Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
Сорасе хотелось в изнеможении повалиться на пол. И обнять Дома, поблагодарив за то, что он спас ей жизнь.
Но она лишь обернулась к следующему врагу.
– Спасибо. – Она кинула ему через плечо, а потом взмахнула мечом. Она не стала спрашивать, что случилось на поле боя и почему Дом решил вернуться.
– Не за что, – отозвался Дом, повернувшись к ней спиной.
На мгновение она прижалась к доспехам Древнего, чувствуя его присутствие. Ей хватило этого времени, чтобы привести мысли в порядок.
Сораса оценила обстановку, окинув взглядом кровавые лужи и сцепившиеся между собой тела бойцов, которые кружились по залу. Бесконечные ряды мертвецов продолжали наступать и заполнять замок изнутри. Древние изо всех сил старались сдерживать их поток. По ступенькам катилось все больше отрубленных голов и тел, которые по-прежнему пытались вцепиться ногтями в чье-нибудь горло. Большинство мертвецов все-таки преодолело образованную Древними преграду и разбрелось в разных направлениях.
Шестеро выживших убийц бросились к телу Меркьюри, оставив в покое тяжело дышавшего Гариона. Один из амхара схватил своего лорда и перекинул его через плечо.
Сораса хотела броситься за ними, хотела перерезать горло Меркьюри и увидеть, как свет покидает его глаза навеки. Ее пальцы, по-прежнему сжимавшие кинжал, дернулись, а сердце сбилось с ритма. В памяти начали проноситься воспоминания, каждое из которых было болезненнее предыдущего. Вот она, совсем еще малышка, бродит по пустыне, брошенная на произвол судьбы. Вот она корчится от боли, сломленная мучительными тренировками. Вот она совершает свое первое убийство и ужасается содеянному. Вот Меркьюри улыбается и одаривает ее похвалой, которую вскоре с легкостью забирает назад. А вот ее лицо прижимается к холодному камню цитадели. Она обнажена, а на ее ребрах горит жуткая татуировка. Лорд Меркьюри уже не улыбается, пока лишает ее всего, что она когда-либо пыталась построить.
В ее голове снова зазвучали его слова. «Ты стала главным разочарованием моей жизни».
Сораса застыла на месте.
Фигуры амхара – а вместе с ними и лорд Меркьюри – становились все меньше и меньше. Они убегали, но Сораса не могла заставить себя броситься следом. Наконец они вышли за городские ворота. Ее губа дернулась. Сораса мысленно обратилась к Лашрин:
«Сделай так, чтобы он умер».
Убийцы скрылись из виду, отступив, словно воспоминания. Они исчезли, как и та амхара, которой когда-то была Сораса.
– Где Таристан? – прорычал Дом, крутя головой по сторонам.
– Я не знаю, – ответила Сораса полным отчаяния голосом. Она надеялась, что он не проскочил мимо, пока она сражалась с амхара.
Дом обернулся к ней и схватил за шею – там же, где недавно держал ее лорд Меркьюри. Но прикосновение бессмертного было гораздо мягче. Его большой палец едва касался ее горла. Помимо своей воли Сораса прильнула к нему, наслаждаясь прикосновением его прохладной кожи к своему разгоряченному телу.
В зеленых глазах Дома плясал огонь, а лицо было запачкано кровью.
– А где Корэйн?
– С Изибель, – ответила Сораса. – Она вернулась раньше тебя. Эндри и Чарли ушли вместе с ними.
Тело Дома немного расслабилось. Он глубоко вздохнул, подняв и опустив плечи. И этого стало достаточно, чтобы в груди Сорасы разлилась волна облегчения. Она склонила голову и уперлась горячим лбом в холодную броню.
«Вдыхай через нос, выдыхай через рот», – сказала она самой себе, пытаясь замедлить биение сердца и превратить безумный страх в нечто такое, что можно держать под контролем.
«Теперь Дом здесь».
– Вот дерьмо, – с языка Дома сорвалось смертное ругательство, что происходило крайне редко.
Сораса приподняла голову и проследила за его взглядом. Мир на периферии ее зрения снова потемнел, а звуки затихли.
Сначала она заметила Ронина, чьи красные одежды сияли на фоне бесконечного потока полусгнивших мертвецов. Его лицо выделялось еще сильнее. Он качал головой взад и вперед и цеплялся рукой за шагавшую рядом фигуру. Ему было нужно, чтобы кто-то показывал ему путь.
Потому что у мага не было глаз.
Вместо них – лишь две израненые глазницы, из которых до сих пор лились кровавые слезы, словно эта рана была совсем свежей. Красные потоки струились по бледным щекам Ронина.
Сораса почувствовала, как у нее подкашиваются ноги, и оперлась на Дома. Время замедлило свой ход для них обоих.
Среди волны оживших мертвецов показалась еще одна фигура, которая с каждым новым шагом становилась все заметнее. Голова, шея, плечи. Красные волосы, черные глаза, белые вены, молниями выступавшие на коже. Как и Ронин, этот человек был облачен в алую мантию. Но его кожаные доспехи выглядели старыми, изношенными и грязными. Они были свидетельством трудностей, через которые пришлось пройти их обладателю.
Таристану из Древнего Кора.
Хотя у него на пути по-прежнему стояли Древние Ковалинна, его взгляд был устремлен куда-то мимо них. Сораса ожидала, что губы Таристана растянутся в жуткой и жестокой ухмылке, но он смотрел прямо перед собой, пока поднимался по ступеням Тиармы. Его походка была неторопливой – даже ленивой. Словно он уже победил.
Сораса инстинктивно выставила руку, преграждая путь Дому. Она помнила, как он бросился в горящий дворец только потому, что представилась возможно убить Таристана. Но Древний застыл на месте. К изумлению Сорасы, он даже отошел на один шаг назад, потянув ее за собой.
– Куда отправилась Изибель? – прошептал он ей на ухо, сильнее прижимая к своей груди.
Сораса обхватила его в ответ, не отводя взгляда от приближавшегося Таристана.
– Давай это выясним.
Глава 41
Столкновение империй
– Эрида —
Стоявшая перед ними задача казалась элементарной.
Когда они преодолевали последние мили перевала, туман рассеялся под лучами восходящего солнца, и перед их глазами предстала Айона. Город Древних располагался на гранитной скале, выступавшей над горной долиной. Он не показался Эриде особенным – всего лишь небольшое поселение, которое меркло на фоне великих городов ее империи. К тому же Айона была совсем крошечной по сравнению с огромной армией, следовавшей за Эридой.
«Мои легионы поглотят это место целиком», – подумала она, рассматривая Айону.
Эрида почувствовала жжение в глазах. Она вглядывалась в город Древних так пристально, что даже перестала моргать.
Кожа ее лица, скрытого за вуалью, и затянутого в доспехи тела отчаянно зудела. Ей казалось, что в плоть впивается тысяча крошечных крючков, каждый из которых едва ощутимо обжигал ее, призывая спускаться по каменистому склону все быстрее и быстрее. И по мере того, как она приближалась к Айоне, они становились все настойчивее. Эрида пришпорила лошадь, вынуждая ее ускорить шаг.
Кобыла вела себя на удивление беспокойно. И Эрида не знала, в чем дело. Возможно, животное чуяло
