Владимир Маликов - Аргентина
Чжан гневно опустил голову и исподлобья посмотрел в глаза офицеру, тут же ответив ему:
– Лейтенант, если я изменник, то ты просто трусливый шакал, прячешься от людей по камерам и издеваешься над заключенными.
Лицо у офицера дрогнуло и побагровело, но Чжан не остановился и выдал еще порцию неприятных слов в его адрес:
– Почему бы тебе не попробовать себя в роли офицера или простого рядового армии экспедиционного корпуса где-нибудь на краю наших границ в пяти-семи световых годах от Земли? Может, там ты станешь героем и за это получишь свою долю наслаждений с приключениями, а в завершение твое тело привезут в гробу домой, разорванное дикими зверями экзопланет, ну а сверху ты будешь накрыт флагом Федерации и усыпан орденами с бирюзовыми ленточками. Как тебе такое предложение? – спросил Чжан офицера.
Офицер стоял, сжав губы, время остановилось… Он подошел так близко к Чжану, что его кривой нос был совсем рядом от глаз Чжана. Не мигая, офицер в упор смотрел на Чжана, накачивая в себе очередную порцию яда. Наконец процесс закончился, и командир конвоя прошипел:
– Тебе, ублюдок, не понесут орденов! Ты, сволочь, будешь гнить на плантациях, а за тобой будут присматривать такие внимательные андроиды, что ты будешь рыдать при каждом воспоминании о них. А потом в реалити-шоу я увижу, как ты умираешь, тварь! – разорался раздосадованный офицер и прямым ударом кулака он сбил с ног Чжана, разбив ему нос.
Чжан молча встал, из носа потекли ручейки крови.
– Уведите его в камеру, через три часа тебе лететь в ад, скотина, – прокричал офицер Чжану.
«И тебе, гад, недолго осталось», – ответил про себя Чжан.
Чжана закрыли в одиночке. Двери в тюремных камерах были из тройного ряда решеток в палец толщиной, в такое сито из стали практически ничего не было видно. Сама дверь открывалась как купе, а по бокам ее завершали пересекающиеся синие и красные лучи сигнализации и дополнительная защита от открытия дверей при несанкционированном открывании.
Было тошно и тяжело от неизвестности. Чжан сел на кровать и задумался. Так он провел некоторое время, после чего за дверью послышался шум. Дверь открылась, и к нему в одиночку, едва перебирая ногами, тихо вошли жена Соня и дочь Алиса.
Они молча бросились к нему. Около минуты они провели в объятиях, не издавая ни звука, затем Соня прервала молчание:
– Дорогой, я подала на апелляцию в верховный суд. Ты не должен сидеть за недоказанное преступление. Я попрошу помощи у командования пограничных войск охраны, и через две недели мы потребуем пересмотра решения суда, – сквозь слезы говорила Соня, схватив за руку Чжана, качая головой то влево, то вправо.
– Папочка, я тебя люблю, мы будем бороться за тебя и ждать твоего возвращения. Мы с Артуром через ученых будем добиваться твоего освобождения, – поддерживала осужденного отца дочь Алиса. Она заикалась от волнения и переживания, высохшие слезинки сменялись новыми, стекающими по щекам. Чжан вытер ей глаза и поцеловал дочку в лоб.
Чжан молча их обнимал и целовал. Слов для разговора не находилось. Частично подавленный, но не сломленный несправедливым приговором суда, без надежды на будущее, пораженный в правах, Чжан понимал, что теперь он человек без имени и чести по официальной версии суда Федерации Земли. Неужели все вот так закончится? После тридцати лет, проведенных в коме, после радостного невероятного возвращения к жизни и второго обретения себя? Такой нелепый случай…
– Дорогие мои! Это была моя ошибка, – стал находить слова Чжан. – Я должен был вернуть и этот камень, и все, что бы ни вызывало у меня подозрение, в экспертную комиссию. Если бы я это сделал, то ко мне бы не применили такую статью – измена Федерации. Почему я так просто отнесся к камню из нашего аквариума? Этого нельзя было делать, нельзя! Это предательство, – укорял себя Чжан.
– Чжан, дорогой, я буду бороться за твое освобождение, – просила Соня. – Только потерпи.
Они не успели толком попрощаться. Взвыла сирена. Время встречи закончилось. Теперь пришло время прощаться. Настроение перед прощанием было настолько гнетущим, что Алиса поникла, но все же обняла отца вместе с матерью. Дверь в камеру распахнулась, вошли конвоиры с каменными лицами. Вся их форма, черная, с синими полосками на рукавах, напоминала ангелов смерти. Конвоиры без слов вывели Соню с Алисой из камеры и захлопнули дверь, оставив Чжана ждать перевозки в Бордо.
– Я не прощаюсь, дорогой! Я… – Соня не могла больше говорить. Ее сердце сжалось от горя, не находя больше никакого смысла находиться в тюрьме, она побрела с Алисой по коридору к выходу.
