Александр Лаврентьев - Неформал
– Как дела, братишка?
Я подумал и отвечаю:
– Нормально дела. Могли бы быть и получше, но только лучше, видно, некуда уже. С этими бы справиться.
А он вдруг на меня так посмотрел, словно только что увидел.
– Да, пацан, – говорит, – нам с этими бы справиться. Большего нам не надо, некуда, – постоял он еще с минуту, опять вздохнул и продолжает:
– Помяни мои слова, братишка, когда-нибудь этот чертов мир полетит в тартарары. И время это не за горами. Так жить нельзя.
А потом какой-то еще парень на балкон вышел, Кирилла этого за плечи обнял и внутрь увел. В этот момент мне показалось, что Кирилл этот пьян. А вот до этого он казался ну не то чтобы трезвым, но в норме. А тут вдруг – р-раз! – и он совсем пьяным стал.
А потом мне тоскливо стало, и я оттуда ушел. Расспросил каких-то парней на балконе, как вниз попасть. Там, оказывается, лифт был скоростной совсем рядом, как раз меня вниз и доставил. Кабина пустой была. Вниз в это время вообще никто не ехал, все вверх рвались, вроде как к небу поближе. Ну вышел я из клуба из этого, а там целая толпа этих, раскрашенных, вход штурмует, все внутрь попасть норовят, типа, круто это неимоверно. А я подальше отошел, чтобы меня не затоптали, а на улице-то хорошо так! Тепло, цветочками пахнет. А рядом парк и пруд. Это же не то, что у нас, возле интерната, тут и фонари вон какие – кованые, и скамейки тоже кованые с узором, деревом обшитые, и плитка узорная под ногами. Да…
А мне домой надо. В свой район. Потому что тут, конечно, хорошо, а мне асфальт наших окраин привычнее, что ли. Пусть они тут сами себе шоу устраивают и тусятся под музыку дурацкую на «Небесах» этих. Ну тут я на часы посмотрел, а там еще чуть—чуть и метро закроют. Так что мне пришлось до станции бегом бежать. Я по лаймеру посмотрел, куда ближе, оказалось, на ВДНХ.
Подбегаю я к станции и даже патруль БНБ уже вижу, который рядом с входом стоит, и тут понимаю, что при всем моем желании внутрь зайти не судьба! Там ведь на входе сканеры стоят, мы их рентгенами зовем, и пройти внутрь с пистолетом они не дадут! Сразу сирена завоет, и столько бюреров набежит, что только держись! А значит, ехать мне до дома только на клинкартах, там эти рентгены хотели установить, да руки, видать, не дошли. Ну я скорость понемногу сбавил и мимо патруля уже пешком прошел, вид сделав, что куда-то тороплюсь, но не особо.
Один из бюреров меня даже глазами проводил, но я нервничать не стал. Знаю я эту нелюбовь ихнюю к пацанам, им везде преступники малолетние мерещатся, так что я мимо них спокойно прошел на остановку клинкартов. Я вообще зря в метро намылился – мне сюда, на остановку и надо было! Тут же до улицы Лосиноостровской недалеко совсем, километров пять всего. Ну опять я в справочном посмотрел, оказалось, мне чуток вернуться надо на остановку Выставочный Центр и оттуда уже ехать сначала на двести тридцать девятом до Ростокинского проезда, а потом на семьдесят пятом уже до Лосиноостровской. А время без пяти час, и если я даже бегом до Выставочного Центра побегу, то все равно никуда уже не успею. Если бы я сразу туда рванул, тогда бы успел. В общем, сам виноват.
Я на станцию метро обернулся, посмотрел, видно меня бюрерам или нет, но там далеко было, да и остановка мешала, значит, меня они не видели. Ну я и пошел вдоль проспекта Мира. На ходу снова лаймер смотрю. Машин тут все равно много, а на другой стороне проспекта гостиница «Космос» стоит, старая уже совсем. Ну метров через триста я проспект пересек, а потом еще с километр дальше протопал. Через мост над Яузой перешел и спустился потом на Малахитовую улицу. Я сначала хотел свернуть на Галушкина, но вовремя вспомнил, что там отделение БНБ расположено, и решил обойти его от греха подальше. Район тут, на Малахитовой, вроде бы неплохой, зелени много, светло. Я сначала даже расслабился немного. Один раз даже сел на лавочке отдохнуть, и вовремя, потому что по улице патрульный автомобиль БНБ проехал. Они остановились чуть дальше и стали проверять документы у какой-то прогуливающейся парочки. Я пригнулся, за спинку скамейки спрятался и сидел там, пока они не уехали. Понятое дело, если бы меня взяли, то этот черный бюрер Шварц меня бы отмазал, но что-то мне не хотелось лишний раз дубинкой по голове получать. Ну я чуток подождал и дальше пошел.
Минут через двадцать местность поменялась, я влево свернул, потом под железнодорожным мостом прошел и по натоптанной тропинке на какую-то аллею вышел. Справа забор тянулся, за которым деревья были, слева – лесопарк. Прошел я сначала какие-то строения, а потом справа за деревьями огни заблестели и музыка послышалась, там, наверное, ресторан был. Я даже пьяные крики слышал, но все это меня не касалась, это где-то далеко было. Здесь, на аллее, освещения не было. А минут через десять я явственно услышал, как слева в темноте за кустами кто-то крадется. Ну я тогда остановился, чтобы понять, не послышалось ли мне, но недалеко от меня ветка хрустнула, а потом там тоже остановились. Я несколько шагов вперед сделал и снова остановился, прислушиваясь. А он в темноте стоит, с места не двигается, ко мне прислушивается. И только-только я успокоился и вперед пошел, как снова слышу: крадется. Я оглянулся, – никого. Темно, аллея эта, лес. Не хватает только гоп-стопа!
