Джефферсон Свайкеффер - Призрак войны
“Меня содержат?” – подумала она, обнаружив несвободу рук. Ею начала овладевать паника.
– Донни? – позвал офицер через плечо. – Ты позвал подкрепление? Она оказывает сопротивление.
– Помощь на подходе. – Второй полицейский вернулся от машины, подогнав ее ближе. Дельта, узнавая, взглянула на машину, которая в общих чертах походила на машину шерифа в горах. Огни на крыше машины были такими же.
– Что это за адская машина?
– Чудо современной техники, – сказал Донни равнодушным голосом. – Внутрь никто не залезет. – Оружие у него было наизготовку, но направлено вниз. – Просто не влезть.
– Понимаю.
Дельта стояла сокрушенно и неподвижно. Неужели ей нечего сказать, чтобы преодолеть враждебность этих людей?
– Я – друг. Я не хочу никому зла.
– Вы объясните это детективам в участковой конторе, сестренка.
– Гиз, говорить с ней бесполезно.
– Сила привычки.
– Я хочу быть свободной, – мягко сказала Дельта, держа под контролем свои чувства.
– Мы все хотим этого.
Ее отчаяние достигло предела. Она простерла руки, сопротивляясь нажиму на shy;ручников. Одно звено цепи лопнуло с громким щелчком. Полицейские насторожились. Донни угрожающе повел револь shy;вером.
Ее руки были свободны. Она больше не была закована. Она услышала звуки сирен и поняла, что ее окружат новые люди. Она подняла запястья с наручниками. Она приложила усилие, металл поддался – она освободилась и от другого наручника.
Первый полицейский закричал на нее. Его слова от возмущения и страха были неразборчивы, но она успела понять:
– Прекратите, стрелять будем!
Она лишила трения верхнюю часть тела, начиная от колен. Прихрамывая, она побежала.
Звук выстрела раздался позади нее, отдаваясь эхом от стен зданий. Она отказывалась остановиться. Она услышала за собой шаги погони и бросилась на проезжую часть, прямо под надвигавшуюся машину. Водитель не смог остановить свою машину. Раздался скрип тормозов, и запахло жженой резиной. Машину занесло, а Дельту ударило буфером. Дельту с ее затвердевшей поверхностью отбросило в сторону, она заскользила по дороге, как по льду. Затем она поднялась, пытаясь убежать от полицейских.
Уличное движение остановилось под скрежет тормозов и визг шин. Пытаясь не обращать внимания на боль, Дельта побегала быстрее. Лодыжка нестерпимо болела, и похоже, что ее ноги откажут ей. Со всех сторон доносились крики, сигналы машин, завывание сирен. Впереди она увидела красные и синие огни. Из патрульной машины выпрыгивали люди, направляясь к ней.
Она захромала, не осмеливаясь бежать, но и не желая быть схваченной. Полицейские остановились, изготавливаясь к стрельбе, а она с размаху врезалась в стеклянную дверь магазина, потому что не знала, как открыть ее. Встревоженный служащий уставился на нее, открыв рот. Дельта увидела обувь, рубашки, шляпы, галстуки, выставленные на продажу. Она остановилась и подумала.
Люди носят одежду, а она нет. Эта разница была ей видна давно, но сейчас она стала ясной, как никогда. Она стала хватать брюки, куртки, носки, туфли и шляпы.
Позади черным прямоугольником виднелся задний выход, ведущий в складские помещения и на свободу. Дельта, которая всего единожды была в помещении, представила тупик и западню, как в тюремной камере. Она поспешила к передней двери.
Улица была перегорожена полицейскими, которые работали эффективно. Офицеры обращались к ней через усилители, призывая сдаться. Люди пригибались к машинам, целясь в нее.
Она начала одеваться.
Медленно, осторожно полиция надвигалась. Они с удивлением наблюдали, как она надевала штаны на свои хорошенькие ножки и натягивала шелковую рубашку, продевая сразу обе руки.
Полицейские подразделения смыкались, передвигаясь от укрытия к укрытию, маневрами напоминая шахматы. Разорвав рубашку по шву, она все же напялила ее и принялась за жакет. На улице слышались полицейские переговоры и вой приближающихся сирен.
Человек с усилителем обратился прямо к ней:
– Прекратите ваши занятия и поднимите руки вверх.
Дельта подняла голову, улыбаясь с надеждой, и подняла руки:
– Я одета, теперь я – одна из вас.
Офицер взмахнул рукой, и вперед вышла группа полицейских, которая, набросившись на Дельту, попыталась свалить ее на землю. Она сопротивлялась, пока позволяла лодыжка. Почувствовав боль, она упала с металлическим скрежетом на бетон тротуара.
– Нет, – тряхнула она головой. – Я ношу одежду, как и вы.
