Анна Калинкина - Станция-призрак
чертах, как-то так. Но еще раз должен предупредить — шансов у
вас почти нет. Сами подумайте, сколько опасностей по дороге. Да,
вдоль того шоссе еще и до Беговой будут станции метро, живут
ли там люди или нет, точно неизвестно. А если и живут, то какие?
На Соколе, вроде, мирные трудяги, свиней разводят, но где-то,
говорят, и сатанисты обосновались. Попадетесь к таким, еще жа-
леть будете, что по дороге вас не сожрали.
Нюта, пожав плечами, незаметно переглянулась с подругой.
Ей казалось, что после ужасов родной станции им не страшны
уже никакие сатанисты. В самом деле, что они могут сделать?
Убить? Так их и свои чуть не убили...
— Да, чуть не забыл, — спохватился Захар Петрович. — Если
вдруг сразу, как выйдете из метро на поверхность, растеряетесь и
запутаетесь — ну, мало ли что, — идите по трамвайным рельсам.
Тут у нас «шестерка» когда-то ходила, как раз до Волоколамки.
А там уж разберетесь.
Комендант сходил вместе с гостями в подсобку, где отыскал для
них комбинезоны и противогазы, а Кириллу вдобавок торжествен-
но вручил старенький автомат и три магазина с патронами. Когда
троица пошла собираться в дорогу, Захар Петрович неожиданно
вспомнил, как купался летом, несмотря на запреты, в Химкинском
водохранилище. Как гулял с женой в парке. Как только наступят
теплые денечки, можно было в выходные отправляться жарить ша-
шлыки прямо на берегу канала. Распить бутылочку, спеть что-ни-
будь задушевное, про песок, по которому она ходила. А зимой шли
по льду до Речного вокзала, лазили по осыпающемуся зданию, по-
хожему на дворец, швырялись снежками. Деревья в старом парке
стояли пушистые, все в снегу... Это, оказывается, и было счастье,
только не ценили его люди. А этим троим, да и всем выжившим, та-
кого уже не испытать никогда. «Удачи вам, ребята, — мысленно по-
желал мужчина. — Видит бог, она вам понадобится»...
* * *
— Что ж, пойдем по трамвайным рельсам, — с напускной бод-
ростью произнес Кирилл, разглядывая примерную схему, кото-
рую начертил комендант.
— Они такие же, как в туннеле? — спросила Крыся.
— Нет, немного другие. Если удастся, трамвай я вам тоже по-
кажу. Кстати, у отца любимая песня была на эту тему. — И он ти-
хонько запел себе под нос о прогулках по трамвайным рельсам, о
которых нельзя рассказывать, иначе убьют.
— Странная какая песня, — вздрогнула Нюта. — За это раньше
убивали?
— Э-э, девчонки, вы где росли-то? С вами ликбез надо прово-
дить, — развеселился парень. — В общем, отец рассказывал, что
наверху много лет была власть коммунистов. Про них-то вы, на-
деюсь, слышали? Товарищ Москвин, Красная линия и все про-
чее? И то хорошо. А у них как? Все должны быть полезными чле-
нами общества. Либо ты занят работой на всеобщее благо, либо
культурно отдыхаешь — ну, выпиваешь, например. Говорят, на
Красной линии до сих пор так заведено. А если ты не похож на
других, если тебя тянет на странные поступки — ну, там, по рель-
сам гулять ни с того ни с сего, просто так, — значит, ты опасный
смутьян, и надо тебя всячески прессовать. Об этом и песня. Ее од-
на певица написала, которая погибла молодой, а сами рельсы
здесь ни при чем, просто образ. Ну вот, потом власть красных
рухнула, и наступило смутное время. Теперь уже ты мог гулять
по рельсам, сколько влезет. Если, конечно, у тебя никаких других
потребностей нет. А если они есть, надо было работать с утра до
ночи, чтобы заработать на квартиру, машину, детей, отдых и тэ дэ.
То есть, сам выбирай — либо пахать и не заметить, как жизнь про-
летела, либо быть свободным как птица, но ночевать под кустом
и питаться из помойки.
— Скажешь тоже! — не поверила Крыся. — Баба Зоя рассказы-
вала, что до Катастрофы с едой проблем не было.
Кирилл смутился:
— Ну, про помойку, это крайности, конечно. Кому-то, может, и
неплохо жилось. Бывают люди, которым при любом режиме не-
плохо живется. Даже сейчас.
