Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Антара внимательнее всмотрелась в его лицо.
– Вы ранены?
Тот невесело усмехнулся.
– Слушай, я пытался тебя изнасиловать, а ты пыталась меня прикончить! По-моему, этого довольно, чтоб пренебречь условностями и перейти на «ты». А раны есть, но несмертельные. Уж не знаю, расстроит ли тебя это.
Она и сама не знала. Грешно желать кому-то гибели, но в глубине души Антара отчаянно желала ее этому человеку. До вчерашнего утра. А теперь она окончательно запуталась.
Приблизилась, взялась за латунную пряжку горжета и случайно зацепила пальцами плечо Тэйма – прикосновение обожгло так, словно девушка за раскаленную печную трубу схватилась, нестерпимо захотелось отдернуть руку. Она не отдернула – нельзя… Закончила с застежками и помогла непрошеному гостю стянуть камизу. Сознания коснулся характерный металлический запах… Слева на груди баронета тянулся глубокий порез – кажется, не новый, но растревоженный и оттого обильно кровоточащий. Рядом наливался краской уродливый синяк, темнели мелкие царапины и ожоги. Тэйм тоже скосил глаза вниз и выругался, а потом вдруг сказал, будто оправдываясь:
– Да никогда бы этот ублюдок меня не достал, не будь мне со вчера так погано!..
– Зачем же тогда лезли в бой?!
Антара сама удивилась, сколько злости прозвучало в ее голосе. Небесные горы, что стоило этому человеку спокойно покинуть город и никогда больше не появляться в ее жизни! Но вместо этого он сидел сейчас в каком-то десятке альмов от нее, устало уронив плечи, и пламя отбрасывало рыжие блики на его лицо – такое похожее на то, другое… И от этого сходства ей было особенно жутко. Великие боги, что же он все-таки задумал, зачем устроил все это?!
– Как будто у меня был выбор! – сипло выдохнул Тэйм, выдергивая Антару из оцепенения. – Да кто бы меня просто так в столицу отпустил, не рассказывать же отцу про всю эту дрянь с тайной службой! Вот и набился в исполнители одного дела…
Его голос становился все тише и медленнее, последние слова едва можно было расслышать. Баронет прикрыл глаза и, откинувшись затылком на стену, задышал хрипло и прерывисто. Кажется, его мутило.
Великие боги, почему же все это происходит именно с ней?..
Антара сняла с полки бутыль с альдорской огненной водой – осталась с тех пор, как девушка, обмирая от боли и ужаса, промывала собственную рану – средство это ей присоветовали в лекарской лавке, и в его пользе Антара успела увериться. Сцепив зубы, опустилась на сундук рядом с Тэймом и, смочив кусок ткани, принялась обрабатывать порез. В свете фонаря тот выглядела особенно скверно… Запекшаяся кровь казалась совсем черной, а свежая, ярко-алая, продолжала стекать по груди и животу, пачкала штаны баронета и камизу самой Антары – отвратительно горячая и липкая. Нет, аннейской крестьянке не пристало бояться подобного, не благородная ведь! И кур резала, и собственную рану промывала… Да чем ее вообще можно напугать после той страшной бойни под Холмами?! Но сейчас ей было по-настоящему дурно, и дело тут не в чужой крови и не в волокнах мышц, отчетливо различимых в развале раны. Антару тошнило от близости этого человека, наизнанку выкручивало… Вот только выбирать ей не приходилось: он должен выжить, потому что от этого зависит судьба Орвика Аннея!
Тэйм сидел, прикрыв глаза, и Антара начинала думать, что он не чувствует боли. Спит или вовсе потерял сознание… Тем лучше, потому что ловить на себе его взгляд было бы невыносимо. Вот только стоило девушке полезть за тканью для бинтов, как баронет вздрогнул и распахнул помутневшие зелено-голубые глаза.
– Подожди. Зашить надо.
Антара вскинула на него растерянный взгляд. Живо представилось, как она протыкает иглой воспаленную кожу вокруг раны, как чужое тело цепенеет от боли… Ее замутило.
– Я не смогу! Не умею… – беспомощно прошептала она.
Тэйм нервно засмеялся.
– Впервые вижу женщину, не умеющую шить. Понятно, почему ты не замужем.
Антара почувствовала, что краснеет от смущения и обиды.
– Нет, я…
– Слушай, если я истеку кровью, у регентовской своры возникнет немало вопросов к моему дражайшему брату. Так что ты сейчас помогаешь не только мне.
Баронет был прав, и от этого Антару замутило еще сильнее. Так вот почему Тэйм так часто одерживал победу в поединках! Не в силе тут дело, не в искусстве… Просто бил он безжалостно и точно, по самому больному.
– Я правда никогда этого не делала.
Тэйм ждал, и пришлось достать иглу и нитку, окунуть их в альдорскую. Он протянул руку и, забрав у Антары бутылку, сделал несколько торопливых глотков, скривился. Небесные горы, как же можно такое пить!..
– Глубоко не протыкай, – сдавленно бросил он. – Старайся захватить только кожу. И сильно не стягивай.
Девушка сглотнула подступившую к горлу тошноту.
– Вам нужно лечь.
Он не стал спорить, поднялся на ноги, держась за стол. Баронета заметно шатало, и Антаре пришлось придержать его за локоть. А он вдруг опять засмеялся колючим злым смехом.
– Забавное у небес чувство юмора, а? Теперь ты добровольно тащишь меня в свою постель!
– Замолчите! – в отчаянии крикнула она и сразу же осеклась. Нельзя им привлекать внимание! Место глухое, кругом одни сараи да склады, но мало ли… У нее нет права рисковать.
– Злишься? Вот и хорошо, глядишь, рука дрожать не будет.
Антара снова стиснула зубы, насилу отгоняя подступившие было слезы. Небесные горы, как же так получается, что даже сейчас, когда этот человек слаб и ранен, она чувствует себя настолько беспомощно рядом с ним?.. Гореть бы ему в пекле! Лишь бы не сейчас… Сейчас пусть выживет и убирается к демонам! Антара запалила от фонаря масляную лампу и села на край кровати. Ради Орвика…
Втыкать иглу в живую плоть было немыслимо страшно, Антара старалась обмануть собственные глаза, твердила себе, что это как зашивать старое платье… Не помогало. Время тянулось, как зачарованное, и Антара вязла в нем, цепенела… Тело казалось чужим и неподатливым, за пару минут она успела исколоть себе все пальцы, но почти ничего при этом не почувствовала. Баронет лежал, отвернув лицо к стене и закусив край суконного одеяла. Дышал шумно, со свистом. Антара ощущала, как его мускулы деревенеют от боли. Порез был длинный…
– Твою светлость, тебе бы… у Ирвета в допросной работать!.. – прошипел Тэйм, когда игла, едва не вывернувшись из мокрых от крови пальцев Антары, пошла не под тем углом. – У тебя бы и мертвые сознавались… Стой, дай отдышаться!
Он снова потянулся к бутылке с альдорской водой, закашлялся.
– Почему же вы
