Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
Уголки его рта покраснели от кляпа, зажатого между зубами. От роскошной светлой бороды и усов остались лишь воспоминания: красные щеки и подбородок были побриты. Некогда золотистые волосы полностью поседели. Он выглядел худее и старше, чем Эрида его помнила. Слезящиеся, налитые кровью глаза под покрасневшими веками трусливо смотрели на нее. В последний раз, когда Эрида видела этого мужчину, он подсыпал в чашу ее мужа яд. Однако попытка отравления провалилась, и он быстро сбежал из дворца.
Когда-то Кониджин был точной копией ее отца, и, глядя ему в лицо, Эрида испытывала боль. Она страдала от одной только мысли, что ее жадный до власти кузен жив, в то время как отца давно нет в этом мире. Теперь же бледный, тощий и обессилевший лорд Кониджин походил, скорее, на мертвецов из войска Таристана. От человека, который пытался захватить трон Эриды и убить ее мужа, ничего не осталось. Ничего не осталось от того, на кого возлагали последние надежды лорды-предатели – самодовольные мужчины, которым претила сама мысль о том, что ими командует женщина.
В голубых глазах Кониджина горела крошечная искра. Последняя капля его мятежного, непокорного духа.
– Ну, здравствуй, кузен, – прошептала Эрида.
Кониджин задрожал, и искра в его глазах угасла.
* * *
Рыцари затащили Кониджина в королевский шатер. Эрида услышала, как тело кузена тяжело ударилось о пол и из его рта вырвался еще один стон. Таристан зашел внутрь первым и обжег пленника жадным взглядом. Эрида разделяла чувства супруга. Ее губы растянулись в дьявольской усмешке. Мысленно сжимая сердце Кониджина в зубах, она повернулась к шатру, чтобы последовать за Таристаном.
Но у самого входа ее остановил лорд Торнуолл, и Эрида едва не зарычала. Она тут же опустила глаза, чувствуя, как к лицу подступает знакомый жар.
– Чего вы этим добьетесь, Ваше Величество? – торопливо спросил Торнуолл, заламывая руки. На нем по-прежнему была только ночная пижама, и он представлял собой странное зрелище. Особенно при сложившихся обстоятельствах.
– Вы шутите, милорд? – прошипела Эрида и зажмурилась, чтобы спрятать свою ярость. – Если при моем дворе есть предатели, мне непременно станет о них известно. И я поступлю с ними так, как посчитаю нужным.
Где-то в глубине сознания появилось болезненное жжение. Эрида задумалась, почему Торнуолл не хочет, чтобы она допрашивала этого вероломного лорда.
– При обычных обстоятельствах я бы согласился с вами, – пробормотал военачальник, оглянувшись на освещенные факелами палатки.
– Но? – Эрида быстро заморгала, чувствуя, как проясняется зрение. Как раз вовремя. У нее появилась возможность вглядеться в лицо лорда, чтобы распознать на нем признаки лжи. – Вы хотите в чем-то признаться, лорд Торнуолл?
Ее серобородый военачальник будто обратился в камень и стиснул зубы. Его глаза сверкнули, и Эрида увидела, что галлийский лев живет и внутри его тоже.
– Я командую армиями Галланда, – коротко сказал Торнуолл. Эрида поняла, что именно таким его видели солдаты: решительным и непреклонным. – Будь я виновен в измене, вы бы уже знали об этом.
Эрида едва не подавилась собственными словами.
К ее досаде, Торнуолл принял ее молчание за позволение продолжить.
– Лорд Кониджин примет казнь. Он знает это и понимает, что ваше справедливое наказание неотвратимо. Ничто в этом мире не сможет его спасти, – сказал Торнуолл. – Поэтому он разобьет вам сердце. Он назовет имя каждого благородного лорда, который хоть раз в жизни улыбнулся ему или выслушал его планы по захвату трона. Прежде чем Кониджин сделает последний вдох, он отравит вас.
«Так же, как когда-то пытался отравить Таристана. Так же, как пытался отравить умы всех дворян, настраивая их против меня». Эрида сжала руку в кулак, и ее ладонь пронзила волна боли. Это помогло ей удержать равновесие, хотя в ее крови клокотала обжигающая злость.
– Убейте его и покончите с этим, – произнес Торнуолл умоляющим тоном. Его строгое лицо смягчилось, а глаза округлились от отчаяния. – И позвольте его измене умереть вместе с ним.
Логика и здравомыслие Торнуолла раздражали Эриду. Она прекрасно понимала, что он прав насчет Кониджина, однако искушение было слишком велико, чтобы ему не поддаться.
– Вы дали мне хороший совет, лорд Торнуолл, – сказала она и вошла в палатку, оставив военачальника наедине с факелами, рыцарями и мерцающими звездами.
Таристан сидел на стуле, дожидаясь ее. На столике рядом с ним лежал нож. Он наблюдал, как Эрида ступает по коврам и останавливается в ярде от лежавшего на полу Кониджина. Когда она кивнула, Таристан полоснул ножом по кляпу. Кузен закашлялся и сплюнул на пол. Его руки по-прежнему были связаны за спиной, поэтому он мог лишь беспомощно лежать, прижимаясь щекой к ковру, и двигать глазами.
Старик выглядел так несчастно, что мог бы вызвать сочувствие. Только не у Эриды.
«Ты сам навлек на себя такую участь, милорд».
– Ты расскажешь мне все, – сказала она, жестом указав на нож.
Таристан мгновение мешкал. Выражение его лица оставалось отстраненым и непроницаемым, пока он смотрел на Эриду. Королева стиснула зубы и протянула вперед здоровую руку.
Сомкнув пальцы на рукояти, она почувствовала, что все делает правильно. Небольшое, хорошо сбалансированное лезвие идеально подходило для тонкой работы. Его острие сверкало в отблесках свечей.
Кониджин переводил взгляд с лица Эриды на нож в ее руке.
– Ты выросла, Эрида, – проговорил он хриплым, глухим голосом. – И превратилась в нечто ужасное.
– Я такая, какой ты меня сделал, – отозвалась Эрида, приблизившись к нему на шаг. – Я – заслуженное тобой наказание. Я – женщина, занимающая место, которое ты пытался захватить. Та, в чьих руках находится все, чем ты когда-то хотел обладать. Та, кто превосходит тебя во всем и наделена величием, о котором ты и не смел мечтать. Ты пытался возвести меня на костер, милорд. Но сгореть суждено тебе самому.
Улыбнувшись, Эрида наклонилась к Кониджину, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Ее кровь пела, а внутри пульсировала река. Тот, Кто Ждет не подталкивал ее, но отчетливо напоминал о Своем присутствии. Всем своим существом Эрида обратилась к Нему, прижимаясь так, словно Он был стеной за ее спиной.
Ее глаза вспыхнули огнем, и весь мир перед ней окрасился в алый. Она не смогла сдержать улыбку, представляя, какой сейчас Кониджин видит ее.
Старик в ужасе распахнул рот и побледнел.
– Я такая, какой ты меня сделал, – повторила Эрида.
* * *
Следующим утром двенадцать лордов встретили на виселице свою смерть. Дождь, который принес ароматы ранней весны, струился по мертвым телам, смывая с них грех измены. Труп Кониджина висел выше остальных. Эрида не позволила ему взойти на эшафот в сюрко с
