Николай Шмелёв - Кронос. Дилогия (СИ)
Внутри их встречал Стас Таракан, который и подрабатывал привратником. Два его напарника: Паша Налим и Гера Гвоздь — находились внизу. Первый возился со своими бассейнами, а второй — банально спал. Таракан деловито осмотрел улов и отдал отмашку на разгрузку. Для этой цели служил деревянный желоб, по которому монстры скатывались вниз, как клиенты аквапарка — с визгом, но без мата… «Морские черти» просвистели без задёва, а вот с «Речным монстром» вышла промашка: он юркнул в лаз и на собственной слизи прокатился до самого низа, не вписавшись сосиской тела в поворот. Выбив дверь, он остановился прямо возле лежанки Гвоздя, чуть-чуть не поцарапав тому нос, а то и сомкнув челюсть. Гера подскочил, как ошпаренный и от испуга, чуть не отдал концы. Не рождённый крик застрял в горле, а в глазах застыл первородный ужас, неразбавленный спиртным. Сидя на кушетке, Гвоздь бешено вращал глазами, искренне не понимая, почему он до сих пор жив, а не разделывается чудовищем. То, что это не вторжение с нижних коридоров, он не мог усвоить ещё около часа, без конца озираясь по сторонам и пристально присматриваясь к новым знакомым.
Пришедший Налим забрал присланную икру и тут-же вытряхнул её в бассейн, вдогонку махнув рукой: то ли благословляя, то ли посылая… Осталось дождаться возвращения Копчёного со-товарищи, но на данный момент, нужды в них, здесь не было, к тому — же пришло время обеда. Расписание — важнейшее составляющее людей, которым не приходится уповать на энергию молодости.
В процессе трапезы, к Гвоздю вернулся дар речи, а остальные, просто-напросто, позабыли о недавнем инциденте. Бульдозер, рассматривая монолитную бетонную заливку, спросил нынешних хозяев об истинном предназначении строения:
— А что здесь раньше было?
Это бывшая водонапорная станция и все подземные переходы нижних уровней, тесно связаны с выходом в озеро, — ответил Таракан. — В отдельных местах глубина водоёма достигает несколько сотен метров и что там творится — остаётся только догадываться. Один туннель мы запечатали наглухо, но изнутри иногда доносятся странные звуки — явно не окуни икру мечут… Боимся, как бы решётки не снесли! Скелет на берегу видели?
— Мы его не трогали, — сразу же отнекался Бармалей.
— Правильно сделали! — кивнул головой Стас. — Сколько раз его хотели учёным отнести, но…
— Что? — настороженно спросил Комбат, а Дед вытянул голову, ожидая услышать, как минимум, душещипательную историю.
— Да ничего, — успокоил их Таракан. — На нём накапливается такое количество статического электричества, что Гвоздь чуть без сапог не остался — один раз.
— Ну, так разрядили бы с помощью провода, воды и лома! — удивился Крон редкой несообразительности.
— Так и дело — то, в том, что скелет имеет постоянную подпитку и заряжается, практически, мгновенно, — вмешался Гвоздь. — А я, тогда, как дурак обрадовался…
— Внизу не раз слышались смеющиеся женские голоса, — встрял в разговор Налим. — Я там с бассейнами вожусь: пытаюсь в отстойнике разводить рыбу из икры и мальков, пойманную в озере, но пока ничего не получается. Ну, так вот — смех, иногда, переходил в демонический хохот. У всех, кто это слышал, музыкальные ящики взопрели, но нижние туннели, мы всё-таки обыскали, несмотря на животный ужас, охвативший участников рейда. То ли к радости, то ли к разочарованию — никого не нашли. Решётки оказались в полном порядке, так что ребята ничего не поняли. Списали произошедшее на галлюцинации, от воздействия полей зоны и на этом успокоились.
После плотной трапезы, Почтальон с Доцентом осмелели и позвав с собой Пифагора, спустились в нижние коридоры. Конденсат пропитал бетонные стены насквозь, а все металлические детали строения покрылись красно-коричневым слоем ржавчины, местами переходящими в черноту. По ним, так-же, крупными каплями стекала вода и следуя дальше по стене, пополняла обширные лужи, которые, в свою очередь, растворялись в подземном мире.
— Гули, гули, гули! — позвал неведомых зверюшек Почтальон. — Нет там никого, слышь, Доцент?
— Слышу.
Пифагор осторожно подошёл к решётке, разделяющую коридор на две половины и прислушался к звукам подземелья. В кромешной тьме, по ту сторону перегородки, не было видно ни зги и исследователь, хотел было уже податься назад, когда за ней раздался подозрительный шорох. Пифагор напрягся, но больше тишину ничего не нарушало.
— Крыса, поди, — лениво промычал Доцент, оглядываясь на него через плечо.
В этот момент, с другой стороны преграды, в решётку вцепились две пары рук и появились злобные физиономии, истерично вереща и сверкая хищными глазами. К Пифагору потянулись цепкие руки…
— Сутулый! — кряхтя, выдавил Почтальон. — Кащей, чтоб вас!
Пифагор, вначале белый, как полотно, теперь стоял зелёный, как огурец. Подхватив его под руки, Доцент с Почтальоном потащили пострадавшего отпаивать валерьянкой. Хулиганам сделали внушение, а Крон вывел общую формулировку происшедшему:
— Сказано же было, что классовые противоречия, будут только нарастать.
— Это не та решётка, которая ограждает подозрительные зоны, — смеясь поведал Таракан. — Она и незаперта, вовсе…
Спускаться вниз, больше ни у кого желания не возникало. Налим, на всякий случай, наглухо задраил металлическую дверь, ведущую в нижнюю часть комплекса. Не полагаясь на рычажный механизм запора переборки, он вставил в отверстие, где должна находиться душка замка, большой болт и даже навернул на него гайку. Несколько ниток резьбы Паша посчитал достаточным, для общей безопасности и, с чувством выполненного долга, вернулся к столу.