Чжан стал ждать прибытия за ним транспорта. Он задумался, и память запустила воспоминания первой встречи с Соней. Он крепко любил свою жену.
Они познакомились, когда он выступал на летной школе пограничных пилотов. Соня пришла на эти выступления вместе подругой Эн, которая встречалась с лучшим другом Чжана Максом. Две веселые подружки подошли к ним, и Эн представила Соню Чжану:
– Чжан, а это Соня, моя подруга.
Чжан не сводил с Сони глаз, его душа замерла, не в состоянии подчиняться своему хозяину. «И что это со мной?» – вздернулся Чжан. Он улыбнулся, постаравшись понравиться прекрасной незнакомке. Соня была невысокой девушкой со светлыми, почти песочными волосами, с удивительно красивыми карими глазами и стрелками тонких бровок. Ее милое лицо притягивало, от него веяло теплом, и это не оставляло равнодушным никого, тем более такого бравого курсанта, как Чжан Иванов. А сама Соня, веселая и задорная девушка, увидев красивого курсанта, замерла в неловкой паузе, так что Эн пришлось ее дернуть за кофточку и заставить говорить. Глаза Чжана и Сони встретились, он с теплотой посмотрел на нее и улыбнулся. Любовь с первого взгляда. Ну не бывает такого. Встретились и влюбились. Оказывается, бывает… Так случилась их встреча на летном поле школы пограничных пилотов.
Ночь прошла в томительном ожидании отправки. Утром Чжана посадили в причаливший к тюрьме реактивный тюремный корабль, и он вылетел в Бордо. В полете Чжан предполагал бежать, он планировал обезвредить охрану и завладеть кораблем. К его огорчению, вот уже десять лет, как тюремные корабли пилотировали роботы. Чжан хотел устроить драку с заключенными и надеялся, что его переведут в другой отсек корабля, там он захватит заложника надзирателя и потребует поменять маршрут. Он планировал лететь на китайский военно-космический космопорт – Цзюцюань. В корабле-перевозчике для заключенных Чжана посадили в отдельную клетку, похожую на телефонную будку, приковали руки и ноги.
Все провалилось, через тридцать минут корабль сел в ужасной и душной тюрьме – плантации.
Глава 13
Грузовой люк открылся, перед Чжаном появилась ослепляющая, душная плантация и обезличенная куча роботов-надзирателей, вожделенно ожидающих новое пополнение. Роботы моргали своими силиконовыми глазами, выискивая загруженных в их программу приема преступников. Двое из них подошли к клетке Чжана, сняли наручники. Чжан встал, размял онемевшие руки и стал оглядываться.
Один из роботов-надзирателей заявил смешным металлическим голосом:
– Вы заключенный, обязаны подчиняться командам надзирателей. За невыполнение приказов – наказание!
– Какие невыполнения? – удивился Чжан. – Я только прибыл, – усмехнулся он.
– Все, глупая скотина, еще раз задашь такой вопрос и будешь наказан!
– Все! Все! Все! – вскинул руки Чжан, подумав, что спорить с этими железяками не стоит.
– Наказание – физическая боль! Тебе понятно, человеческий выродок? – спросил робот-надзиратель.
– Да, сэр! – крикнул как можно громче Чжан и увидел на себе десятки водяных взглядов роботов.
Один из невысоких роботов-надзирателей подошел к нему близко и почти в ухо сказал:
– Я посмотрю, как ты будешь работать, крикун! – и ловко схватил руку Чжана за бицепс.
Чжан чуть не вскрикнул от боли. Эти железные пальцы-тиски хоть и выглядели как человеческие, давили, как клещи инквизиции. Робот отпустил руку и отошел. Чжану еще предстояло встретиться с этими пигмеями.
Сканер в корабле-перевозчике заключенных провел лучами по всему грузовому отсеку и стал звенеть. Роботы быстро среагировали, в момент сбежавшись вокруг корабля. Один из роботов взял паровую пушку, направил ее в грузовой отсек и стал стрелять паром по углам. Из грузовой камеры бросились врассыпную крысы. Сканер провели повторно, звона не было. Люк грузовой камеры быстро захлопнулся, корабль приподнялся, включил маршевые двигатели, взмыл и скрылся из виду.
Чжана схватили за локти надзиратели, увели в барак и швырнули внутрь, где указали место для сна.
Чжан уже представил, какие это прекрасные плантации с виноградниками и кукурузой. Краем глаза он увидел это чудовищное сооружение, этот ангар, края которого было не видно. Корабль улетел, но где-то там, на высоте нескольких сотен метров, крыша ангара закрывалась, и все оставались, как пауки в банке. Чжану стало понятно, в какую колонию он попал, кругом были одни убийцы и маньяки, и государство создало им такие резервации, в каких и год прожить – подвиг. Ему огласили распорядок дня.
