Гнев Севера - Александр Владимирович Мазин
А что следует сделать доброму христианину перед долгим походом, да еще и после хорошей драки?
Правильно. Посетить церковь.
Церковь — это важно. Я не забыл, как прокололся во Франции, и повторять ту же ошибку не собирался. Старина Красный Лис, у которого я «украл» происхождение, никогда не забывал о спасении души. Даже когда обчищал христианские монастыри. Ну, не согрешишь — не покаешься, как говорится. Вот и я при первой же возможности посетил церковь. Обычную деревенскую. Ту самую, похожую на сарай с крестом на крыше. Идеальное место, чтобы попрактиковаться в сдаче экзамена «Исповедь».
Внутри церковь выглядела не лучше, чем снаружи. Зато там «работали» сразу пятеро церковнослужителей. И к каждому — очередь. Храбрые воины короля спешили смыть с души грехи плоти.
Я смиренно встал в самую длинную. Дабы иметь возможность изучить роль, а заодно послушать, в чем именно каялись (громким шепотом) мои предшественники.
Послушать и повторить. И в очередной раз услышать от престарелого монаха, что убийство отродий Сатаны — это не грех, а заслуга перед Господом. И за такой христианский подвиг все прочие грешки прощаются автоматически.
Так что было мне и отпущение, и причастие, и доброе напутствие: не останавливаться на достигнутом и изничтожать врагов церкви всемерно и повсеместно.
Воистину. Изничтожали, изничтожаем и будем изничтожать. Например, избавляя священнослужителей от имущества. Разве не сказано в Писании насчет богатея, верблюда и игольного ушка? Я в прошлом немало потрудился, облегчая церковникам попадание в райские кущи, и, надеюсь, продолжу это богоугодное занятие в будущем.
Но исповедникам об этом знать ни к чему. Ведь сказано там же, в Писании, что не стоит хвастать благими деяниями.
Глава 8 Гвардеец короля
Долгий переход! Ха! За день мы прошли не больше тридцати километров. Около двадцати миль по-здешнему. Лично я даже не прошел, а проехал. Теобальд выдал мне каурой масти жеребчика со скверным характером. Видимо, решил проверить, насколько я ловок с лошадьми. Кусаться я его отучил сразу. Своевольничать — примерно через полчаса. Во всяком случае, бить задом он перестал и поводьям повиновался. Однако до того, чтобы управлять им одними коленями, было еще далеко. Рысь у коника оказалась тоже не особо плавной. Но не более тряской, чем у мелких скандинавских лошадок. Хотя если этот малыш здесь считается боевым конем, то можно надеяться, что здешние рыцари по уровню тоже существенно «мельче» франкских. Что не может не радовать.
Еще мне выдали плащ королевских цветов, желтого и красного (цвета эти лишь угадывались, поскольку плащ был порядком застиран), аналогичной расцветки пояс, который я нацепил поверх собственного, и бронзовую бляху с королевским гербом: загадочной зверушкой, смахивающей на тощего кота.
Жаловаться я не стал. У большинства королевских гвардейцев и плащи, и кони были не лучше моих.
Еще мне выдали пику и щит, тоже разрисованный желтым и красным. Я заикнулся, что, мол, не отказался бы и от лука, но, оказалось, луков нашему подразделению не положено.
Но то были мелочи. Куда важнее, что мы сопровождали не только короля Эллу, но и осуществляли охрану его именитого пленника, Рагнара-конунга.
Выяснить, что это и есть знаменитый Рагнар Лотброк, англичанам так и не удалось. Так что демонстрировали его просто как норманнского конунга. Именно демонстрировали. Рагнару оставили его одежду и доспехи, заковали в цепи и поместили в здоровенную клетку на колесах, дно которой было застелено медвежьей шкурой. Для пущей солидности. И любой желающий, будь то благородный землевладелец или ничтожный раб, мог лицезреть, какого крутого врага победил и пленил их король.
Может, поэтому мы особо не торопились. Чтобы впечатлить народ.
Рагнар вел себя…
Никак он себя не вел. Сидел на медвежьей шкуре и глядел в пространство, не обращая внимания на издевательские вопли и обидные слова, которые бросали ему англичане. Плевать ему было на оскорбления черни. Не говоря уже о том, что конунг почти не понимал по-английски. За тем, чтобы чернь ограничивалась словами, следили специально назначенные люди, не церемонящиеся с теми, кто хотел запустить в пленника камнем или дерьмом.
Еще трое пленников ехали в закрытом возке. Их я не видел, но знал, что рассчитывать на их помощь не стоит. Состояние у них настолько скверное, что их даже допрашивать не рискнули.
За Рагнара тоже пока не брались. Надо полагать, не хотели портить «товарный вид». Крутизна врага хорошо оттеняет доблесть победителя.
Рагнар, надо полагать, догадывался, почему палачи его пока не тронули. И что это всего лишь пока, тоже знал. Но — никаких внешних эмоций.
Лишь один раз лицо Рагнара чуть-чуть оживилось. Когда он увидел и узнал меня. Но только на миг. И только для того, чтобы я понял, что он меня узнал. А еще его правая рука поднялась сантиметров на десять, указательный и средний пальцы сомкнулись в знаке «молчание», а большой указал на самого Рагнара.
Я еле заметно кивнул.
Ладно. Если конунг хочет сохранить инкогнито, его право. Надеюсь, я хоть в него вдохнул немного надежды. Потому что пока даже не представлял, как его вытащить. Охраняли его плотно. И то, что я оказался в списке охранников, пока ничего не меняло. Пока.
Йорвик. Он же — Эоворвик, как его называли викинги. Серьезный город, серьезные стены. Снаружи я их уже видел. Когда приходил сюда под знаменем Ивара Рагнарсона. Тогда город оказался викингам не по зубам. Чтобы снести эти ворота или преодолеть такие стены, одной храбрости недостаточно. Нужна планомерная осада и стенобитные машины. Древние римляне знали толк в фортификации. И в градостроительстве. Место для города было ими выбрано отменное. Вокруг плодородная долина, рядом река. Не удивительно, что жизнь в Йорвике кипела, а застройка была, мягко говоря, плотная. Свободные места только перед королевской резиденцией да у монастыря, который тоже оградился стенами. Впрочем, попасть внутрь было несложно. Я, например, попал.
Войдя в город, мы как раз туда и отправились — в главный столичный храм. На торжественный молебен в честь великой победы Эллы над великим множеством созданных диаволом норманнов, посягнувших на благословенную землю. Процедуру свершал лично архиепископ Йоркский Вулфер. Великое множество! Ха! Всего лишь несколько десятков. Если бы не шторм, мы бы королевское войско тонким слоем размазали по их благословенной!
Понятно, что мысли свои я держал при себе. Стоял за спиной короля и наслаждался искусством. Пели монахи знатно.
Церемония длилась часа три. Я даже устал стоять с непривычки. И проголодался.
Но людям служба нравилась. Умеет
