Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
В обе стороны простирался берег, усеянный грудами белых камней, которые на некотором отдалении от нее превращались в смертельно опасные утесы.
Страх грозил поглотить целиком. Он раздирал ее изнутри, словно чудовище со множеством зубов. «Не позволяй ему управлять тобой, – сказала она самой себе, повторяя древнюю мудрость амхара. – Не позволяй ему управлять тобой. Не позволяй ему управлять тобой».
Сораса сосредоточилась на окружающем ее мире, стараясь отмахнуться от мысли, что случилось нечто непоправимое. Иначе она никогда не выбралась бы из этой ямы отчаяния.
Зарычав от боли, Сораса заставила себя сесть. От резкого движения у нее закружилась голова. Поморщившись, она прижала ладонь к виску, липкому от засохшей крови, и провела пальцем по порезу над бровью. Он был длинным, но не глубоким и, похоже, уже начал покрываться коркой.
Сораса стиснула зубы и, прищурившись, обвела побережье взглядом. На нее смотрел океан, пустой и бескрайний, словно стена из голубой стали. Потом она заметила на берегу какие-то силуэты: некоторые из них наполовину зарылись в песок, другие покачивались на волнах, следуя ритму прибоя. Сораса сузила глаза еще сильнее, и фигуры наконец-то обрели четкость.
На воде виднелся обрывок паруса, вокруг которого обвивался оборванный канат. Из песка, словно пика, торчал обломок мачты. Весь берег был усыпан разломанными ящиками и другим мусором, оставшимся от их корабля. Повсюду валялись части корпуса. Остатки такелажа. Весла, переломанные пополам.
На волнах качались тела моряков.
Размеренное дыхание Сорасы сбилось с ритма. Каждый следующий вдох становился короче предыдущего, пока ей не показалось, что она вот-вот задохнется.
В голове метались мысли, и она не могла ухватиться ни за одну из них.
Кроме той, что заглушала все остальное.
– ДОМАКРИАН! – Ее отчаянный хриплый крик эхом разнесся по пустынному пляжу. – ДОМАКРИАН!
Ей отвечали лишь волны, снова и снова обрушивающиеся на берег.
Сораса забыла все, чему ее обучали в Гильдии, и заставила себя подняться на ноги. От этого движения голова закружилась так сильно, что она едва не потеряла равновесия. Игнорируя боль в руках и ногах, она бросилась к воде. Сораса снова и снова выкрикивала его имя, хоть и не слышала собственного голоса – его заглушало отчаянное биение сердца.
Сораса Сарн давно привыкла видеть мертвые тела. Она с легкостью неслась по волнам, хотя перед глазами у нее все расплывалось.
«Моряк, моряк, моряк», – думала она. Каждый раз, когда она видела очередную тирийскую форму или черноволосую голову, ее отчаяние только нарастало. Один из трупов был разорван пополам, и у него недоставало нижней части туловища. Кишки плавали в воде, словно моток выбеленной веревки.
Видимо, он попался в зубы акуле.
В следующее мгновение ее накрыла волна воспоминаний.
«Тирийский корабль. Сумерки. Поднявшийся из глубин морской змей. Разбитый фонарь. Пожар на палубе. Скользкая чешуя, скользящая по моим рукам. Взмах меча, выкованного Древними. Силуэт Дома, освещенный ударом молнии. А затем холодная, манящая на дно тьма океана».
Сораса почувствовала, как о ее тело разбивается волна, и, дрожа, побрела обратно к берегу. Вода доходила ей до талии, но лицо почему-то тоже было мокрым. По щекам струилась влага, природу которой Сораса не могла понять.
Ее колени подкосились, и она обессиленно рухнула на песок. Она сделала вдох, потом еще один.
Из ее горла вырвался крик.
Головная боль меркла по сравнению с болью в сердце, которая терзала ее, разрушая изнутри. Порыв ветра разметал по лицу просоленные волосы, и Сораса вздрогнула от холода, добравшегося до глубины ее души. Она как будто снова оказалась в лесу, в окружении трупов убийц-амхара из ее Гильдии.
«Нет, – подумала она, чувствуя, как от крика начинает першить в горле. – Сейчас все еще хуже. Я даже не могу найти его тело, чтобы попрощаться».
Сораса еще раз осмотрела пустынный пляж, волны, на которых покачивались мертвые моряки. Если прищуриться, то можно было представить, что это просто деревянные обломки корабля, а не распухшая плоть и кости.
На воде плясали солнечные блики. Сораса мысленно их проклинала.
«С тех пор как мы выплыли из Оризии, нас преследовали одни лишь тучи, а вот сейчас ты решило выглянуть».
Сораса никогда не теряла власти над собой и своим телом. Еще в детстве наставники выбили из нее умение бездумно смотреть в одну точку. Но сейчас она бездумно пялилась в воду, расхаживая по берегу взад и вперед.
Она не слышала ни шороха песка, ни треска камней под подошвами сапог. В ее ушах стояло лишь завывание ветра.
Потом в поле ее зрения промелькнула золотистая прядь волос, а на ее плечо опустилась твердая рука. Вздрогнув всем телом, Сораса стремительно повернулась и оказалась нос к носу с Домакрианом из Айоны. Его зеленые глаза блестели, а рот открывался. Он выкрикивал какое-то слово, но Сораса ничего не слышала – ее голову по-прежнему наполнял монотонный гул.
– Сораса!
Голос Дома доносился до нее словно через толщу воды, пока она наконец-то не поняла, что он снова и снова повторяет ее имя. Сораса не могла отвести от него взгляд, заблудившись в зелени его глаз. Сердце ухнуло куда-то вниз, и она подумала, что сейчас то же самое случится с ее телом.
Но Сораса не упала. Вместо этого она сжала руку в кулак и со всего маха врезала по скуле Дома.
Древнему хватило благородства отвернуться, так что костяшки ее пальцев лишь задели его щеку. Сораса была вынуждена признать, что он только что спас ее от перелома.
– Как ты посмел? – выдавила она дрожащим голосом.
Какие бы тревоги ни терзали Дома, они тут же сгорели в огне его негодования.
– Как я посмел сделать что? Спасти тебе жизнь? – прорычал он, отпустив ее плечо.
Без его поддержки Сораса покачнулась. Сильнее стиснув челюсти, она попыталась сохранить равновесие, чтобы не упасть и окончательно не развалиться на куски.
– Это еще один урок, который тебе преподавали в Гильдии? – негодовал Дом, размахивая руками. – Если перед тобой стоит выбор, умереть или принять помощь от другого, то всегда выбирай смерть?!
Зашипев от злости, Сораса перевела взгляд на то место, где несколько мгновений назад очнулась. К ее щекам прилила кровь, когда она увидела на песке след, оставшийся от ее тела, которое Дом, очевидно, вытащил из воды. Даже слепой не пропустил бы этот след. Однако Сораса, поглощенная яростью и горем, ничего не увидела.
– Ох, – только и смогла произнести она. Открыв рот, она пыталась придумать, что сказать, но ей в голову приходила только правда. Слишком постыдная, чтобы говорить ее вслух. – Я не увидела. Я…
Ее голову вновь пронзила вспышка боли, и Сораса