– Какая разница, – сказал один из группы, надевая ей наручники из более прочного металла.
Услышав щелчки наручников, Дельта выгнула спину, сбрасывая полицейских. Надевая одежду, она вернула своей поверхности трение, но теперь ее кожа снова стала скользкой. Одежда соскользнула сначала с ее грудей, потом с пояса. Штаны соскочили.
– Что вы хотите от меня? – спросила она несчастным голосом. – Что я должна сделать, чтобы жить здесь?
Офицер отключил усилитель, вздохнул и устало сказал:
– В машину.
***– Полицейская деятельность, – бодро сказал Сэм самому себе в своем тесном помещении в Музее Квентина Кори. Напевая песенку, он повернул на громкость станцию, ловящую полицейские сигналы. Похоже, проводилась крупная операция после тревожного сигнала на Восточной Коммерческой улице. Радиодисциплина была поставлена плохо. Слышались перекрестные разговоры и излишние комментарии. Часто повторялось одно слово – робот.
“Если в центре Сан-Антонио действует робот, мне-то уж сам Бог велел быть там и смотреть на это собственными глазами”, – подумал Сэм, одеваясь.
– Куда ты в такой спешке? – спросила Мадлен, поправляя очки.
Сэм оглядел музей. Свет был погашен, следовательно, гостей не ожидалось.
– Похоже, в центре беспорядки, я думаю взглянуть.
Грант высунулся из-за демонстрационного стенда, где он делал электропроводку.
– Беспорядки? Что следует за ними? Два активных человека находятся в большей безопасности, чем один.
– Никто из вас не пойдет смотреть “беспорядки”, – сказала Мадлен. – Созерцая мятежи и парады, вы забываете о личной безопасности. – Она подкатила каталку вплотную к Сэму, встала из нее и топнула ногой. – Как вы думаете, почему я дожила до преклонного возраста? Охотясь за мятежами?
– Мадлен, – примирительно сказал Грант, – юноша имеет право на приключение. Ты и я…
– …были дураками! – Гнев Мадлен растаял и, как всегда в таких случаях, появилась улыбка всепрощения. Она снова села в кресло-каталку. – Я слаба и сломлена, катаюсь взад-вперед. И за это я воевала на войне? – Она покачала головой, обращаясь к Сэму: – Будь осмотрителен. Не стой под перекрестным огнем. Когда заговорят гаубицы, ложись. Как я хотела бы пойти с тобой, – она наклонила голову, – но кто-то должен остаться здесь и оборонять крепость от врага. – Лицо Мадлен опять запылало: – Я – здешний куратор! Мне и держать крепость. Иди с Сэмом! Идите, и черт с вами! – Она добавила по-французски: – Идите!
Грант заговорщически подмигнул Сэму, торжествуя. Он стал складывать инструменты.
– Если, конечно, ты уверена, что я не понадоблюсь.
– Уверена? Я нуждалась в тебе с 1931?! Уф! Идите и развлекайтесь. Электропроводка подождет.
Улыбаясь иронически, Грант кивнул Сэму, затем остановился и произнес:
– Спасибо, Мадди. – И заспешил за Сэмом.
ГЛАВА 10
Грант Александер и Сэм Тарамаско примкнули к тылу толпы, наблюдавшей уличный спектакль. Солнечный свет раскрасил витрины магазинов в яркие цвета – розовый, зеленый, синий и голубой. Специализированные машины имелись в избытке.
Чистые белые пикапчики с фирменными эмблемами радиостанций и телевидения пробились далеко вперед и припарковались на тротуаре. Наверху стояли операторы, наведя свои аппараты на сенсационный объект. Толпа зрителей собралась большая.
Грант, который по причине возраста стал намного короче, все же был выше многих. Он стоял на цыпочках и смотрел поверх голов. То, что он видел, обостряло его чувство юмора.
– Черт побери! – он почесал костяшками пальцев верхнюю губу. Сэму, который был не столь высок ростом, он объяснял ситуацию краткими смачными сентенциями. Он напоминал солдата, дающего отчет о происходящем.
– Женщина… серебристая кожа, нагая, руки за спиной в наручниках… приперта к стенке… Полицейские вооружены, затевают драку… Оружие повсюду, наступательное оружие, пулеметы в боеготовности. Не нравится мне все это.
Сэм посмотрел на него с удивлением:
– Серебристая кожа? Она – робот?
Грант нахмурился, загородил глаза от солнца:
– Гром и молния! Как никто другой!
Сэм не стал выжидать, а начал грубо продираться сквозь толпу. Зевак собралось неимоверно много. Магазины, наверное, опустели. Он сжал зубы, толкая людей налево и направо. Скоро он стоял перед импровизированной баррикадой, сооруженной полицией.