— Тупые монстры или нет, для того, чтобы сообразить открыть запор, но — так спокойнее, — объяснил он свой поступок.
Вернулись с добычей Копчёный с помощниками и вечеринка продолжилась с новой силой. Вспомнили, в порядке очерёдности: монстров, аномалии и сапоги, на коих временно зациклились. Несмотря на то, что электрический камин стоял в другой комнате, с плотно закрытой дверью, оттуда доносился нежелательный запашок, временами переходящий в откровенный душок. На камине сушили всё: от носков, до сапог. Вот и теперь, он напоминал лоток коробейника и лавку сапожника — в одном лице. Дверь припёрли щёткой-лентяйкой и включили вентиляцию, но всё было тщетно — тепло продолжало свою разрушительную работу. Чтобы окончательно не погибли иллюзии блаженства, пришлось опять прибегать к старому испытанному средству — эликсиру безразличия.
— Нормальный запах казармы, — сказал Комбат, потянув носом воздух и недоуменно пожав плечами. — Только не вздумайте освежать атмосферу сушилки. От применения дезодоранта, будет ещё хуже.
Копчёный, блаженно растянувшись после трудовых будней, как-то тоскливо и, с некоторой долей обречённости, поведал одну историю, ходившую среди населения зоны отчуждения:
— Эх, сапоги, сапоги! Завёлся в зоне Чёрный сапожник. Известно, что обувь здесь долго не выдерживает и сверкать голыми пятками, не у всех выдержки хватает. В лаптях — не солидно, да и умельцев таких нет, чтобы сплести партию-другую.
— Я слышал, что деревенскому мужику лаптей хватало на неделю, от силы — на две, — перебил его Бульдозер. — Вот и плели всю зиму лапти — на весь посевной и уборочный сезоны.
— Тем более. Ну, так вот; боты он делает — отпад: мягкие, удобные. Один сталкер рассказывал, что заказал он сапожнику клёвые сапоги с высоким голенищем. Чёрные, блестящие… В положенный срок, тот принёс ему заказ и растворился в окрестностях, как всегда делал. Ещё, через некоторое время, у сапога внутри голенища, оторвалась тряпичная подкладка. Заглянул сталкер внутрь, чтобы приклеить тряпку на место, а там — тату его давно погибшего товарища…
— Я представляю, как у какого-нибудь бандюка, прямо на плече его кожаной куртки можно прочитать: «Не забуду мать родную!» — засмеялся Дед. — Ну, а дальше-то что?
— Искали этого сапожника, но, как и следовало ожидать — тщетно, — закончил рассказ Копчёный. — Пропал, как сквозь землю провалился!
— Ребята! — взмолился Пифагор. — Давайте, что-нибудь, повеселее.
Ночь опустилась на спящий бункер. Крона опять посетил кошмарный сон в полнолуние: «Снился ему женский плач в сушилке… Рыбалка… Снятый с крючка рваный башмак оскалился разинутой пастью, наполовину отвалившейся подошвы. В лунном свете поблёскивали металлические зубы, маскирующиеся под сапожные гвозди, а кольца шнуровки были, ни чем иным, как двумя десятками глаз, внимательно изучающих невезучего рыбака. Молниеносный рывок и стальные клыки прокусили мякоть носа, вцепившись в него мёртвой хваткой.
— Ё-ё-ё! — раздался надрывный крик, со стороны озера, переполошивший весь сталкерский лагерь».
Глава десятая Научный комплекс
Утро в серых стенах бункера определялось по наручным часам, у кого они имелись в наличии, поэтому, подъём солнца над горизонтом имел для обитателей бывшей водонапорной станции, чисто гипотетический характер. Светило ещё только-только поднималось из-за камыша, а телега, гружёная рыбными продуктами, уже начала свой путь в Научный комплекс, подталкиваемая гурьбой сталкеров. Поклажа, переложенная свежей крапивой, сверкала зубами, блестела глазами и сияла плавниками, привлекая к себе повышенное внимание ворон и прочих охотников на дармовщинку. Вороны понимали, что даже всей стаей им не унести «Морского чёрта», не говоря уже про «Речного монстра». И отклюнуть, что-нибудь, в наглую — не получится. Оставалось только кружить над рыбным кортежем, что они и делали, бестолково каркая на все лады. Бурлаки морщились от шума, поднятого ранним утром, но отогнать выстрелом плутовок не хотелось — пороха жалко. Крон нащупал в кармане обглоданный кусок колбасы, оставшийся с вечера и швырнул его попрошайкам. Среди пернатых назревал межведомственный конфликт, переходящий местами в потасовки, а в целом — перерастающий в побоище. Сталкеры поднатужились и прибавили хода, увозя телегу подальше от наглого агрессора. Дорога, как раз, пошла в гору и потребовалось немало усилий, чтобы не потерять скорость. В конце пути на некоторых было жалко смотреть, но, как известно — дорогу осилит идущий и товарищи, наконец-то, стояли перед воротами научного учреждения. На каждой, из створок, красовалось по большой красной звезде, что указывало на то, что НИИ разместилось на территории бывшей армейской базы или, некогда, непосредственно курировалось военным ведомством. Железо ворот всё было в мелких вмятинах, как-будто его расстреливали из пистолета, неспособного пробить толщину листового покрытия. Крон ковырнул вмятину и посмотрел на отлупившуюся краску, о чём-то задумался. Впереди был Научный центр, способный пролить свет на множество загадок, или наоборот — добавить их…
