Союз Тигра и Дракона - Ольга Михайлова
— Никого искать не нужно. Мой друг — чжуанъюань, господин Ван Шэн из Лояна.
— Ван Шэн из Лояна? Вот как? Двое лучших? Но когда вы успели стать друзьями?
— Не время, ваше величество, рождает друзей, но родство душ и общность интересов. Мой друг тоже интересуется раскрытием сложных преступлений.
Император кивнул.
— Хорошо. Надеюсь, вы сумеете проникнуть в эту тайну, поставившую в тупик весь двор. Проводите их в Павильон Белого жасмина.
Ван Шэн на негнущихся ногах последовал за Ченем Сюаньженем. Слуга довёл их до павильона, открыл его и указал на место в зале, где лежало тело.
— Благодарю вас. А теперь оставьте нас, — приказал Сюаньжень.
Едва слуга удалился, Ван Шэн, сглотнув комок в горле, заговорил полушепотом.
— Ты с ума сошёл, старший? Как мы раскроем это дело за пару часов?
Сюаньжень опустился на пол и замер в позе бодхисатвы.
— Ты прав, я зря накинул лишний час, но вдруг возникнут сложности? Пока же всё абсолютно ясно. Разведи тушь и дай мне кисть.
— Что?
— Тушь и кисть со стола, говорю, дай.
Шэн молча развёл тушь, обмакнул в неё одну из лежащих на столе кистей и подал Сюаньженю.
— Жаль, время ушло. Если бы дурак, что проводил следствие, просыпал бы на пол чашку рисового крахмала, давно бы всё понял. Но теперь придётся напрячь обоняние. Ковёр убрали, запах крови едва ощутим, но благовония из жасмина, алоэ и дикого меда не выветрятся и за годы, тем более что они впитались в пол.
Шэн внимательно наблюдал за Сюаньженем, который с кистью лёг на живот, и теперь внюхивался в каждый фэнь пола.
— Что ты делаешь?
— Хочу узнать имя убийцы.
— Обнюхивая пол?
— Разумеется. Подумай сам. Убитая была образована и неглупа. Она умирала, теряя кровь из множественных ран на спине. Остановить кровь она не могла, не могла доползти до двери и позвать на помощь — у неё не было сил от потери крови. Она сумела только дотянуться до флакона с благовониями. Зажав его в руке так, чтобы большой палец упирался в дно, что она могла сделать?
— Попытаться написать что-то на полу. Имя убийцы?
— Разумеется. Стоило рассыпать по ковру крахмал — иероглифы проступили бы. Но благовония — похуже крови будут, они прошли через ковёр и пропитали пол. Да, ковра, испачканного кровью, уже нет, пол сто раз выметен и вымыт, но запах жасмина не выметешь! Тут главное — не ошибиться.
И Сюаньжень вывел на полу кистью две толстые полосы. Потом нарисовал три двойные поперечные.
— Ты издеваешься? Это иероглиф «ван»! Или речь о каком-то князе?
— Не шуми. Именно здесь, в обведённом пространстве запах наиболее силен. Тут пролились благовония. И тут ещё что-то дальше, подожди…
Теперь под рукой Сюаньженя проступил иероглиф «лун», «дракон».
— Ван Лун? Повелитель драконов?
— Похоже на то, но… постой! Что ещё за пятно? Вот же дурак! Чуть не ошибся!
Сюаньжень наклонился над первым иероглифом, внюхался, снова напомнив Шэну мышкующую лисицу, и наконец вывел ещё один знак между нижней и средней поперечной чертой.
— Так это не «ван», это «юй»! 玉龙? Юйлун?[1] Но это не фамилия…
— Ну да. Она не стала писать фамилию убийцы.
— Почему?
— Потому что это была её собственная фамилия. В одном семействе часто называют детей похожими именами. У меня есть братцы — Сюаньюань, Сюаньгун и Сюаньцин. Отец — Юань, дед был Линь Ань. Но иногда в иных родах одинаково называют отца и сына, также меняя только один иероглиф имени. В семейке Бай может быть традиция называть детей именами, начинающимися на один иероглиф «юй», «яшма». Её звали Юйлинь. Итак, убийца — Бай Юйлун.
— Зачем ты вообще меня взял, если мог сам справиться?
— Затем, что теперь надо быстро узнать, кто это и понять причину убийства, — Сюаньжень потянулся и встал в полный рост. — Я полагаю, это брат убитой. Но почему он прирезал сестрицу? Уточни это у духа Бай Юйлинь и поскорее, уже полчаса прошло. Конечно, можно навести справки и при дворе — дедовским методом опроса свидетелей, но если ты не хочешь, младший, ждать должности месяцами и после протирать штаны где-нибудь в замшелом цензурном комитете или переписывать бумаги в унылой канцелярии, то поторопись. Это наш шанс.
— Шанс на что?
Сюаньжень смерил Шэна внимательным взглядом.
— Ты, младший, видимо, в Лояне никогда не интересовался политикой, да?
Ван Шэн пожал плечами.
— Нет. К чему она мне?
— Тогда слушай, и я щедро поделюсь с тобой интересными сведениями. С начала правления нашего императора, с первого года эры Кайюань и до нынешнего седьмого года сменились шестнадцать канцлеров. Чэн Си не просидел и полугода, Лю Юцю, Цуй Ши, Лу Сянсянь, Сюэ Хэ, Вэй Чжигу и Доу Хуайчжэнь менялись императором через пару месяцев. Сяо Чжичжун и Го Юаньчжэнь и месяца не продержались. Чжан Юэ ушёл со скандалом, только Яо Чон был канцлером три года, но в итоге впал в немилость. Лу Хуайшэнь — то же самое. Сун Цзин и Су Тин в этом году сняты с постов. Так как ты полагаешь, сколько продержатся Юань Цяньяо и Чжан Цзячжэнь?
— Понимаю…
— Это наш шанс быть замеченными самим императором. Мы должны произвести на него впечатление. Это даст нам возможность заниматься интересным делом… за казенный счёт. Так что — не теряй время.
— Хорошо, но дух… то ли откликнется, то ли нет! В тот раз дух убитой девицы не отозвался!
Сюаньжень зевнул.
— Сначала попробуй. Опросить свидетелей всегда успеем.
Ван Шэн вздохнул и опустился на колени перед памятной дощечкой покойницы, установленной, видимо, служанкой на домашнем алтаре. Сюаньжень поспешно прикрыл длинный нос ладонью и вытащил веер, но внимательно уставился на Шэна. Тот сидел несколько минут абсолютно неподвижно. Потом покачнулся, но снова замер. Прошло несколько минут.
Сюаньжень, заметив, что трупный дух выветрился, подскочил с Ван Шэну и схватил его за плечо.
— Ну что? Отозвался?
— Ну и хватка у тебя, — Шэн с досадой потёр плечо.
— Да говори же!
— Никакой это не брат. Юйлун — племянник убитой. Ему шестнадцать. Он задолжал в притоне деньги и обокрал тётку. Та поняла, что это он украл её драгоценности, и пригрозила Юйлуну, что сообщит обо всём его отцу, своему брату. Тут племянничек
