Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
– Мы не видели убийцу-амхара. И твоего Древнего телохранителя, – сказали Айсадере ей вслед. – Соболезную твоей потере.
Корэйн вздрогнула, но не остановилась. Не хотела, чтобы Наследник увидел ее печаль или усталость, которая грозила расколоть ее пополам.
Ей хотелось спрятаться в комнате, где теперь жила еще и леди Фарра, но вместо этого ноги принесли ее в приемный зал. Корэйн прошла мимо длинных столов, за которыми сидели солдаты, а затем направилась в пустой тронный зал и поднялась на возвышение – к резному трону Изибель. Он стоял поодаль от остальных стульев и выделялся на их фоне. Как и его хозяйка, трон казался холодным и отчужденным.
Корэйн смерила его раздраженным взглядом и пошла дальше – в коридор, видневшийся за возвышением. Он вел в крыло замка, где располагались личные комнаты правительницы. В отличие от прочих залов, в которых теперь кипела жизнь, эта часть Тиармы оставалась тихой и безлюдной.
В коридоре царил лютый холод. По одну его сторону находились открытые всем ветрам арочные своды, которые выходили на долину. Корэйн вздрогнула, представив, каково здесь было зимой.
Она ожидала, что ее остановит какой-нибудь стражник, но так никого и не встретила.
Добравшись до конца коридора, она оказалась в галерее. Из окон открывался вид на окутанный туманом север, а на стенах висели гобелены и карты, совершенно не похожие на те, что когда-либо доводилось видеть Корэйн. На двух столах, расположенных рядом друг с другом, лежал огромный пергамент, исчерченный линиями и заметками. Он напомнил Корэйн о ее морских картах и схемах, предназначенных для того, чтобы находить путь по звездам. Но все эти созвездия были ей незнакомы, а подписи сделаны на языке, который она не могла расшифровать.
Прищурившись, Корэйн еще раз посмотрела на одну из карт, висевших на стене.
«Это Глориан», – поняла она, разглядывая странные очертания материков мира Древних. Как и в подземном зале, она почувствовала на коже легкое давление. Оно пульсировало в ее плоти, добираясь до самых костей.
Веретенный клинок тоже едва заметно вибрировал.
По спине Корэйн пробежал холодок. Она снова подумала о Веретене, горящем где-то неподалеку. Куда оно вело, было известно лишь богам, и от этой мысли у нее сжался желудок.
«Знает ли об этом Изибель?» – вздрогнув, подумала она. Ее пальцы, касавшиеся пергамента, слегка дрожали. Почувствовав прилив тошноты, она отвернулась от стола.
И оказалась лицом к лицу с правительницей Айоны – безмолвной, словно призрак. Сердце Корэйн подпрыгнуло в груди, и все ее тело загудело, как будто в него ударила молния.
– Проклятые Древние, – выругалась Корэйн, пытаясь успокоиться.
Изибель склонила голову набок, и водопад серебристо-золотых волос заструился по ее плечам. От ее жемчужных глаз и бледной кожи исходило сияние. Правительница обладала жестокой красотой, напоминавшей изморозь на цветке.
– Корэйн из Древнего Кора, – произнесла она, голосом выделяя каждую букву.
По спине Корэйн побежали мурашки. «Это не мое имя», – хотелось сказать ей.
– Ты заблудилась, – продолжила Изибель, – или же хотела вторгнуться в мои личные покои?
Сглотнув комок, Корэйн сильнее уперлась ногами в пол. Когда-то давно – еще в прошлой жизни – она испытала бы стыд за то, что ее поймали там, где ей не подобает находиться. Но теперь все было иначе. Слишком многое стояло на кону, чтобы заботиться о подобных вещах. Слишком много препятствий преграждало ей путь, и Изибель была одним из них.
– Вы говорили, что видите во мне надежду, – сказала Корэйн, уставившись в лицо Изибель. Она наблюдала за правительницей в ожидании, что та моргнет или поморщится, позволив Корэйн прочитать ее эмоции. – Надежду на что?
Изибель перевела взгляд на полки, заставленные книгами, а затем на окна, сквозь которые лился золотистый свет. Солнце в долине садилось рано, прячась за высокие пики Монариана, и тени на полу уже начинали сгущаться.
– Боюсь, я не знаю ответа на этот вопрос, – пробормотала Изибель, покачав головой. – Мне бы хотелось, чтобы я могла ответить тебе. Мне жаль… жаль, что я не могу дать тебе того, о чем ты просишь.
Корэйн стиснула зубы.
– Что вам мешает?
От ее внимания не ускользнуло, как Изибель бросила взгляд на стену всего на мгновение, а потом снова на Корэйн.
«Она смотрела на карту», – догадалась Корэйн, чувствуя, как сжимаются внутренности.
– Цена слишком высока, – сокрушенно проговорила Древняя и сцепила руки на груди, переплетая пальцы между собой. – Кроме того, у меня не осталось наследников, которым я смогла бы передать Айону. У моего народа нет будущего в этом мире.
Голос Изибель оборвался. Корэйн ни капли не сочувствовала ей, пусть даже они скорбели по одним и тем же умершим.
Живот Корэйн снова сжался, но на этот раз от ужасного осознания правды, которая гудела на коже подобно магии. Подобно прикосновению Веретена, находившегося где-то неподалеку.
«Веретена, которое посмел бы открыть один лишь Таристан».
– Судьба Варда еще не предрешена, – хриплым голосом произнесла Корэйн.
Изибель ответила ей меланхоличным взглядом.
– Она уже высечена на камне.
Усилием воли Корэйн заставила себя отвернуться от Древней правительницы и уйти из галереи.
– Тогда я разрушу его.
Корэйн не знала, кто убедил Изибель снова созвать общий совет, но подозревала, что к этому приложили руку Вальнир и Эйда.
В этот раз их было меньше. Из новоприбывших к ним присоединились всего несколько человек, включая Айсадере и сэра Гамона. Предназначенные для смертных стулья были расставлены полукругом перед возвышением, на котором стоял трон. Заняв свое место, Корэйн стиснула зубы: от нее не укрылось, что Древние возвышались над остальными, в то время как людям приходилось смотреть на них снизу вверх. Она надеялась, что Айсадере и сэр Гамон не восприняли это как личную обиду.
– У меня такое чувство, что я снова предстал перед судом, – пробормотал Чарли, присев рядом с Корэйн. По крайней мере, он выглядел соответствующе случаю: он надел мягкие серые одежды и вымыл каштановые волосы, которые теперь спадали ему на плечи аккуратными локонами.
Несмотря на раздражение, Корэйн немного расслабилась.
– И какой это был бы раз?
Чарли пожал плечами и неопределенно взмахнул рукой.
– Я уже сбился по счета.
– Седьмой, – пробормотал Гарион, устроившийся рядом с ним. Амхара по-прежнему носил свои кожаные доспехи, но поверх них была накинута длинная черная соболиная шуба, которая помогала внутри этих ледяных стен сохранять тепло.
Она была ему к лицу в той же степени, что и волчья шкура Эндри. Бывший оруженосец не спешил садиться и просто барабанил пальцами по спинке стула, выдавая свою тревогу.
– В чем дело? – спросила Корэйн и ласково положила руку ему на запястье.
