Джефферсон Свайкеффер - Призрак войны
– Я извинился перед мистером Куком. Я не обязан извиняться перед его компанией. Собираетесь ли вы нагрузить меня обвинениями или отпустить?
– Вы очень сердиты, юноша. Очень сердиты. – Не говоря ни слова, Макстэй встал и пошел. Сэм сидел, по-видимому, всеми забытый. В конце концов к нему подошли и проводили его в другую комнату.
– Тарамаско? Сэм? – позвал человек из-за стеклянной перегородки. Сэм подошел и сунул голову в одно из круглых окошек:
– Да?
– Распишитесь здесь. – Служащий протянул пачку бумаг в окошко. Его обязывали явиться на предварительное слушание в конце следующего месяца. Вчитываясь, Сэм понял, что освобождается под подписку о невыезде, это выражение неоднократно повторялось в бумагах. Залога не требовалось. Он подписал.
– Вам сюда, – кивнул головой служащий на дверь.
“Это помещение состоит только из дверей и крошечных комнат. Они все разделили на клеточки. Всех нас содержат в клеточках – и полицейских, и заключенных”. В следующей комнате, почти такой же маленькой, как и его помещение в музее, офицер в форме за прилавком выдал ему его пояс, бумажник, ключи и несколько монет. Он взял кольцо с пятьюдесятью ключами и внимательно осмотрел его.
– Все на месте? – спросил офицер.
Сэм тряхнул головой, но не отрицая, а от беспомощности:
– Все здесь, но…
Офицер наклонился. Его лицо было загорелым, он носил огромные техасские усы.
– Вы полагаете, что мы сняли копии с ключей?
– Да.
– Это было бы против закона, не правда ли? – он подмигнул Сэму.
Сэм неожиданно для себя улыбнулся в ответ:
– Да.
– Ну и проходи, сынок, – офицер показал на дверь. За ней был коридор, в конце которого – долгожданная зеленая надпись “Выход”.
Сэм заторопился в музей. Там его ждали Грант и робот.
***В полицейском комиссариате за сандвичами детективы Джонстон и Макстэй обменивались мнениями.
– Ты глупо поступил, отпустив его, – Джонстон сидел, сгорбившись и обеими руками держа гигантский сандвич над маленьким столиком. – Этот робот может натворить бед.
Макстэй сидел откинувшись в стуле, вертя в руках незажженную сигарету. Скривившись, он сломал сигарету и бросил ее на пол:
– Быть может, а может, и нет. Ты читал дело парня или только выводы из него?
Джонстон насмешливо улыбнулся, но продолжал слушать.
– Ну, допустим, у юноши длинный язык. – Макстэй начал перечислять пункты, ставя галочки на столе: – Вечная неудовлетворенность, капризность, но среди этого главное – он гениален, и Кук многое бы отдал, чтобы заполучить его себе. Вот так!
– Не надо было отпускать робота.
Макстэй грохнул кулаком по столу:
– У меня нет достаточных оснований арестовывать эту проклятую вещицу!
– Парень – уголовный преступник.
– Дело об оскорблении – гражданское дело.
– Не имеет значения.
– Послушай, он не из тех, кто делает смертоносное оружие. Постройка робота заняла пять-шесть лет. Ты что думаешь, что он хочет убрать мистера Кука, потому что он должен ему деньги? Ничего подобного.
– Двенадцать моих офицеров занималось этой дурацкой машиной, задавшей им жару. Это слишком опасно.
– Тем не менее никто не ранен. – Макстэй неприятно улыбнулся: – А если бы твои двенадцать офицеров набросились на бульдозер или экскаватор?
Откусив большой кусок сандвича, Джонстон пробормотал:
– Ну ладно, что будем делать теперь?
– Предоставим событиям идти своим чередом. Пруит будет вести наблюдение в музее. А мы будем собирать новые свидетельства. На сегодняшний день мы не заводим судебных дел.
– Кроме нарушения общественного порядка?
– А-а, эти? – Макстэй спрятал авторучку. – Кому до них дело?
ГЛАВА 12
Патрульная машина Пруита подъехала в стоянке автомашин позади музея. Солнце освещало белое здание. Архитектура дома представляла собой помесь мексиканской миссии и мавританского дворца. Вычурные скульптурные фризы окаймляли здание на большой высоте. На самой вершине смешно выделялся бельведер.
– Всем выйти из машины! – объявил Пруит.
Грант помог Дельте выйти из машины. Делая это, он легко коснулся ее губ, предотвращая возможные вопросы.
“Негоже ей спрашивать, где мы, – подумал он. – Просто нельзя”.
– Пойдемте, мистер Пруит, – Грант взял Дельту под руку, как бы помогая ей наступать на поврежденную ногу. – Пойдемте, Дельта.
