Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
– За это я вырежу тебе сердце, – прорычал принц Джошуа и бросился к лестнице.
Прайрат поднял руки, и пальцы алхимика окружило желтое сияние. А когда Найдел, сверкнув и описав смертельную дугу, полетел к Прайрату, рука священника метнулась в его сторону и перехватила клинок. Место соприкосновения зашипело, словно раскаленный камень упал в воду, затем Прайрат схватил принца за руку с мечом и потянул к себе. Джошуа отчаянно сопротивлялся, пытался ударить Прайрата другой, бесполезной рукой, но священник схватил и ее и продолжал подтаскивать Джошуа к себе, пока их лица не оказались так близко друг к другу, что священник мог бы поцеловать принца.
– Это оказалось даже слишком просто, – со смехом сказал Прайрат.
Тиамак, ослабевший от страха, скользнул обратно в тень дверного проема.
Я должен что-то сделать – но кто я такой? – Вранн с трудом держался на ногах. – Маленький человек, никто! Я не боец! Он поймает меня и убьет, как маленькую рыбку.
– Для тебя не найдется достаточно глубокого ада, – прохрипел Джошуа.
Пот градом катился по его лицу, рука с мечом дрожала, но он выглядел беспомощным, как ребенок, в мертвой хватке священника.
– И я побываю во всех. – Прайрат снова выставил перед собой руки, вокруг которых дрожал желтый свет. – Ты один из немногих, кто осмелился выступить против меня, Однорукий. Теперь ты увидишь, к чему привело твое вмешательство – ни к чему. – Он отшвырнул Джошуа в сторону ближайшей арки.
Принц сильно ударился о каменную стену, сполз на пол и остался неподвижно лежать рядом с воином, одетым в серый плащ и доспехи, – Тиамак узнал Бриндаллеса, брата барона Наббана. Его правая рука, как у Джошуа, заканчивалась черным футляром. Однако была вывернута под таким углом, что внутри у Тиамака все сжалось. На бледном, забрызганном кровью лице лже-Джошуа не осталось ни малейших признаков жизни.
Тиамак еще дальше отступил в тень, но Прайрат даже не смотрел в его сторону. Священник начал подниматься вверх по лестнице, но остановился и повернулся к Камарису.
– Пойдем, старик, – сказал он и улыбнулся. Тиамак подумал, что его безжалостная и холодная усмешка напоминает крокодила. – Я чувствую, как формируется заклинание, из чего следует, что время пришло. Тебе осталось совсем немного нести свое бремя.
Камарис сделал шаг в его сторону, но остановился и медленно покачал головой.
– Нет, – хрипло ответил он. – Нет. Я не позволю… – К нему вернулась часть настоящего Камариса, и Тиамак почувствовал, что в нем просыпается слабая надежда.
Прайрат лишь скрестил руки на алой груди.
– Будет интересно взглянуть на твое сопротивление. Конечно, ты потерпишь поражение. Сила меча слишком велика для любого смертного, даже для такой древней легенды, как ты.
– Будь ты проклят, – простонал Камарис. Его тело стало дергаться, и он с трудом удерживал равновесие, словно невидимая сила тянула его к лестнице. Старый рыцарь с трудом втянул в себя воздух. – Что же ты за существо?
– Существо? – На безволосом лице Прайрата появилось довольное выражение. Казалось, происходящее его развлекало. – Я тот, кем становится человек, который не приемлет никаких ограничений…
Его последние слова еще висели в воздухе, когда внезапно раздался глухой удар, и на месте маленькой двери, расположенной с противоположной стороны, заклубилось темное облако. В комнате появилось несколько смутных фигур, окруженных дымом.
– Как волнительно. – Прайрат говорил с презрением, но Тиамак заметил, что на лице алхимика появилось некоторое оживление, которого не было прежде.
Священник сделал шаг вниз по лестнице и стал всматриваться в дымный туман. Через мгновение его отбросило назад, и он захрипел, его горло пронзила черная стрела, а наконечник на ладонь вышел из шеи. Прайрат зашатался, упал и покатился вниз по лестнице, пока не оказался рядом со своими жертвами. Кровь начала скапливаться у него под головой, словно яркие одеяния растворились и потекли.
* * *
Мириамель оглядывала узкие коридоры, пытаясь сориентироваться. Когда она здесь жила, эта часть замка являлась настоящим лабиринтом, но сейчас стала еще более запутанной. Знакомые двери и коридоры перестали быть прежними, словно все измерения постоянно менялись. Мириамель старалась сохранять хладнокровие. Она не сомневалась, что рано или поздно сумеет найти правильный путь, но боялась, что потеряет слишком много драгоценного времени.
Пока она ждала своих спутников, леденящий ветер, проникавший в замок через лишенные ставен окна, пронес мимо ее ног смятые свитки.
Бинабик рысцой выбежал из-за угла.
– Я не просил меня ждать, – сказал он. – Я решил остановиться из-за того, что увидел вот это. Мне кажется, они влетели в окно. – Он протянул ей три стрелы – не такой изящной работы, как древки стрел норнов, которые Мириамель нашла раньше. – Мне попадались и другие, но они сломались о стены.
У Мириамель не было колчана, куда она могла бы их сложить, и она засунула стрелы в пустой уголок своей сумки, рядом со стрелой Саймона и теми, что подобрала в туннелях. Даже вместе со стрелами, принесенными Бинабиком, их оказалось слишком мало, но теперь у нее появилась возможность дорого продать свою жизнь.
Только посмотри, – восхитилась Мириамель. – Близится конец света и Судный день… а я играю в солдатиков.
И все же так лучше, чем уступить ужасу. Мириамель чувствовала, как он множится у нее внутри, и знала, что, если потеряет самообладание, вернуть его будет почти невозможно.
– Я не ждала тебя. – Мириамель оттолкнулась от стены. – Просто проверяла, правильно ли мы идем. Это место и прежде было запутанным, а теперь понять, где здесь что, стало почти невозможно. И дело не только в этом… – Она указала на сломанную мебель, обрывки пергаментов и разбитые, лежавшие на полу двери. – Есть и другие изменения, вещи, которых я не понимаю. Но я думаю, что все делаю правильно. Теперь мы должны идти очень тихо, не обращая внимания на ветер – мы уже рядом с часовней, а она находится совсем близко к башне.
– Кадрах идет за нами, – сказал тролль, словно думал, что принцессу это волнует.
Мириамель скривилась.
– Я не собиралась его ждать, – заявила она. – Если ему по силам не отставать, пусть идет. – После коротких колебаний она вытащила из сумки одну из стрел, наложила ее на тетиву и вошла в узкий коридор. Бинабик оглянулся и поспешил за ней.
– Он страдал не меньше, чем мы, Мириамель, – сказал тролль. – Возможно, больше. Кто знает, что человек способен сделать под пытками Прайрата?
– Монах лгал мне столько
