Хозяин антимагии 2 - Миф Базаров

Внутри пахло дёгтем, рыбой и чем-то затхлым. По бокам висели пожелтевшие гравюры в дорогих рамах — явно видавшие стены получше. Мой взгляд сразу выхватил медный блеск подзорной трубы в углу, но старик быстро накрыл её обрывком парусины, словно я намеревался стащить вещицу. Из сундука он достал какие-то потёртые карты и махнул рукой на улицу.

— Садись-садись, — старик указал на импровизированную скамью — доску между двумя валунами, прислонённую к борту лодки. — Спиной на борт обопрёшься, в самый раз будет.

Устроились, и перед нами открылся потрясающий вид на бухту. Заходящее солнце превратило воду в расплавленную медь, по которой скользили черные силуэты военных кораблей.

Косой вдруг вытянул костлявый палец, указывая на самый крупный.

— Видишь тот, с тремя трубами? Вот я на таком же служил, назывался «Яростный», — голос дрогнул, смешав гордость с неизбывной тоской. — А теперь вот… — он с силой хлопнул ладонью по прогнившему борту.

Я молча кивнул, глядя, как последние лучи солнца играют на том самом корабле.

— Как же ты со старшего матроса императорского флота на такое дно скатился? — осторожно спросил я.

Старик горько усмехнулся, доставая из-за пазухи потёртую фляжку:

— А ну-ка, глотни для храбрости. История не для слабонервных.

Я сделал добрый глоток обжигающей огненной воды, пока Косой, закатив глаза, вспоминал.

— Пять лет назад наш «Яростный» отправили в шестое кольцо колоний, — он развернул потрёпанную карту и ткнул грязным ногтем в один из миров. — Сюда. Безобидно с виду: пальмы, песок. А на деле — адская мясорубка.

Голос собеседника дрогнул, когда он описывал, как из-под земли, словно демоны, вылезали эти твари — муравьиды. Как одного за другим сожрали товарищей из разведки, высадившихся на берег. Как с лёгкостью потопили крылатые фертиды их крейсер. И как он две недели дрейфовал на обломке в открытом океане, полном всяких тварей.

— А потом… — старик сделал глоток, рука дрожала, — меня засосало в одну из тех дьявольских воронок. Очнулся, а вокруг знакомые берега. Думал, бред. Грёб к берегу как одержимый.

Новый знакомый резко встал и зашагал по песку.

— А меня потом под трибунал! Дезертир, видите ли! Кузнецов меня знал, он как раз с «Яростного» тогда перевёлся и стал капитаном десантного корабля. Он за меня горой стоял, но бесполезно, — Косой пнул пустую банку. — Старого матроса списали на берег. А без моря я… — он повёл рукой вокруг, — вот во что превратился.

Я слушал его и внимательно изучал карту.

— И после этого никто не пытался вернуться в тот мир? Найти остатки «Яростного», выживших?

Косой фыркнул, а потом сплюнул.

— Кто ж его знает. Если кто и совался, обратно-то не возвращались, — он пристально посмотрел на меня. — А тебе зачем это?

— Дело есть, — уклончиво ответил я. — Скажи, а почему не пойти к Кузнецову сейчас? Вижу, море ещё в тебе. И думаю, у него на корабле работа всегда найдётся.

Старик неожиданно рассмеялся.

— Да какой из меня теперь матрос? Стар я, парень. Хотя… — он задумался, — если б работёнка какая: за складом присмотреть, лентяев погонять… Азарт-то ещё остался.

Я улыбнулся, доставая кошель, и положил между нами на лавку три золотые монеты.

— За тебя Кузнецов ручался. Так что найду местечко. Что скажешь насчёт переезда?

— Нет, — Косой резко покачал головой, — от моря ни ногой. Умру без его запаха.

— Понял тебя, — кивнул в ответ. — Жди на днях весточку.

* * *

Проснулся с первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь занавески гостиничного номера. Воздух пах морем и дымом, это был привычный аромат Балтийска. Но сегодня до отъезда в Новоархангельск нужно успеть ещё несколько дел.

На краю бухты стояли два склада и неказистое каменное здание: это была наша печь для сжигания водорослей. Пётр, наш маг земли, возвёл здание быстро и без изысков, но оно исправно выполняло свою работу. Однако, подойдя ближе, я заметил кое-что необычное.

Дым из трубы шёл ровный, без клубов чёрного угара, а вокруг царил порядок: никаких разбросанных тюков, всё аккуратно сложено.

У печи возился крепкий мужчина лет сорока. Его закатанные по локоть рукава обнажали мощные предплечья, покрытые старыми ожогами и свежими царапинами. Он ловко управлялся с заслонками, подбрасывал водоросли в топку, и всё это без суеты, с расчётом.

— Привет, Виталий, — окликнул я.

Мужчина резко обернулся, и я увидел, как его карие глаза скользнули сначала по моему лицу, затем зацепились за шелковый платок с родовыми вензелями, выглядывающий из кармана. Во взгляде мелькнуло мгновенное узнавание, кто я.

— Кирилл Павлович, — он слегка склонил голову, и я заметил, как напряглись мышцы его спины под пропитанной потом рубахой. — А я всё гадал, когда вы зайдёте проверить хозяйство.

Я протянул руку. Виталий бросил взгляд на свои ладони, черные от сажи и золы, и начал судорожно тереть их о брюки, оставляя серые разводы на ткани.

— Да ладно, — я ухмыльнулся, — не в баню же мы с тобой идём.

Его рука сжала мою с силой, которой я не ожидал. Рукопожатие человека, знающего цену своей работе.

— Новую систему придумал? — спросил я, указывая на странные металлические короба по бокам печи.

Он обернулся, вытер лоб и ухмыльнулся.

— Воздуховоды. Если правильно направить тягу, водоросли сгорают почти без остатка.

Я присвистнул. Это была элементарная вентиляционная система, но в этом мире о таких вещах догадывались далеко не все.

— Сам додумался?

— На флоте служил, в машинном отделении. Там без хитростей никак, — ответил он, открывая заслонку. — А ещё добавил колосники. Теперь зола не забивает поддувало.

Я кивнул, впечатлённый. Это был достойный уровень инженерной смекалки.

Наш разговор прервал топот маленьких ног. Двое мальчишек лет семи влетели во двор, запыхавшиеся и весёлые.

— Пап, мы дрова собрали! — крикнул один, тыча пальцем в кучу щепок.

— Молодцы, — Виталий потрепал их по головам, а потом обернулся к женщине, которая шла следом с младенцем на руках.

— Это Марья, жена, — представил он.

Я сразу понял, почему он так вцепился в эту работу. В глазах читалась ответственность не просто за себя, а за них.

— У тебя тут контора-то есть или на складе все бумаги?

— Есть,