– Дельта? – Пруит наблюдал, как они идут. – Какое дьявольское имя – Дельта!
Грант улыбнулся:
– А что за имя Флетчер Пруит? Или Грант Александер? Я знал человека, которого звали Ларраби Лазенби Макгонигл Маколиф. – Он взглянул на Пруита, как бы вызывая его оспорить это. – Мы, конечно, звали его, используя кличку.
– Да?
– Мы звали его Стейнметц, не надо было знать истинное имя.
Он видел, как Грант поддерживал Дельту. Это была мелочь, обычное проявление вежливости. Это выглядело не на месте в мире, где вежливое обхождение и забота были почти искусственными понятиями.
– Будьте добры, юноша, пройдите впе shy;ред и распахните двери. – Грант и Дельта шли по гравию от машины к боковому входу.
Высокие деревья стояли по обе стороны дороги. Немногие водители, проезжавшие мимо, обращали мало внимания на пожилого человека, помогающего идти серебристому роботу.
– Музей античности Квентина Кори, – прочитал Пруит на восточном фасаде здания. Длинные широкие проходы вели к широким двойным дверям. – Я не был здесь со школьных времен.
– Да, – сухо сказал Грант, – мы часами отскабливали жевательную резинку от поручней.
Пруит не потерял способности краснеть.
– Мистер Пруит, проходите вперед. Скажите Мадди, что я возвращаюсь с Дельтой. – Он улыбнулся про себя. Мадди была чертовски хитра. Она не проговорится.
Пруит остановился на лестнице и повернулся к Гранту:
– Мадди? Старая мисс Шенк? Вы хотите сказать, что она по-прежнему куратор? – Он улыбнулся: – Боже, она наводила на нас страх, когда мы приходили сюда школьниками. Так она все еще здесь?
Грант ухмыльнулся:
– Пойди прямо к ней и скажи, что старый солдат возвращается.
Пруит изобразил воинское приветствие и побежал наверх.
– Тоже мне, приветствие. В двадцать восьмом за такое приветствие наказали бы, – пробурчал Грант. Повернувшись к Дельте, он быстро зашептал:
– Я – Грант. Мадди внутри здания. Мы пытаемся обмануть этого Пруита. Попытайся ничего не говорить такого, что выдало бы нас. Мы придумали, что тебя сделал Сэм Тарамаско, с которым ты встречалась.
Голос Дельты был мягким, добрым:
– Да.
– Ты понимаешь, что я говорю? Ты участвуешь в необходимом обмане, чтобы остаться свободной.
– Я буду молчать.
– Хорошо! – Грант провел ее через большие стеклянные двери.
***Дельта была поражена сложностью человеческого мышления. Телевизионные спектакли, которые она смотрела из холодных сугробов у миссис Джессенби, изображали человеческие конфликты сериями, которые разрешались за полчаса. Теперь получалось, что телевидение и реальность суть разные вещи, связанные только метафорами.
Когда Грант предложил ей помощь, переложив часть веса с поврежденной ноги, она была очень удивлена. Никто ей раньше так не помогал. Что же касается этого молодого человека, Сэма Тарамаско… Его имя назвал этот пожилой человек. Дельта видела Сэма короткое время. Он успокоил ее, в его голосе были доброта и рациональность. Затем его увезли в полицейской машине в заключение, предназначавшееся ей.
Она была опечалена. Что-то в Сэме вызывало симпатию.
Поднявшись по лестнице, она без колебания вошла в темное здание музея. Сложность убранства музея оглушила ее. Повсюду она видела шкафы с экспонатами. Она забыла все боли и огорчения, рассматривая экспозицию. Цель стеклянных стендов была очевидна: получить информацию путем наблюдения.
Она увидела антропологическую секцию. Она шла, глядя попеременно то налево, то направо. За стеклом был шалаш из травы. Вокруг искусственного огня сгрудились манекены.
“Они носят одежду, – наблюдала Дельта. – Их жилища имеют окна. Они наблюдают за движущимся огнем”. Это как миссис Джессенби, в ее заснеженном домике. Она встала на цыпочки и посмотрела, не подсматривает ли кто в окно, как когда-то она.
По другую сторону была уменьшенная модель, представлявшая средневековую осаду. На стене замка с амбразурами стояли стрелки из лука, отбивавшие нападение вооруженных всадников. Это было знакомо ей из телевидения. На этот раз ее внимание привлекли блестящие металлические доспехи воинов.
На следующем шагу она столкнулась с фигурой в полный рост в доспехах блестящего серебристого цвета. На фигуре был шлем с узкими разрезами для глаз. Как и у Дельты, у него не было лица.
– Привет! – сказала она вежливо первому существу, выглядевшему, как она. Воин не ответил.
