Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
Стрэнгъярд прищурил единственный глаз:
– Звезды кажутся странными и мне. – Он содрогнулся и опустил взгляд на снег, доходивший до колен. – Мне страшно, Тиамак.
Они продолжали шагать по снегу к лагерю.
– Самое худшее, – сказал Тиамак, поднося руки к огню, – что мы не приблизились к ответу на наши вопросы с того самого момента, как Моргенес отправил первого воробья Ярнауге. План Короля Бурь остается полнейшей загадкой, и мы до сих пор не знаем, как его победить. – Маленькая палатка наполнилась дымом, несмотря на отверстие наверху, но Тиамаку было все равно, к тому же дым немного напоминал ему о доме.
– Не совсем так. – Стрэнгъярд закашлялся и отмахнулся от дыма. – Кое-что нам все-таки удалось узнать – например, что Миннеяр – это Сияющий Коготь.
– Нам рассказал тот эрнистириец, – сердито ответил Тиамак. – Вам не следует огорчаться, Стрэнгъярд. Насколько я слышал, вы много сделали, чтобы помочь отыскать Шип. А вот от меня совсем мало пользы, чтобы я мог считать себя полноценным членом Ордена Манускрипта.
– Ты слишком строг к себе, – ответил архивариус. – Ты принес страницы книги Ниссеса, которые помогли вернуть Камариса.
– А вы смотрели в его глаза, Стрэнгъярд? Я увидел в них лишь проклятие. А теперь складывается впечатление, что он снова теряет разум. Нам следовало оставить его в покое.
Священник встал.
– Прошу менять простить, но дым… – Он сдвинул в сторону клапан палатки и принялся энергично им размахивать. Порыв холодного ветра унес большую часть дыма, но они снова начали дрожать. – Извини, – с несчастным видом добавил Стрэнгъярд.
Тиамак жестом предложил ему присесть.
– Так стало немного лучше, дым меньше ест глаза. – Тиамак вздохнул. – А разговоры о Пятом Доме… вы заметили, как встревожены ситхи? Они утверждают, будто им неизвестно, что означает появление звезды, но я думаю, у них имеются предположения, которые им не нравятся. – Вранн пожал худыми плечами, он уже понял из разговоров с Адиту, что, когда ситхи не хотели что-то обсуждать, они вели себя вежливо, но их ответы неизменно оставались уклончивыми. – Наверное, это не имеет особого значения. Завтра утром начнется осада, а Камарис и отряд воинов попытаются пробраться внутрь замка, и то, что решат Те, Что Наблюдают и Творят… обязательно случится.
Стрэнгъярд посмотрел на Тиамака, его единственный глаз покраснел и слезился.
– Твои боги Вранна не часто дарят тебе утешение, Тиамак, – заметил священник.
– Но они мои, – ответил вранн. – Я сомневаюсь, что ваши боги смогут порадовать меня больше. – Он поднял голову, и его удивило расстроенное выражение, появившееся на лице священника. – О! Извините, Стрэнгъярд. Я не хотел вас оскорбить. Просто меня переполняет гнев… и страх, как, впрочем, и вас.
Пожалуйста, позволь мне сохранить моих друзей. Иначе у меня совсем ничего не останется!
– Конечно, – сказал архивариус и вздохнул. – Я ничем не отличаюсь от тебя. Я не могу избавиться от ощущения, будто прямо у меня под носом находится что-то очень важное – причем совсем простое. Я чувствую присутствие новой идеи, но никак не могу ее ухватить. – Он стиснул руки. – Это выводит из равновесия. Я уверен, что мы совершаем какую-то очевидную ошибку. Как будто я листаю хорошо знакомую книгу и ищу страницу, которую часто перечитывал, но сейчас никак не могу найти. – Он снова вздохнул. – Так что нет ничего удивительного в том, что мы оба несчастны, мой друг.
Тиамаку стало немного легче при слове «друг», но уже в следующее мгновение он почувствовал, что печаль возвращается.
– Меня тревожит кое-что еще, – признался он архивариусу.
– Что? – Стрэнгъярд наклонился и снова сдвинул в сторону клапан палатки, чтобы выпустить наружу дым.
– Я понял, что должен пойти в тоннели вместе с Камарисом и остальными.
– Что? Благословенная Элизия, Тиамак, что ты такое говоришь? Ты не воин.
– Совершенно верно. Но ни Камарис, ни ситхи не читали книгу Моргенеса, не изучали архив Наглимунда, с ними не делились своей мудростью Ярнауга, Диниван и валада Джелой. Вот почему я должен пойти с ними – что произойдет, если они отыщут все мечи, но не смогут понять, что с ними делать? Второго шанса у нас может не быть.
– О! Ну, тогда… да пощадит нас Господь! Тогда и мне следует идти, ведь я из оставшихся членов Ордена едва ли не больше всех изучал манускрипты.
– Да, Стрэнгъярд, мой добрый друг с материка, вы знаете о мечах больше всех нас. Но у вас лишь один глаз, да и он видит не слишком хорошо. И вы намного старше меня, не привыкли лазать по скалам и блуждать по лабиринтам. Будь здесь Бинабик из Иканука, я бы позволил ему пойти вместо меня и пожелал удачи, ведь он гораздо лучше подготовлен для подобных испытаний, чем я, и столь же образован в других вопросах, не говоря уже о том, что не застрянет в узких туннелях. – Тиамак печально покачал головой. – Но Бинабика нет с нами, а мудрая женщина Джелой умерла, как и все старшие члены Ордена Манускрипта. Вот почему я считаю, что должен идти. – Он еще раз вздохнул. – Меня до сих пор посещают жуткие сны о гнезде гантов и картины, которые возникали тогда в голове, и я слышу собственный голос, щелкающий в темноте. Но я боюсь, что это путешествие будет еще страшней.
После долгого молчания священник отошел к своим вещам и вернулся с небольшим кожаным мехом.
– Вот. Здесь крепкая настойка из ягод. Ярнауга принес ее с собой в Наглимунд, сказал, что она защищает от холода. – Стрэнгъярд нервно рассмеялся. – Холода у нас тут хватает, верно? – Он протянул мех Тиамаку.
Напиток оказался сладким и обжигающим. Тиамак сделал глоток, потом еще один и вернул Стрэнгъярду.
– Он хорош. Но у него странный вкус. Я привык к кислому пиву из папоротника, – ответил Тиамак. – Попробуйте и вы.
– О, я думаю, он слишком для меня крепкий, – пробормотал священник. – Я хотел, чтобы ты…
– Пара глотков прогонят холод – быть может, помогут вам поймать ту самую неуловимую мысль, о которой вы говорили.
После некоторых колебаний Стрэнгъярд поднес мех к губам, сделал крошечный глоток, покатал его во рту, потом глотнул еще чуть-чуть. Тиамак с удовлетворением отметил, что священник не поперхнулся.
– Он… горячий, – с удивлением сказал священник.
– Да, возникает такое ощущение, – согласился вранн и прислонился к седельным сумкам священника. – Выпейте еще и передайте мне. Думаю, я сделаю немало глотков, прежде чем наберусь смелости сказать Джошуа, какое решение принял.
Мех уже почти опустел. Тиамак слышал, как снаружи сменились
