Капитан космического флота - Геннадий Борчанинов
— За встречу? — предложил капитан.
— И взаимовыручку, — добавил я.
Выпили, закусили. К счастью, продукты на столе были не из корабельного меню, Жилин озаботился закупкой нормальной пищи, хотя у меня были сомнения, что так питается весь личный состав «Беспощадного». Скорее всего, только избранные. А то и вовсе один лишь капитан.
Приятно обожгло пищевод, горячий комок ухнул в желудок. Жить сразу стало веселее.
— А я о вас слышал, — заявил мне капитан. — Отлично вы справились на Карахисаре. Жаль, «Беспощадному» повоевать не довелось.
— Ещё доведётся, — брякнул я, не подумав, и тут же опомнился. — Ситуация сейчас такая, что в любой момент снова может рвануть. Наши дипломаты…
— Чёрт бы их побрал, — фыркнул Жилин.
С этим я не мог не согласиться. Но высказывать своё мнение открыто человеку, которого вижу впервые в жизни, как-то поостерёгся. Пусть даже он вызывал у меня симпатию.
— На границе всегда неспокойно, — переменил я тему.
— О, это точно, — усмехнулся капитан. — Кстати, из-за чего у вас пропала связь?
Я помедлил с ответом, раздумывая, нужно ли посвящать капитана в подробности. В итоге решил, что ничего страшного не произойдёт.
— Попытались прочитать чёрный ящик, — сказал я. — На оборудовании связистов. Оно и бахнуло. Вместе с резервным.
— Вот как? — удивился Жилин. — Прочитали? Успели?
— Нет, — сказал я. — Впервые с таким столкнулся.
Капитан потёр выбритый подбородок, задумчиво глядя на початую бутылку коньяка.
— Кажется, я слышал о таком, — сказал он. — От разведчиков. Какая-то модификация, при несанкционированном доступе запускает вредоносный код. Там прямо по железу совместимость должна быть.
Теперь уже я крепко задумался. Успели ли мы затянуть в трюм хотя бы одну рабочую станцию? Вопрос хороший, и ответа у меня пока не было. Надо смотреть, проверять. Если так, то прочитать информацию с носителя становится в разы проще. Если же ни одного уцелевшего компьютера в нашем трюме не окажется, все три чёрных ящика так и останутся ни к чему не годными кирпичами. Кто-то очень не хотел раскрывать свои секретики.
Мы налили ещё, я наколол на вилку кусочек рыбы. Красной, в лимонном соку. Такое даже на поверхности планеты не каждый день можно отведать.
— За наши корабли, — предложил Жилин.
— И чтобы они нас не подводили, — дополнил я.
— Это уже как будете за ним ухаживать, — хмыкнул капитан после того, как мы опрокинули стопки. — Корабль… Он, понимаете… Как бы объяснить.
— Говорите как есть, господин капитан, я всё понимаю, — сказал я.
— Я верю, что у кораблей есть душа, — признался Жилин. — Можете заклеймить меня мракобесом и отсталым фанатиком, но я уже в этом не раз убеждался.
— Корабль как женщина, любит ласку и смазку, — хохотнул я.
— Точно! — усмехнулся он. — И у каждого корабля свой характер. Вот даже наши взять, одного проекта эсминцы. А различия издалека видать. Вы, наверное, уже тоже успели заметить.
— Заметил, — кивнул я.
И как по мне, то на «Гремящем» я ощущал себя гораздо комфортнее, почти как дома. Здесь же всё напоминало о том, что я нахожусь в гостях. Всё было не так, и я не мог это изменить.
Остаток ужина прошёл довольно быстро, за ничего не значащими разговорами о политике и состоянии космофлота. Я пересказал в очередной раз эпопею с нападением туранцев и моим рейдом по их тылам, замечая самую настоящую зависть в глазах капитана Жилина, тот тоже поделился историями из своей службы на «Беспощадном», не слишком интересными. Боевого опыта у Жилина, по всей видимости, не было. Во всяком случае, планки на его кителе так говорили, там были только юбилейные и тому подобные награды, в отличие от моей «полярки», единственной, но крайне уважаемой.
А когда с ужином и коньяком было покончено, я сослался на то, что мне скоро заступать на вахту, и поспешил покинуть борт «Беспощадного». Капитан снова лично проводил меня до шлюза, крепко пожав руку на прощание, расстались мы если не друзьями, то как минимум приятелями, на всякий случай обменявшись контактами.
По возвращению на «Гремящий» я ощутил какое-то удивительное облегчение. Всё казалось таким родным и знакомым, словно я вернулся в родительский дом, а не на место службы. Видимо, на контрасте с «Беспощадным».
Связь починили, хоть это и заняло немного больше времени, чем мы рассчитывали изначально, а так же потребовало запчастей, которые пришлось позаимствовать у наших товарищей. Но всё привели в порядок, и это радовало. Можно было возвращаться в Зардоб, хотя я не спешил с этим манёвром. Всё-таки мне тоже было любопытно, что случилось с местной станцией.
Я, хоть и был самую малость пьяненький, всё-таки заступил на вахту. Лаптева запах точно учуяла, и я подозревал, что это может выйти мне боком, но большая часть старожилов не обратила на это никакого внимания. По сравнению с тем, как заливался капитан Сахаров, я только понюхал пробку.
И первым делом я приказал техникам вновь обыскать трюм. На этот раз в поисках уцелевшей рабочей станции с «Трибуна», чтобы можно было всё-таки прочитать этот злополучный ящик.
А сам повёл «Гремящего» поближе к орбитальной станции. Та по-прежнему молчала, не подавая никаких признаков жизни. Что странно. Обычно на таких станциях персонал находится круглый год, без выходных и праздников.
«Беспощадный» тоже пришёл в движение, как только его челнок вернулся на место, в объятия магнитных замков. Два эсминца летели чуть поодаль друг от друга, во избежание гравитационных искажений, но пункт назначения был один. Станция К-663.
Вокруг неё роились дроны, ремонтные, ретрансляторы, заправщики и прочие, но сама орбитальная станция словно вымерла, хотя при внимательном рассмотрении удалось обнаружить несколько пристыкованных к станции корабликов. Которые тоже не транслировали сигнал и не подавали признаков жизни.
Иллюминация на станции была выключена, даже вездесущая реклама, непрерывно озаряющая космос вблизи со станцией, куда-то подевалась. И это настораживало ещё больше, чем просто радиомолчание.
Я даже облетел станцию кругом, разглядывая вблизи. Нас бы наверняка заметили и попытались выйти на связь, но станция продолжала молчать. «Беспощадный» тоже вышел
