а после исчезли навсегда.
– Хизаши-кун?
– Займем комнату хозяев, это на самом верху.
Он пошел вперёд, не оглядываясь, Кента и без того стал слишком легко читать по его лицу то, что не должно было быть прочитано.
Здесь хранилось много сундуков с украденным добром, сейчас, конечно, они наверняка пусты. За перегородкой спальное место – одно, ведь обычно старший из братьев не задерживался в «Цветочном доме», будто брезговал
