Несущий свет - Борис Григорьевич Рогов
– Пусть этот дворец служит вам уютным домом на нашем славном острове! – сказал он на празднике в честь окончания строительства.
Сам фаренуи представлял из себя хижину на сваях, со стенами из мангровых жердей, зашитыми тростниковыми матами. От дождя защищала крыша из банановых листьев. Дождь иногда был таким мощным, что вода текла с потолка ручьями. Впрочем, минойцев это не сильно расстраивало. Огорчало их только то, что приходилось постоянно сушить балахоны и запас материи на пошив новых. Во влажном и жарком климате ткань постоянно покрывалась плесенью.
Здесь для местных открылся новый сектор экономики. Дюжина женщин занималась ежедневным шитьём, стиркой и сушкой одежды для пришельцев. За это папуасский гангстер Питер Мозес привозил живых свиней и ящики спиртного. Всё это он покупал в Порт-Морсби, параллельно занимаясь обменом золота на валюту.
Питер Мозес, хорошо подумав, решил временно завязать с преступным бизнесом. Доход от работы с инопланетянами обещал быть не меньшим, чем от торговли рабами или наркотиками, а риска не нёс никакого.
«В конце концов, – думал Мозес. – Эти ребята улетят отсюда. Вот тогда я и развернусь. Может быть, даже в Австралии закрепиться получится».
Вот и сегодня он привёз несколько ящиков рома, который любил как сам арики, так и все его домочадцы. Спиртное оказалось самой лучшей валютой при расчётах с местными. Они быстро поняли, что можно легко получить бутылку «огненной воды», всего лишь поработав полдня на шитье простых одеяний из белой хлопчатобумажной материи.
Мозес скомандовал ребятам разгружать ящики с ромом, а сам отправился навестить новых друзей. Благо, склад он устроил между прибрежных коралловых останцёв, рядом с домом минойцев. Такое расположение позволяло ему не заботиться об охране, он знал, что местные фоа[22] ни за что не будут красть у гостей Йугумиша́нты[23].
– Да будут ваируа благосклонны к вам, – поприветствовал он кого-то, переступая порог фаренуи. – Я привёз свежую партию рома. Хороший. Австралийский.
–Эх, Мози, не до рома нам сейчас, – голос Нэйтис полон печали. – Я только что вернулась из Женевы.
– Что случилось в Женеве? – Мозес слабо представлял, где находится Женева и вообще что это такое. Он с брезгливостью окинул взглядом жилистую фигуру девушки. Ему не нравились худые женщины. Он предпочитал упитанных дам со здоровым тёмно-шоколадным цветом кожи. – Наводнение? Пожар?
– Тебе бы всё шуточки, – вздохнула Нэйтис. – Тайнесса, как мой рассказ услышала, так места себе не находит. Рвёт и мечет. Я её такой сердитой никогда не видела.
– Поэтому вам всем надо выпить рому! – многозначительно поднял палец бывший гангстер. – Пальмовый самогон тоже хорошо, но ром лучше. Особенно австралийский. Этот чудесный напиток и успокаивает, и помогает. Вот, взять нашего друга Хохеэре. Он даже рыбу не идёт в море ловить, без того чтобы не хлебнуть пару глотков ваипиро[24]. А я предлагаю не какой-то вонючий самогон, а продукт высшего качества. Двойная перегонка! Да!
Он поднял бутылку тёмного стекла к глазам и по слогам прочитал название:
– Бан-да-бер дис-тел-ла-ри, Бандабер дистеллари! Брисбен. – Мозес скрутил винтовую пробку и приложился к бутылке. – Хороший ром, вкусный! Мозги прочищает, до кристальной ясности.
Он сделал ещё один глоток и завернул крышку. Потом достал из кармана непочатую бутылку и протянул Нэйтис.
– Держи.
Нэй с сомнением взяла и, поблагодарив, вернулась внутрь фаре.
На мягких, доставленных с корабля пластиковых диванах сидела вся команда, кроме тех, кто нёс вахту на луне.
– Братишки и сестрички мои, – улыбнулась Нэй и протянула Тайнессе бутылку рома. – Тут бывший пейратис передал нам местный стимулятор. Говорит, что этот напиток хорошо помогает в решении каких-то проблем.
– Дешёвое алкогольное пойло, – сказала стратигесса, пробежав глазами текст этикетки. – Действие этанола, которого здесь целых сорок процентов, в целом разрушительно. Я понимаю, после полученных тобой сведений, настроение не может быть радужным, но инженеру бронезащиты следует знать элементарные вещи. Этанол хорош в малых дозах и в сочетании с альдегидами действительно стимулирует работу мозга.
– Тогда может быть нам устроить сейчас катайгидос... – воскликнул Гениос. – Только использовать не это пойло, а из наших запасов с Минойи. Если там ещё осталось.
– Я предлагаю использовать дары местных жителей, – сказал Грифандр Риптус. – Наши запасы вина на исходе. Мы не знаем, что нам предстоит пережить в оставшиеся до возвращения дни. Предлагаю всем желающим попробовать этот «Бандабер». Остальные могут выпить по бокалу фестского. Надо подумать, как перегнать эту бурду во что-то приличное.
– А чтобы напиток не пропадал зря, требую от всех, братья мои, подумать и выдать вариант наших дальнейших действий. – Голос Тай звучал по-командирски чётко.
– А хорептики агапи[25] потом устроим? – спросила Теофиса Ксенаку преданная поклонница этого высокого искусства. – Без агапи, боюсь, у меня не получится.
– Я думаю, что сегодня танцы только по желанию, – Нахмурилась Тайнесса. – У меня после проделок местных лидеров, нет никакого настроения. Лучше я прогуляюсь по берегу. Буду здесь через три часа. Всем быть готовыми для доклада по заданной теме.
***
Три часа пролетели незаметно. Идей таких, чтобы всё решилось прямо здесь и сейчас, ни у кого не возникло. Поэтому сошлись на решении преподать хороший урок каждой из сторон.
– Американский президент грезит «звёздными войнами»? – задала риторический вопрос Тайнесса. – Прекрасно! Надо устроить для него показательный спектакль с огоньком. Взорвём один из его взлетающих космических аппаратов прямо на старте. Следующий старт у них, кажется, запланирован на начало января? Вот и хорошо. Его и рванём.
– Правильно, – поддержал стратигессу Гриф. – А русских проучим по-другому. Раз они наращивают наземные ядерные силы, то и урок должен быть на земле. Обрушим что-нибудь из их атомных объектов. Они должны почувствовать нашу решимость.
***
Утром 28 января 1986 года все конструкции стартового комплекса на мысе Канаверал были покрыты ледяной коркой, поэтому время старта отложили. Ждали, пока лед растает. На трибунах, возведённых для зрителей,
