Василий Головачёв - Атлантарктида

— Ты ох…л, тварь?!

Подскочил второй телохранитель, брюнет, судорожно лапая под полой пиджака кобуру с пистолетом.

Вербов достал удостоверение полковника МВД, которым пользовался всегда на территории России в перерывах между командировками, раскрыл перед носом брюнета.

— Полковник Медведев, центральный аппарат, будем шуметь?

Брюнет замер, вытянул шею, пытаясь прочитать фамилию на обороте малиновой книжечки.

Мальчишка-официант подозвал своих коллег, к столику собрались официанты и сотрудники охраны правопорядка.

Бритоголовый перестал перхать, вытер губы платком.

— Полковник, ты завтра будешь искать работу!

К столу подошла Инга, поиграла «мужским» (чёрного цвета) смартфоном.

— Я на всякий случай зафиксировала этот момент, господин сенатор. Как вы думаете, что будет, если я выложу запись в Сеть?

— Ты ещё кто?

Вершинина раскрыла сумочку, достала удостоверение с вытисненным на корочке золотым двуглавым орлом и надписью: Федеральная служба безопасности Российской Федерации.

— Майор Вершинина, особый отдел ФСБ. Так как, господин законодатель, будем соблюдать законы или нет?

Бритоголовый вспотел, глянул на собравшихся, жестом остановил телохранителя, снова потянувшегося за оружием (интересно, у него есть разрешение? — подумал Вербов), пожевал губами.

— Я… проверял… как тут у вас… соблюдается…

— Мы так и поняли, — насмешливо бросил Вербов. — Будьте добры, господин хороший, не занимайтесь проверками соблюдения законов, это дело тонкое. Надеюсь, увидимся в Москве. Идёмте, дорогая?

Они вернулись к своему столику, Вербов расплатился, и оба вышли из зала, сопровождаемые взглядами всех присутствующих, в которых сквозило удивление и одобрение.

— Зачем вы рисковали? — задумчиво спросила Вершинина. — Телохраны могли применить оружие.

— Не сдержался, — виновато сказал он. — Больше не повторится. Хотя попробовали бы они применить оружие. К сожалению, таких, с позволения сказать, сенаторов можно встретить где угодно.

Инга погрустнела.

— Вы правы, невозможно стало спокойно проехать по миру, не встретив хама или бандита, не говоря уже о террористах. Даже в таких супертолерантных странах, как Норвегия и Швейцария, можно нарваться на конфликт.

Вышли из здания аэропорта в практически ночную темень; рассветало в Мурманске в конце декабря только к середине дня.

— Едем к нам? — неуверенно предложил Вербов.

— Нас заберут в двенадцать часов, время ещё есть, давайте поедем. Хотя ещё рано.

— Уже почти шесть часов утра, пока такси поймаем, пока доедем…

— Ловите.

— Здесь есть бюро заказов, подождёте минуту?

— Пошли вместе.

Вернулись в здание аэровокзала, заказали такси и уже через полчаса ехали по хорошо освещённому шоссе мимо Мурмашей к городу, до которого от аэропорта было всего двадцать четыре километра.

Семья Вербовых жила в старой пятиэтажке по улице Полевой, идущей параллельно железнодорожным путям, за которыми начинался скалистый берег Кольского залива.

— Стандарт, — извиняющимся тоном проговорил Денис, открывая дверь подъезда; чип-ключ от домофона он взял с собой заранее. — Мы не из богатых. Зато школа близко, отец с мамой пешком ходят.

— Да и мы не из помещиков, — улыбнулась Вершинина, — сами всего добивались.

Поднялись на второй этаж.

Вербов мог открыть дверь квартиры своим ключом, но не стал этого делать: он был не один. Позвонил.

С минуту за дверью было тихо, потом раздался шорох — кто-то приник к глазку на двери, и с тихим лязгом дверь открылась.

— Ты?! — удивлённо и недоверчиво сказал отец, запахивая халат.

— Я с гостьей, — обнял его Вербов. — Извини, что не предупредил, решили не ждать в аэропорту. А это Инга Максимовна — коллега по работе. Мы вместе в командировке. Инга, это Геннадий Викторович.

Отец отступил, седой, невысокий, но ещё крепкий, несмотря на шестидесятипятилетний возраст, внимательно глянул на спутницу сына.

Вербов понял его взгляд: отец оценивал её скорее как новую подругу сына, претендующую на некие тайные отношения, а не как коллегу по работе.

Вершинина тоже поняла старика, улыбнулась, протянула руку.

— Прошу прощения за ранний визит. Ваш сын уговорил меня поехать с ним. Мы не помешаем?

— Нет-нет, — спохватился Геннадий Викторович, — проходите, пожалуйста.

— Кто там, Гена? — раздался из глубины прихожей женский голос.

Появилась мама Дениса в халатике, полная, седая, как и муж, хотя исполнилось ей всего пятьдесят.

— Ой, Дениска!

Вербов обнял мать, отстранился.

— Мама, знакомься: Инга.

Вершинина с любопытством посмотрела на женщину.

— Как вы похожи!

— Инга, это Надежда Андреевна.

На губах матери расцвела улыбка, она бросила на гостью такой же оценивающий взгляд, что и муж (в этом они были абсолютно одинаковы), прижала руки к груди.

— Очень рада, милая, проходите, располагайтесь как дома. Денис, поухаживай за дамой, а я на кухню, завтрак скоренько приготовлю.

— Не нужно ничего, я не голодна, — запротестовала Вершинина, однако Надежда Андреевна уже убежала на кухню, и отец Вербова развёл руками:

— Придётся подчиниться.

— Не отвертитесь, — засмеялся Вербов, — всё будет по полной программе. Шаг вправо, шаг влево…

— У нас тут строго, — улыбнулся и Геннадий Викторович, становясь добрым волшебником, каким изображают художники дедов морозов.

Завтракали в половине восьмого.

Надежда Андреевна приготовила рисовую кашу и макароны по-флотски, а на закуску предложила копчёного сига, которого привёз из-под Юркино её брат, дядя Дениса Афанасий Андреевич, потомственный помор и рыбак.

— Понимаю, что на завтрак рыбку не подают, да уж очень вкусная, отведайте.

Вербов оттопырил большой палец, высоко ценя продукт дяди.

— Рекомендую, пальчики оближете. Это сиг, а есть ещё налим, тоже изумительная рыбка.

Инга отрезала кусочек, попробовала, потом положила побольше.

— И вправду тает во рту.

После завтрака старшие Вербовы засобирались на работу. Была середина недели, до каникул оставалось совсем немного.

— Надолго к нам? — спросил Геннадий Викторович, выглядевший в строгом тёмно-синем костюме как дипломат.

— Через пару часов отчалим, — сказал Вербов. — За нами из Североморска машину пришлют.

— Значит, больше не увидимся?

— Что ты такое говоришь, старый, — укоризненно покачала головой Надежда Андреевна. — К лету поближе Дениска сам приедет, а нет — мы его в столице навестим.