Я рукоятку пистолета нащупал, а он уютно так у меня в кобуре отдыхает, и дальше пошел, а слева за деревьями шаги все так же раздаются. Если что, думаю, буду стрелять. Но, честно говоря, трусовато стало. Про этот лесопарк и про еще один – за Гольяново, где лоси раньше жили, чего только не рассказывали: и про маньяков и про людоедов. Столько, говорят, в них народу пропало, что просто ужас.
Ну иду я дальше, мысли про себя гоняю. А мысли у меня все какие-то жуткие. Но я креплюсь. Сначала просто быстрым шагом пошел, а потом иногда и на бег переходить начал. А на аллее, как назло, ни души, ни света фар, ничего. Только вдруг откуда-то появилась и поплыла прямо надо мной луна. Красная, как кровь. Она и вовсе на меня страху нагнала. Вспомнил я, как Серега иногда по ночам про вампиров рассказывал. Он на этом деле помешан был, натурально в них верил! А я-то нет, не верил. Ну а тут так жутко стало, аж мурашки по спине бегут. А этот, кто шел там, в темноте, так никуда и не делся. Идет за кустами и все, что ты будешь делать! Я от него подальше на другую сторону дорожки ушел, чтобы там идти, а тут деревья впереди в стороны разошлись, и я сразу их увидел.
Их было пятеро. Обросшие, никакой поклажи нет. Руки в карманах. Стоят, меня ждут. Высокие такие. У меня аж дыхание перехватило. Остановился я посреди аллеи и понимаю, что у меня времени в обрез. Несколько мгновений. А че делать, непонятно. Обратно бежать? Догонят. Или сожрут, или ограбят и изобьют так, что даже с помощью иксвипрепарата я лечиться буду полгода. В лес ломануться или пистолет вытащить?
Но все за меня страх решил, потому что пока я так стоял и думал, один из отморозков этих вдруг как заорет! Ну меня ноги и понесли. Куда? Да назад же! Куда мне еще бежать-то? Несся я, чесслово, как чемпион, даже земли под собой не чуял! Но сразу понял, что по прямой они меня быстро догонят, поэтому я метров, наверное, через пятьдесят свернул налево и нырнул в кусты, в темноту. Думаю, или скроюсь там, или может быть, к ресторану этому выбегу. Там люди! А какая там темнота, когда луна светит, как на убой! Я из кустов с другой стороны вылетел, и вот ведь непруха какая: оказался я на ровном месте, ни кустика, ни деревца, и до ресторана еще метров, наверное, триста. Там кусты густые только перед рестораном были да вдоль аллеи шли.
А это ведь только так кажется, что триста метров – это ерунда. Ночью да по траве это большое расстояние. Я уже и задыхаться начал, когда услышал – догоняют. Они не все за мной побежали – только трое. Но мне и с этими не справиться. Были бы они помоложе, еще раньше бы, наверное, догнали, а так я все-таки от них вон на сколько оторвался! А когда я понял, что все, хана, не добежать, я куртку расстегнул и «Вальтер» вытащил. Руки у меня тряслись сильно – от бега да и от адреналина тоже. Поэтому я остановился на мгновение, «Вальтер» обеими руками взял, направил его в самого ближнего и на курок жму, а с предохранителя-то снять забыл, а первый, здоровый такой, лохматый, уже совсем рядом, ну тут я, наконец, с предохранителя пистолет снял, поднял его снова и выстрелил.
Отдача была такая, что я чуть пистолет не выронил. А потом я дальше помчался, и времени смотреть, попал я или нет, у меня не было. Чем чаще оборачиваешься, тем меньше живешь. Зато слышал я, что он вроде бы вскрикнул, остановился и ругаться страшно начал. Я до кустов добежал, оглянулся, а там при луне отлично видно: один по земле катается и воет, второй над ним стоит, а третий немного от меня отстал, но все равно за мной бежит. Увидел, что я остановился, с размаху на землю кинулся, а потом видит, − я не стреляю, вскочил, и снова бегом ко мне, одежда у него какая-то длинная и развевается на бегу. Ну я тогда в него выстрелил да и сквозь кусты ломанулся к ресторану, там уже совсем близко было, я даже крики отдельные различил, видать, посетители ресторана мои выстрелы тоже услышали. Я через кусты ломлюсь, а ветки по лицу хлещут, за одежду цепляются, и понимаю я, что навстречу мне тоже кто-то ломится. Кто-то тяжелый такой, но я даже разглядеть его не успел, потому что левой рукой лицо от веток защищал, а в правой пистолет у меня был. Как я его, этого, который мне навстречу шел, не застрелил случайно, сам не пойму. Ни фига ведь тогда в оружии не понимал! Но с другой стороны, там курок был довольно тугой, может, поэтому. Короче, налетел я на него, а он не растерялся, как будто все в темноте видел. Схватил меня за руку с пистолетом и вдруг вывернул каким-то хитрым приемом в сторону от себя, пистолет сразу выпал, а я от боли взвыл. И кричит мне:
