Алексей Ефимов - Война в потемках
Ему следовало возвращаться — в командном бункере его ждало множество неотложных дел, — но он медлил, думая, что был более счастлив, командуя взводом четырнадцатого истребительного в Ревии — пока его не нашел там Вэру и не назначил сюда. Его тогдашняя работа, состоявшая из непрерывных стычек с повстанцами и охоты за тварями в страшных подземельях Цитадели огромного разрушенного города, была все же более простой. Сейчас на нем лежала ответственность не за жизни тридцати шести бойцов его взвода, а за судьбу всей Фамайа. Конечно, она зависела отнюдь не только от него, но огромная важность порученных ему дел и страх совершить непоправимую ошибку держали его в постоянном мучительном напряжении. Временами накатывало желание бросить все и побездельничать, чем он сейчас и занимался. Но, вспомнив, что он отныне здесь главный, Найте вдруг усмехнулся и пошел к воротам.
* * *Пока Анмай выуживал с заднего сидения машины их сумки, Хьютай успела рассмотреть новый самолет Единого Правителя. Среди толстобрюхих транспортных громадин с надменно загнутыми вверх концами крыльев он казался маленьким. Его скошенные широкие крылья простирались далеко в стороны, белое оперение, венчавшее высокий киль, казалось, рвалось в полет. У его основания, в корме, были установлены две толстые турбины. Вся верхняя передняя часть корпуса состояла из изогнутых стеклянных панелей, вделанных в стальной каркас, и составляла странный контраст с глухой задней частью.
Окинув взглядом пустынное летное поле, по которому в разные стороны неторопливо ползли машины, Хьютай поспешила укрыться в теплом салоне. Анмай — он тащил на плече две сумки, как школьник, — последовал за ней.
Оказавшись внутри, Хьютай удивленно сощурилась — ей довелось много летать, даже на Темную Сторону, но такого она еще не видела. Огромные окна были столь прозрачны, что, казалось, крыши вообще нет. Заметить толщину свинцовых стекол можно было лишь подойдя вплотную к изогнутым стойкам. Перегородка, отделявшая салон от кабины пилотов, тоже была наполовину прозрачной — такая переделка и без того недешевой машины явно обошлась в целое состояние. Усмехнувшись, она уселась возле окна, облокотившись о мягкий выступ основания рам и утопая в упругих подушках сидения.
— Пристегнись, сейчас взлетаем, — Анмай уселся рядом с ней, его глаза оживленно блестели.
Приглушенно загудели турбины, самолет покатился по полю, разбежался… У Хьютай при взлете захватило дух — ей показалось, что она взлетает сама, не прилагая никаких усилий. Самолет не стал набирать высоту и помчался на север всего в трех вэйдах от земли. Подниматься выше, несмотря на свинцовое стекло, было небезопасно из-за убийственных космических лучей — порождения близкой Бездны. Все самолеты на Уарке были вынуждены летать невысоко и избегать гор.
— Ну вот и все — через два часа будем на месте, — Анмай поуютней устроился в кресле.
Хьютай приникла к окну. Огни Товии быстро исчезли позади, внизу потянулись бесконечные просторы пустыни. На каменистой равнине мелькнула цепь рассыпавшихся Товийских гор — они так близко пролетели мимо одной из них, что смогли увидеть врезанные в ее склоны орудийные блоки. Затем вновь началась темная бесплодная равнина. Наконец, вдали показалось пятно мрака, простершееся в стороны до горизонта, и вскоре самолет понесся над безмолвными темными водами Пустынного Моря — его называли еще Морем Пустыни, Центральным, или Внутренним. Вэру однажды довелось поплавать в нем, но, вспомнив об этом, Хьютай вздрогнула — при одной мысли о купании в этих холодных темных водах у нее засосало под ложечкой. Тем не менее, она продолжала смотреть.
Еле заметные с высоты волны беззвучно перекатывались над неведомыми глубинами. Вода едва отблескивала, так что с трудом можно было различить, где темное небо переходит в еще более темное море. Ей уже начало казаться, что она мчится в бесконечной пустоте, когда впереди показались облака. Бледные клубы плыли им навстречу — словно шествие призраков. Самолет летел на одной высоте с клочковатыми привидениями и Хьютай вздрогнула, когда они проскочили сквозь одно из них.
Самолет спустился еще ниже, чтобы облака не загораживали обзор; они серо-серебристыми островками туманного света простерлись во все стороны между темным в розоватой дымке небом и морем. Заря позади них с неуловимой для глаза скоростью бледнела, наливаясь призрачной голубизной. Вдруг Хьютай увидела в воде голубой отблеск, сначала показавшийся ей отражением облаков, потом еще один и еще, и вдруг показался один с зеленовато-переливчатым свечением.
— Смотри! Бакты!
