Андрей Посняков - Кремль 2222. Ладога
И вновь Кир задумался: что же делать? Спуститься еще ниже по реке и выслать разведку уже оттуда? Так пока бойцы доберутся, пока вернутся назад – этак и ночь, темнеет нынче рано.
Ночь так ночь. Кирилл улыбнулся – он уже принял решение прорываться именно ночью, точнее сказать – с наступлением темноты. Главную опасность для кронштадтских судов представляли танки. Возможно, кроме плавающего Т-38 у неизвестных врагов имелись и другие – местные, из музея – боевые машины, восстановленные умельцами… или с помощью Черного поля. Тяжелые КВ («Климент Ворошилов») на топкий болотистый берег полезли бы вряд ли, а вот средний Т-34 или, еще лучше, – Т-26, вполне можно было замаскировать. Пусть и не особо хорош Т-26, однако и у него тоже – пушка.
Пока то да се – провозились до полудня, а потом вокруг стало быстро смеркаться. Тем более, погода стояла пасмурная. Хоть дождя и не было, да все небо заволокли низкие серовато-желтые облака, напоминавшие подсохшую манную кашу.
По обоим берегам Невы тянулись заросли ивы, вербы, смородины. Кусты переплелись меж собой так, что протиснуться между ними можно было бы лишь с большим трудом. Неширокий пляж, видневшийся по левому борту, был завален топляком и каким-то мусором, справа же вообще никакого пляжа не наблюдалось, одни лишь деревянные мостки.
Наверняка враги ожидали попытки прорыва и деятельно готовились к таковой. А может быть, и не готовились, может быть, они постоянно были готовы. Разместили за излучиной танки – вот вам и пушки, и пулеметы. Попробуй, прорвись! Еще и плавающая танкетка вполне могла нанести весьма ощутимые потери любому гражданскому судну.
Вот именно – гражданскому. Именно к таким судам относился и паровой катер, переоборудованный из обычного портового буксира. Лишь пулеметную башенку прикрыли легкой броней – и все. Что же касаемо баржи, то ее, в силу приличных по сравнению с катером-буксиром размеров, вряд ли возможно было бы потопить пулеметной очередью. Тут требовалось оружие куда серьезнее – пушка. Семидесятишестимиллиметровая, как у КВ… или даже хотя бы вдвое меньшего калибра – Т-26 или БТ. Правда, из этой пушки нужно было еще попасть, и желательно – ниже ватерлинии. И – не один раз.
Последние приготовления к прорыву кронштадтцы закончили уже в сумерках. Бойцы получили от сотника последние инструкции и наставления. Нынче нужно было действовать решительно, умело и быстро. Впрочем, Кир верил в своих людей. Да, пусть они молоды и в чем-то даже наивны, но это тренированные и закаленные трудностями бойцы, а не комплексующие маменькины детки.
Едва наступила вечерняя тьма, как кронштадтские суда принялись разогревать двигатели. Собственно, разогревал паровую машину катер, Спайдер же не нуждался ни в каком разогреве, разве что – в музыкальном. Однако Кирилл строго-настрого приказал всем соблюдать тишину и, самое главное, строго-настрого следовать тщательно разработанным указаниям.
– Малый вперед… Средний…
Суда двинулись на прорыв одновременно. Массивная самоходная баржа и прячущийся у ее левого борта паровой катер. Именно правая сторона реки представлялась Киру опасной – если разбойники восстановили танки, то уж никак не могли переправить их на другой берег.
– Полный вперед! Самый полный!
От бешено вращавшихся винтов вскипела бурунами вода! Выйдя из-за излучины, суда резко увеличили скорость, ориентируясь на свет факелов, горевших на деревянных башнях. Туда и шли, прямо на укрепления врагов, держали курс точно на середину меж левой и правой башнями.
Откуда-то справа вдруг ударил прожектор. Затем, почти сразу – еще один. Послышался приглушенный гул генератора… или разогреваемых танковых движков! Со стороны правого борта, с берега вдруг ударила пушка. Мелкокалиберный снаряд угодил в корпус баржи. Послышался разрыв, на палубе взметнулось желтое пламя… Матросы с помпами давно уж стояли наготове и тут же принялись тушить пожар всеми доступными средствами.
Снова выстрел. На это раз снаряд просвистел мимо, а Спайдер, развернув башню, направил всю мощь своих пулеметных установок на скрывающийся где-то в кустах танк. Скорее всего, это был Т-26 – небольшой, подвижный, со слабым бронированием, годный лишь для подавления восстаний в колониях. Такие машины использовались лишь до появления противотанкового ружья. Мог быть и БТ-7 – скоростной, маневренный… и очень хорошо горящий!
Гул крупнокалиберных пулеметов Спайдера рвал в клочья ночную тишь! Выстрелы больше не слышались, видать, танку пришлось несладко… Однако еще где-то прятался Т-34, таились за густыми кустами грозные тяжелые КВ.