— А чья потом наступила власть? — спросила любопытная
Нюта. Парень пожал плечами:
— Не знаю... Денег, наверное. В любом случае, кончилось все
это Катастрофой, и теперь, как сказал один философ, наступила
власть тьмы.
— А что ты коменданту отдал? — вспомнила Крыся. — Я виде-
ла, ты какую-то книжку вытащил из рюкзака...
— А, это, — с сожалением сказал Кирилл. — Надо же было чем-
то отблагодарить человека, снаряжение, да еще и автомат с патро-
нами, тоже на дороге не валяются. Правда, не знаю, чем ему эта
книга понравилась... я думал, она только специалистам интересна.
— Да что за книга-то?
— «Определитель пресноводных рыб европейской части
СССР», — грустно ответил Кирилл.
— А у тебя-то она откуда? И зачем тебе такая? Ты, что ли, спе-
циалист по этим... пресноводным?
— Это долгая история. Мой отец с детства хотел стать биоло-
гом: в кружок ходил, книги о животных собирал и даже ухитрил-
ся поступить в институт на биологический факультет, хотя там
конкурс был большой. А потом как раз наступили смутные време-
на, до науки уже никому дела не было, работать по специальности
не устроишься, или платят столько, что не проживешь. Вот он и
пошел в какую-то группу музыкальную, по клубам выступать.
— Так он у тебя музыкант? Круто! — уважительно протянула
Крыся.
— Угу. Только сам он не любит этого вспоминать, потому что
не для души играл, а из-за денег. А на самом деле ему всю жизнь
наукой заниматься хотелось. До сих пор книжки собирает, где
только может, да и мутантами всякими интересуется, изучает их
и описывает. Хочет какие-то закономерности вывести, ну, почему
одни такие, а другие — эдакие... Кстати, Нют, его твой случай
очень заинтересовал. Сколько раз при мне удивлялся, почему те
монстры взрослых сожрали, а ребенка не тронули...
Нюта, в очередной раз почувствовавшая себя какой-то подо-
пытной зверушкой, насупилась, поэтому парень примирительно
положил ей руку на плечо:
— Да ладно, не сердись. Я ж не из вредности напомнил, так,
пришлось к разговору... О, вот что еще вспомнил: отец тоже про
тот овраг рассказывал, о котором комендант говорил! Он там да-
же бывал. Между прочим, это какое-то уникальное место, его еще
называют «Сходненский ковш». Он около километра в диаметре,
а в глубину метров сорок, и по дну протекает речка Сходня. Отец
говорил, что еще один такой огромный овраг где-то в Африке, а
больше таких нигде на Земле нет. Там даже сохранились уни-
кальные виды животных.
— Все они сейчас уникальные! — все еще раздраженно буркну-
ла девушка, сбрасывая руку. — Толку с того...
— Нет, он имел в виду — до Катастрофы. Правда, это какие-то
лягушки были, и то, что они особенные, только специалист по-
нять мог. А мать говорила, что когда-то на том месте монастырь
стоял, и монахи раз не пустили переночевать уставших путников,
вот он в наказание и ушел под землю. Видно, не слабо ушел, раз
такой провал образовался. В любом случае, место интересное.
— Комендант же объяснил, что оно нам не по пути, — напом-
нила Нюта. — В любом случае, зачем ему этот «Определитель»?
Кирилл задумчиво прищурился:
— Может, он в прежней жизни был заядлым рыболовом? Бу-
дет теперь рассматривать картинки и тосковать. Есть такая шту-
ка, ностальгия. Ну, вроде, грусть по прошлому, которое не вер-
нешь. Я-то вот тоже эту книжку на память об отце взял. Может,
мы с ним больше и не увидимся никогда...
— Жалко было отдавать? — спросила Крыся.
— Не то слово, — кивнул парень. — Правда, у меня еще опреде-
литель птиц остался. — Он зевнул и предложил: — Ладно, девчон-
ки, хватит болтать. Давайте лучше отдохнем. Если хотим выхо-
дить этой ночью, то силы нам понадобятся.
Девушки устроились в палатке, а Кирилл растянулся снару-
жи, перед входом. Сидевший в десяти метрах убийца задумчиво
посмотрел на него. Можно было бы попытаться прикончить соп-
лячек во сне и тут же уйти обратно, но вдруг у щенка чуткий сон?
Лучше подождать другого случая. Он представится скоро.
* * *
Крыся засопела, а Нюта все никак не могла заснуть. Она дума-
ла о том, как впервые выйдет на поверхность. И еще о Кирилле.
Ясно, что она ему нравится, но вот нравится ли ей он?
Какой-то минимальный опыт общения с представителями
