Несущий свет - Борис Григорьевич Рогов
Гибель корабля запустила настоящую цепную реакцию, так или иначе затронувшую практически все аспекты американской космической индустрии. На программе «звёздных войн» поставили крест, хоть и не признались в этом публично. Риторика в средствах массовой информации продолжалась, деньги на космические вооружения выделялись, но работы больше не велись.
22 ПАДЁТ ЗВЕЗДА С НЕБА, А ИМЯ ТОЙ ЗВЕЗДЫ – ЗВЕЗДА ПОЛЫНЬ [28]
– Егор, подойди, надо переговорить, – Михаил Сергеевич решил, что перед тем как готовить доклад по итогам встречи в Женеве, неплохо было бы обсудить детали с Лигачёвым. Тот всё-таки и постарше и поопытнее. Может быть, посоветует что-нибудь.
Подумав немного, он позвонил ещё и Чебрикову, чьё общение с настоящими «виновниками» прошедших переговоров позволило бы сейчас понять направление дальнейших действий.
Оба чиновника пришли одновременно.
– Заходите, садитесь, товарищи, – радушно встретил соратников Горбачёв. – Мне в Женеве наши посольские презентовали какие-то печенюшки, говорят, вкусные. Кажется, тирггель называются. Угощайтесь не стесняйтесь. Чай наливайте...
Подождав немного, пока Лигачёв и Чебриков справятся с чаем, немного покопавшись в бумагах, Михаил Сергеевич, сложил руки на бумагах и, улыбнувшись, повернулся к Чебрикову.
– Виктор Михалыч, как ты считаешь, удалось мне создать нужное... – он поиграл пальцами в воздухе, подбирая слово. – Нужное впечатление?
– Михаил Сергеевич, мне пока трудно что-то сказать... – Чебриков говорил, аккуратно подбирая слова. Казалось он идёт по минному полю. – Я, конечно, прочитал, что наши ребята мне докладывали, но если вы сейчас расскажете подробнее... Всё-таки одно дело расшифровка записей, и совсем другое рассказ фигуранта, извините.
– Не надо извиняться, Виктор Михайлович, – усмехнулся Горбачёв. – Работа у тебя такая. Хорошо, я сейчас расскажу коротенько, буквально в двух словах, основные моменты... Да, собственные впечатления тоже постараюсь передать.
Он отхлебнул из стакана в массивном подстаканнике, немного подумал и начал:
– Как вы помните, главной задачей для нас в этих переговорах состояла в создании реноме. Чтобы весь мир, а главное ваши космические гости увидели, что мы выполняем их требование. У меня даже сложилось впечатление, что Рейган встречался с этими ребятами лично. Знаете, что он меня спросил, однажды на прогулке, вне записывающих устройств?
Михаил Сергеевич сделал театральную паузу.
– Он спросил: «Придёт ли Советский Союз на помощь Америке, если она подвергнется атаке инопланетных агрессоров?».
– Точно! – проворчал Лигачёв, размешивая сахар в стакане. – Может быть, и не с ним лично, но с кем-то из его администрации наши космические «друзья» встречались.
– А как тебе, Михал Сергеич, сам мистер Рейган? – спросил Чебриков. – Такой же мерзкий тип, как его у нас рисуют?
– Не очень образованный, не очень умный, явно не семи пядей, но зато хитрый, обаятельный и умеющий располагать к себе. – Чуть подумав, ответил Михаил Сергеевич. – Это если дать чисто внешнюю оценку. Сами понимаете, карикатурный образ, он к реальному человеку никак относиться не может. Рейган не без причуд, но совсем не людоед. С ним вполне можно иметь дело, можно договариваться.
– И исходя из твоих впечатлений, – Лигачёв вертел в пальцах твёрдый, как деревяшка, тирггель. – Как ты, Михал Сергеич, собираешься поступить? Будем сокращать наши ядерные силы?
– Это вряд ли, – улыбнулся хитро Горбачёв. – Мы на это пойти не можем. Сокращать если что-то и будем, то только в порядке замены на более мощные.
Он повернулся к Чебрикову.
– Виктор Михалыч, это по твоей части. Как думаешь, каким образом эти твои пришельцы могут контролировать нас?
– Я тоже уже интересовался этим вопросом. Специально Александрова к себе на Лубянку пригласил. – Чебриков тоскливо вздохнул. – Мы с ним битый час толковали. Что в лоб, что по лбу. Только и сказал, что если бы он был на месте этих наших гуманоидов, то следил бы за радиационным фоном. Если мы обещаем сокращение, то работы по ликвидации должны каким-то образом влиять на радиационный фон.
– Понятно, – сказал Лигачёв. – Если мы увеличиваем фон, значит, дело движется.
– Как-то так.
– Значит надо озадачить товарищей из академии наук, чтобы они что-то такое придумали, для повышения радиационного фона. – Он погрозил пальцем невидимому собеседнику Горбачёв. – С этим понятно. Теперь у меня задача – доложить на сессии Верховного Совета. Доклад опубликуем в газетах. Это будет сигналом, что мы выполняем.
– Надо с Бовиным встретиться, – заметил Чебриков.
– Можно и Бурлацкого привлечь, – Лигачёв вспомнил того вальяжного журналиста, что брал у него интервью несколько лет назад. – Недурно умеет словами играть.
– Да, я и сам могу, – заикнулся, было, Горбачёв, но Чебриков и Лигачев, не сговариваясь, замахали на него руками.
– Михал Сергеич, тебе делать больше нечего? – фыркнул Лигачёв. Генеральный не может себе позволить так относиться к времени, он не для того служит народу, чтобы доклады писать. У тебя и без того дел невпроворот.
Через неделю во всех во всех газетах Советского Союза был напечатан доклад Генерального секретаря ЦК КПСС о результатах переговоров с президентом США. Из доклада народ узнал, что «Мы предложили полностью запретить ударные космические вооружения потому, что начало гонки вооружений в космосе ничьей безопасности не укрепит. Прикрытые космическим «щитом» ядерные средства нападения станут еще более опасными».
***
Вечером 28 ноября аппаратура слежения звездолёта зафиксировала среди трансляций Советского телевидения доклад главы КПСС о Женевских переговорах.
– Русские, похоже, отнеслись более серьёзно к нашим требованиям, – сказала Тайнесса Родамантис, пробежав глазами распечатку доклада. – Если всё будет обстоять так, как они заявляют в этом докладе, то можно надеяться, что они всё-таки начнут ликвидацию вооружений.
– Ты им веришь? – Грифандр с удивлением посмотрел на главу экспедиции. – Эти земляне, что русские, что любые другие будут лгать и изворачиваться, тянуть и выжидать, лишь бы избежать невыгодного для себя решения.
– Так ведь разоружение выгодно, прежде всего, для них самих.
– Они так не считают. Для них как раз прекращение наращивания вооружений – это рост социальной напряжённости, связанной перепрофилированием производства вооружений. С потерей тёплых мест, постоянного дохода и уверенности в завтрашнем дне.
Гриф прошёлся по потрескивающей под ногами деревянной галерее фаренуи.
– Нет!