– Быстрей! Быстрей! Увеличить скорость! – кричал в мегафон Кирилл. – Снайперы… приготовиться…
На полном ходу – пятнадцать узлов в час (примерно около тридцати километров) суда под андреевским флагом, наконец, вышли на нужный фарватер – меж башнями. Между пролетами моста. Между двумя режущими тьму прожекторами.
– Спайдер!
Боевой робот все помнил и без команды. Выбрал самый подходящий момент, повернул башню, направил пулеметы прямо по курсу… И ударил – разрывными пулями в воду! В клочья разрывая все, что там имелось, что обязательно должно было иметься, чтобы помешать проходу судов. Заостренные колья, растянутые под водой сети… Что-нибудь такое.
Да, было.
Вскипела, забурлила от разрывов река! Подброшенные в воздух, падали обратно в воду разбитые в щепы колья и остатки сетей. Спайдер неутомимо долбил пулеметами, расчищая фарватер… Катер ловко пристроился ему в кильватер… Еще рывок! Еще очередь… И винтовочный залп по камням и срубам…
Оба судна прошли! Прорвались. И ничто их не остановило. Ничто и никто!
Однако радоваться еще было бы рановато.
– Снайперы! Огонь! – оглянувшись назад, быстро приказал Кир.
Хлопнули выстрелы. Оба прожектора погасли, словно два выбитых глаза. Наступила тьма…
– Средний ход… Помалу…
Теперь пошел вперед катер. Отлично видевший в темноте шам нынче стал за лоцмана. Правда, Спайдер тоже имел все средства для ночного распознавания целей… но у него была иная задача – не фарватер, а танки!
Он их и распознал. Доложил, как показалось Киру, с довольной издевкой:
– Справа. По курсу. Две Цели. Судя. По. Конфигурации. Тяжелые. Танки. Серии. КВ. Огонь?
– Нет, – резко приказал сотник. – Твои пулеметы ничего не сделают с их броней… Заглушить двигатели! Режим тишины.
Разом смолкли машины. Прекратились выстрелы. Затихло все, и мертвая тишина повисла над черной Невою. Казалось, даже было слышно, как тревожно бьются сердца.
– Командир, – опустив винтовку, прошептал Николенька-Ники, парнишка из бывшего взвода Кира. – А что, если у них есть инфракрасный прицел?
– Надеюсь, что нет, – сотник нервно усмехнулся. – Был бы – давно б выстрелили.
И, словно в подтверждение его опасений, тут же грохнули выстрелы. Несколько, один за другим.
Все снаряды пролетели мимо, слышно было, как разорвались, ухнули где-то на том берегу. Значит, били наугад, значит, не было у врагов никаких прицелов!
На катере сверкнул фонарик – подавал условный сигнал шам. Впереди – поворот, излучина…
– Мотор! – резко скомандовал Кир.
Давно пора было! Разогнавшиеся суда быстро теряли ход, особенно – катер. Еще немного, и течение потащило бы его обратно к мосту, точнее – к его остаткам.
Прятавшиеся в ночи КВ еще сделали пару выстрелов – на звук судовых машин… судовой машины, Спайдер все же работал беззвучно. Конечно же, не попали, а дальше им уж и вовсе бесполезно стало стрелять – повернув, кронштадтцы скрылись за излучиной. Оба капитана, совершив крутой поворот, спешно направили суда к противоположному берегу. Опытный в боях сотник вовсе не забывал про танки, всерьез опасаясь рыскавших по левому берегу «тридцатьчетверки» и БТ. Именно так – по левому берегу, ибо берега у рек считаются по течению, кронштадтцы же шли против него.
Несомненно, и БТ-7, и Т-34 добросовестно поджидали в засаде. Только вот предполагаемая жертва оказалась хитрее! И ничего уже разбойничьим танкам не помогло – ни скорострельность, ни мобильность. Ну, пустили пару снарядов в ночь, так, для самоуспокоения, ну, затарахтели двигателями… И что? Куда дальше-то? Нева – широка, глубока. До того берега при всем желании не доберешься.
Однако же, от танков врага не удалось так легко отвязаться. Имея вполне приличную скорость, они преследовали кронштадтские корабли по берегу, обстреливая из пушек и поливая пулеметным огнем. Преследовали долго, но когда-нибудь всему приходит конец. Первым отстал менее проходимый БТ. Застрял в грязи или гусеница на корягах слетела. Затем и «тридцатьчетверка» затихла – заехала в овраг… или тривиально закончилось топливо.
Как бы то ни было, а обстрел прекратился. Вовремя, ибо уже начинало светать. Первые лучи солнца, невидимые из-за густых облаков, уже золотили восточный край неба. За густыми лесами, за сопками занимался день, и кронштадтцы, немного отдохнув и с почестями похоронив павших, принялись приводить в порядок суда. Нужно было срочно залатать пробоины, что-то починить, застеклить, подкрасить.
