Лейтенант империи. Часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр
— Программа коррекции рисунка уже есть?
— Да, вот тут, — Лиза потянулась к гаджету, что-то нажала, и спросила удивлённо: — ты в этом разбираешься?
— Немного, — пожала плечами Иллирика, — подобное часто встречается у казаков, и мне посчастливилось ассистировать матушке Аглае несколько раз.
— Матушке Аглае? — глаза у Лизы стали, как блюдца.
— Ага, настоятельнице монастыря Варвары Целительницы.
— Монастыря?
— Да, — Лира повернула голову и улыбнулась Лизе, которая так и не смогла закрыть рот от удивления. — Я в послушницах чуть больше года проходила в пустыне на Тау Метам.
— Ты была на Тау Метам? — прошептала Лиза, — С Аглаей Чудотворицей?
— Ага, — Лира снова откусила бутерброд и вернула своё внимание на гаджет, — пока Ростик не забрал нас с Варей.
— Как он посмел? — просипела Лиза, — как он смог тебя заставить?
— Почему заставить? — Лира задумчиво листала голограммы, — я тоже хотела уехать, благо тётушка проявила милость и отпустила.
— Тётушка?
— Ага, — кивнула Лира, не поворачивая головы, — Аглая.
Продолжать беседу Лиза не стала. Как-то резко обмякла и уставилась на чайный столик.
Смотрел на них целую минуту. Задержал дыхание и ждал продолжения разговора. Но обе молчали. Лира лопала бутер и вчитывалась в мою карту, а Лиза гипнотизировала столешницу.
Ноги затекли без движения, а в носу защипало. Захотелось чихнуть. Сомкнул губы и зажал нос пальцами.
Лиза вздрогнула. Очнулась будто ото сна. И ме-эдленно повернулась к Иллирике.
— Лир, — прошептала она, — кажется, нас подслушивают.
— Ага, — хмыкнула любимая, — ещё и подглядывают, видимо, твоя комната готова….
Дальше не слушал. Сердце рвануло в пятки. Лицо вспыхнуло, и я, щёлкнув дверным замком, бегом отступил в гостиную.
А потом в столовую.
— О, Ростислав, — Родион оказался здесь, накрывал обед на стол. — Ну как, разобрался с ситуацией?
Последнее слово он особенно выделил. Шутливо. Но, присмотревшись ко мне, тут же изменил тон:
— Э, братец, да на тебе лица нет! — воскликнул он, опуская поднос к ноге, — всё так плохо? Лира тебя выгнала?
— Хуже, — просипел я.
— Что может быть хуже? — удивился Родион, — вы ж ещё не женаты.
Вздохнул. Посмотрел на Родиона. Помотал головой и, справившись с дрожью в голосе, прошептал:
— Кажется, они подружились.
* * *На обед не остался. Услышал из столовой, как девчонки спускаются по лестнице, и отступил из пансиона через чёрный ход на кухне. Свидетелем маневра стали только Родион и его жена Ирина Викторовна.
Не знаю, что толкнуло меня на этот шаг. В голове всё смешалось. Страх перед сном, превращавшимся в явь. Злость на Лизу. Обида на Лиру.
Это я приехал из командировки. Меня пытали, в меня стреляли. А она возится с этой Лизой, которая втирается ей в доверие и хочет женить мне на себе. Спрашивается, чем я хуже…
Так! Стоп!
Стоять, я сказал!
Замер посреди улицы и уставился в витрину небольшой кафешки. Мир послушно изменился. Сузился до моего отражения в стекле.
— Ты охренел, поросль зелёная? — спросил я вслух сам у себя. — Прав был дед, не матрос, а валенок от него. Что за сопли и прибеднения?
Ты серьёзно задаёшься таким вопросом? Ты серьёзно хотел так закончить свою мысль⁈
Бедняжка–растыкашка, торпеду тебе в дюзы! Ты воин, моряк, (я окинул взглядом форму), боевой офицер, а не мямля драная!
И что, что эта Лиза там задумала? Ты ради своей женщины в армию пошёл. С пиратами хлестался на Тау Метам. С Раксами дрался по всему Святогору. Пытки терпел и в столице выживал. И после этого ты отступишь перед какой-то девчонкой?
Подумаешь, княжна крови. Да по фиг! Ты с её дедом чайный гриб распивал. Он тебе, даже, кусок того гриба подарил. В чемодане в термосе лежит.