Она толкнула Вэру. Тот прижался к стеклу. Теперь внизу виднелись редкие пятна разноцветного сияния, лениво колыхавшиеся на волнах. Они были всевозможных оттенков — большей частью голубые, но попадались и зеленые, и желтые. Хьютай увидела несколько зловеще-красных, а потом — особенно большое пятно, прямо на глазах переливавшееся зеленовато-багровым светом. В исходящем из темных вод тусклом свечении бактов было нечто неизъяснимо зловещее. Хьютай знала, что эти существа из слизи были хищными — пожирателями водорослей и рыбы.
— Почему они светятся? — спросила она.
— Это нечто вроде высокоорганизованной плесени — знаешь, как светятся гнилушки? Бакты разлагают любую органику, к которой прикасаются. Они ужасно липкие и при прикосновении обжигают, — он потер руку, — но медлительны, а слизь, из которой они состоят — довольно непрочная. Ее можно легко разорвать, — но, если оказаться в центре большого пятна… — он замолчал.
Хьютай больше не расспрашивала его. Через какое-то время она оживилась.
— Смотри, острова!
Впереди, один за другим, поднимались черные скалистые массивы. Их обрывистые берега вздымались так высоко, что по плоским вершинам островов ползли облака. Вблизи плато оказались не столь гладкими — их покрывали расщелины и скалы, но были там и обширные ровные поля и даже озера. Хьютай удивило это, но прежде, чем она успела спросить, Анмай показал на восток. Там, словно огромная гора, возвышалась бледная туча. Изнутри ее непрерывно освещали золотистые вспышки.
— Здесь часто бывают грозы и штормы. Сейчас инфракрасное излучение туманности сильнее нагревает северное полушарие планеты, — он взял ее за руку, их ладони ласкали друг друга.
Хьютай не ответила, продолжая смотреть вниз. В темных расщелинах между островами бактов было гораздо больше, чем в открытом море. Впрочем, скоро и море, и основания островов скрыл темно-серебристый туман. Колоссальные массивы скал возвышались над ним, словно целые миры.
Хьютай не успела насладиться этим видом — острова скоро остались позади, а границу тумана очертила бледная полоса — северный берег Пустынного Моря. Там, на широком, ровном песчаном пляже вздымался бесконечный ряд огромных каменных колонн. Они были прямоугольные, узкие, очень высокие. По их передним торцам шли параллельные глубокие борозды, проложенные с поразительной точностью, широкие бока покрывал сложный сетчатый узор. За ними виднелись ряды сооружений поменьше — квадратных и многоугольных стен, дырчатых кубов, пирамид; многие были наполовину занесены песком. Из дюн поднимались верхушки других конструкций, самой странной, но всегда геометрической формы. Прежде, чем она успела их рассмотреть, они ушли назад.
Хьютай задумалась. Она знала, что эти знаменитые сооружения, построенные из сплавленного камня или бетона, не были развалинами домов и вообще каких-либо построек. Большинство их казалось лишенными всякого смысла — как, например, монолитные кубы, прошитые множеством размещенных в строгом порядке квадратных пересекающихся шахт. Они представляли собой наследие Межрасового Альянса[15] и их назначение до сих пор не было разгадано. Этих построек осталось очень много — они шли вдоль всего северного берега моря сплошной полосой и к востоку отсюда их было еще больше. Хьютай не представляла, зачем Альянс затратил столько сил, чтобы застроить тысячи миль побережья бессмыслицей.
— Вы уверены, что там… никого нет? — спросила она.
Анмай слабо улыбнулся.
— Когда тысячу лет назад первые люди пришли на берег Пустынного Моря, здесь уже никого не было. До самой Катастрофы здесь не жили. А после… К востоку отсюда, милях в ста, был целый город — Остсо. Его построили двести лет назад — сразу после Катастрофы. Тогда в населенных местах творилось такое… возник хаос, паника, начались беспорядки, грабежи… Великое множество людей ушло в пустыню. Большая их часть вскоре вернулась обратно или погибла — ведь здесь нельзя жить. Но самые упорные, — это была религиозная община, одна из тысяч, возникших во время Катастрофы, — достигли Пустынного Моря. В то время на месте Товии тоже была пустыня. Здесь, в этих руинах, они жили, разводили сады, ловили рыбу, плавали на своих кораблях по всему морю. Почти пятьдесят лет о них никто не знал. Они вели счастливую жизнь, когда в населенных местах царили угнетение и террор. Их было примерно сто тысяч. Потом… Тогдашние правители Фамайа были очень жестоки. Началась война, она продолжалась еще пятьдесят лет. Они знали, что силы неравны и пытались уйти, но им было некуда! Они добрались до Внутренней Пустыни, до плато Хаос — это единственное место там, где можно жить. Они поселились в Цитадели Хаоса — ее залы почти бесконечны. Но эта Цитадель… она уже давно была мертвой, но то, что в ней жило — нет. Когда на плато вошли отряды Фамайа, чтобы занять великую крепость, их встретили лишь стаи кошмарных гибридов, уже мало походивших на людей. Вот так на Уарке вновь появились зипхеды. Если в этом и есть что-то хорошее, то лишь то, что это произошло недавно. Если бы зипхеды появились тысячу лет назад, нас бы тут сейчас не было. Они до сих пор живут здесь, но большей частью южнее, даже возле Товии!
