Магия крови - Ник Перумов
– Отпусти меня, ну пожалуйста! Они же сейчас Черныша угробят, asini volanti[23]!..
Легионер лишь молча поджал губы да ускорил шаг, Рико за ним едва поспевал. Возле лагеря тревожно запели рога.
– Отпусти меня, воин! Я их… я их!..
Солдат выругался, махнул кинжалом – затекшие запястья Рико тут же обрели свободу – и бегом кинулся через поле к лагерю, на зов легионных буцин. Рико изо всех сил припустил за ним, перепрыгивая через трупы и кочки, забыв обо всех синяках и ушибах.
Своих погибших легионеры уже собрали, остались лишь враги. И Рико успел мельком удивиться, кто же противостоял Корвусу на этом поле: гибель здесь нашли и смуглые шепсутцы в бурых плащах, и восточные пираты в шароварах, с кривыми саблями-ятаганами, и светлокожие варварийцы, и совсем черные здоровенные жители Дальнего Юга… Несомненно было одно: объединить их всех смог бы лишь Великий Темный.
И, словно в ответ на эту мысль, в спину Рико ударил неожиданный порыв ветра, земля содрогнулась, а потом громоподобный голос изрек:
– Я ПРИШЁЛ.
Все замерло. Рико оглянулся: за его спиной, утопая головой в небесах, высился исполин с головой быка, с алыми угольями глаз, с мощным торсом. От него исходила сила: сила гнева, сила войны, сила пролитой крови. У ног его, почти незаметная, застыла хрупкая девичья фигурка с развевающимися белыми волосами – Госпожа стояла, закрыв глаза, обхватив себя за плечи, и какой же она сейчас казалась беззащитной!..
Ветер вернулся, заметался над полем, зашумели деревья, росшие по правую руку (только сейчас Рико обнаружил, что за их ровным рядом, оказывается, скрыта довольно полноводная река).
И там, где стоял полевой лагерь, где только что метались летающие кресла – благоразумно отплывшие теперь в сторону реки, – проявилась другая фигура. Прозрачная, будто состоящая из текучей воды, но куда меньшего размера – всего лишь до древесных вершин. Дракон Невоплощенный.
– Ой-ей… – пробормотал Рико, невольно пятясь к реке. Он очутился в самый раз меж двух застывших божеств и почувствовал себя крайне неуверенно. Его же освободитель, легионер, успел добежать до своего лагеря – вот ведь вынослив!..
– Я ПРИШЁЛ ЗА ТОБОЙ.
От гласа Великого Темного сотряслась земля и перепуганные птицы заметались в поднебесье.
Дракон высунул из пасти раздвоенный язык, будто в насмешку, в глазницах вспыхнули голубоватые огоньки. Голос, подобный северному ветру, прошелестел:
– Мы лишь части Единого…
– ЕДИНЫЙ – ЭТО Я!
Рико удалось незаметно подобраться к прибрежным кустам, даже ни разу не споткнувшись о трупы. «Пропадите вы пропадом, все в мире боги и великие силы, – ожесточенно думал он. – Бейтесь, делите мир, только меня оставьте в покое! А то куда ни плюнь, везде вы и ваши битвы! Дайте уже мне и Чернышу просто жить».
– Ты – гнев Единого, Его власть, Его жестокость. Но гнев не больше разумения, а жестокость не больше милосердия…
– Я – СИЛА, И ТЫ ПОДЧИНИШЬСЯ.
Рико обнаружил, что в этих же прибрежных кустах скрывается немало народу из обеих армий; происходившие меж ними стычки с явлением богов как-то утихли, теперь и пираты Султанат Пайабидов, и легионеры Корвуса в страхе взирали на происходящее на смертном поле.
Неподалеку же тянулась длинная отмель, над которой парили кресла Стихий, – похоже, они решили выждать, чья возьмет, и Черныш был по-прежнему с ними. На прячущихся у берега людей они обращали внимания не больше, чем на тростник, так что Рико решил рискнуть.
– Наше столкновение уничтожит мир.
– ПУСТЬ ПОГИБАЕТ МИР, НО ТОРЖЕСТВУЕТ СПРАВЕДЛИВОСТЬ!
– Что они задумали? – растерянно спросил у Рико какой-то человечек, похоже, из легионной обслуги. – Что они задумали, а? Что будет? Что будет?..
Рико не ответил. Он не хотел думать о том, что может случиться, кто из богов прав, а кто нет, что будет с миром, да и просто – где он очутился и как будет отсюда выбираться. Что-то в нем щелкнуло и погасло, и думать он мог только об одном: как бы не упустить Черныша. А все на свете боги и миры – да горите они синим пламенем!..
Дракон Невоплощенный снова высунул и спрятал язык, точно змея на охоте.
– Мир должен жить. Его время длится, а наше прошло. Мое и твое время – кончилось.
Вместо ответа темный исполин щелкнул пальцами, и заросли, в которых совсем недавно лежал связанный Рико, вспыхнули, точно сухой валежник. Щелчок – загорелся кустарник на другой оконечности поля. Щелчок – огонь вспыхнул на верхушках растущих вдоль реки деревьев и споро побежал вниз. Послышались крики, кто-то из прятавшихся полез в реку, кто-то выскочил на поле, под ноги богов.
Рико изготовился к броску. Он не боялся, он забыл, как бояться.
– ТЫ ХИТЁР, ДРАКОН. ДУМАЛ, Я НЕ НАЙДУ ТЕБЯ, НЕ РИСКНУ БРОСИТЬ ВЫЗОВ. НО Я СИЛЬНЕЕ, Я ОДОЛЕЮ ТЕБЯ И ЗАБЕРУ ТВОЮ СИЛУ, КАК ЗАБИРАЛ ПРЕЖДЕ СИЛУ ДРУГИХ. ПУСТЬ ЭТОТ МИР ПОГИБАЕТ – Я СОЗДАМ НОВЫЙ, ЛУЧШЕ!
Северный ветер издал странный звук, и Рико не сразу понял, что Дракон Невоплощенный смеется.
– Погляди на себя, часть Единого. Ты собрал столько силы – где она? Ты забирал ее у смертных, копил, тащил к себе. Да, ты можешь высосать мир до капли, можешь его поджечь, но он не покорится тебе и не примет тебя. А нового ты не создашь, потому что в тебе лишь разрушение.
Дым от горящих деревьев заволок весь берег, и Рико решил, что пора. Пригибаясь, он бросился туда, где в дыму плавали над мелководьем летающие кресла. Черныш ждет его, Черныш погибнет без него…
– Послушай, часть Единого, часть Меня, – голос северного ветра внезапно окреп, и Рико невольно поднял голову.
Ветер раздул часть дыма, и он ясно увидел Дракона – только уже Воплощенного.
Он был прекрасен. Броня его отливала и угольно-черным, и голубым, и ослепительно-белым, точно колдовской металл, в чешуйках сверкало солнце. Глаза его сияли небесным пламенем, и от него исходили и мудрость, и печаль, и гнев, и милость – все сразу. Наверное, таким он и был – Великий Дракон, хранитель мира Араллор с самых первых его дней и до великой Битвы Богов, еще в дочеловеческую эпоху. А может, люди были и тогда – кто знает?..
Никто, кроме самого Дракона…
Он все пережил: и величие, и падение, и разделение, и бытие, что хуже смерти; но сейчас он словно вернулся во всем былом величии – и Рико застыл, разинув рот, забыв обо всем на свете.
– Пока ты убивал, я возрождал. Пока ты устрашал, я звал верных. Пока ты собирал, я