Так что не надо тут прибедняться. Ничем она от того же Залесского не отличается. Встал и решил вопрос. А там посмотрим. Война план покажет. Биться, так биться, и не такие враги бывали. Главное, знаешь за что….
Стоять!
В глаза смотреть, я не закончил!
Вот так, а то собрался он бежать обратно. Вечером домой пойдёшь, а сейчас, наряд вне очереди. За слабость и мысли поганые.
Что делать? В штаб зайти. Документы выправить о возвращении. Проверить довольствие отряда. Отчёты заполнить, зал у Мангуста вымыть. Вымыть я сказал. Руками и тряпкой. Понял?
Вот и славно. Исполнять!
Я отвёл глаза от витрины и вернулся в реальность. Состояние, словно очнулся от беспамятства.
Мир тут же заиграл красками, а осенний ветер ворвался под китель и прошёлся холодом по спине.
Поёжился. Запахнул китель. Смахнул со лба капли пота и, оглядевшись в поисках направления к штабу, ощутил, что хочу есть.
Взгляд тут же вернулся к витрине кафешки. Через стекло на меня пялились посетители. Все пять человек.
Сделал морду кирпичом и открыл дверь. Звякнул колокольчик. Простучали по полу каблуки уставных ботинок. Скрипнул стул.
— Что будете заказывать? — склонился над моим столом официант.
* * *Домой я вернулся поздно вечером. Уже стемнело, и пансион встретил меня жёлтым светом из окон.
Гостиная оказалась пустой. Столовая тоже. Если не считать записки: Ирина Викторовна заботливо оставила для меня ужин в холодильнике.
Пока разогревал и ел, думал о дневных делах.
Как встретили в штабе. Как смотрели знакомые и не знакомые офицеры. Сколько я насчитал сегодня завистливых взглядов? Штук двадцать?
Справедливости ради отмечу. Одобрительных взглядов и слов оказалось больше. Но сам факт наличия завистников это не отменяет. Чего ждать от этих людей?
Неизвестно.
Другой момент — дела в отряде. Вроде бы всё хорошо. Снаряжения хватает. Содержание нам положили достойное, но некоторым бойцам надо подтянуть успеваемость и физуху.
А как на меня смотрели курсанты в зале Мангуста? Зашёл летёха, поздоровался за руку с обер-офицерами и стал мыть полы….
Так, еда кончилась. Всё съел.
Посидел минут пять, сверля тарелку взглядом. Отнёс её в раковину, помыл. Постоял ещё немного и понял, что дальше тянуть, только себя не уважать.
Гостиная по-прежнему пустовала. Коридор на втором тоже. Ладонь легла на дверную ручку нашей с Лирой комнаты и я, как и днём, замер в нерешительности.
В голову полезли разные мысли. Вспомнились дневные сообщения от любимой. Она спрашивала, где я? Писала, что соскучилась, и прислала надутый смайлик. Правда, следом, тут же пришло сердечко.
Подумалось, а вдруг, Лиза рассказала о моём влечении к ней после боя. О том, как я пожирал глазами её фигуру.
Вдруг, Лиза рассказал всё после моего ответа, что я ушёл в штаб? Что если Лиру это расстроило? Ведь она ничего не писала после моих сообщений. Может, именно поэтому не писала?
Что там вообще за этой дверью? Почему я робею туда входить? Чего боюсь?
Вспомнились слова Деда из далёкого детства:
— Руки, внучок, не совесть, отмоются.
Тогда я не понимал смысла этой фразы. Стоял с руками по локоть в навозе, и, остервенело, тёр их мочалкой. Сейчас же всё изменилось.
Чиста ли моя совесть? На первом курсе меня влекло к Арине, потом к Елене, в столице к Лизе. Была ещё Ксю на Гусь-Налимске. С ней, так-то, всё зашло куда дальше. Мы почти легли вдоль горизонта. Только Ксю я не хотел. Или хотел?
Так, хватит! Перед глазами мелькнула витрина кафе. У меня ни с кем ничего не было. А мысли… мысли, как сказал Родион, у всех бывают, и они не главное. Главное, даже не слова, а действия!
Главное действия!
Я отпустил дверную ручку. Развернулся и прошёл в другой конец коридора. Туда, где жила Лиза.
Остановился. Постучал.
Дверь открылась, и я понял, что Лиза уже легла, а я её разбудил.
— Да? — спросила девушка сквозь зевоту. Зажмурила глаза и потянулась.
Свет из коридора ворвался в темноту прихожей. Выхватил из неё девичью фигуру в тонкой, газовой ночнушке.
