Проклятые земли Трэурана - Владимир Воробей
— Только твоей кислой рожи на Вечном Пиру и не хватает. — добродушно ухмыльнулся Коэн.
Альдо довольно заулыбался.
— Сюда! Быстрее! Сюда! — из чащи леса раздался пронзительный вопль Стига.
— Нас точно когда-нибудь сожрут из-за этого гнома. — недовольно пробурчал Альдо, направляя коня вдогонку за Коэном.
За небольшим пролеском, посреди поляны, поросшей пузатыми словно бочки, щетинящимися крючковатыми шипами деревьями, лежала здоровенная мохнатая туша.
— Не трогай! — воскликнул Коэн, увидев, как Стиг беспардонно пинает ее сапогом.
— Да оно дохлое. — гном спокойно подцепил ногой громадную лапу мертвой твари.
— Древесный тролль. — со знанием дела крякнул Альдо и тоже пнул тушу. — Мертвее мертвого.
— Точно тролль? — Стиг наклонился и схватив тварь за загривок, глянул на ее клыкастую морду. — Ну и рожа, хуже твоей. Еще и разодранная, как у того стражника в лагере. И воняет как… Фу…
— Потому, что мертвый? — простодушно спросил Коэн.
— Потому что тролль! — в один голос гаркнули гномы, злобно захохотав.
— Если не прекратите, напомню вам, что есть мнение будто тролли — ваши далекие предки. — Коэн сурово покосился на Стига, пытающегося растянуть рот мертвяка в клыкастой улыбке.
— Не доказано. — гыгыкнул Стиг и, удовлетворенно похлопав тролля по морде, наконец-то от него отцепился.
— Похоже наш малыш Даар совсем взрослым стал, раз такого здоровяка ухитрился порешить. — невесело пошутил Альдо.
— Только не думаю, что налг и сам легко отделался. — Коэн, опустившись на колено, провел пальцами по траве в нескольких шагах от трупа. — Кровь, еще не высохла.
— Это не тролля, у них кровь тухлыми яйцами несет. — авторитетно заявил Альдо, склонившись над багровым, впитавшимся в почву пятном.
— Эй… Нанюхаетесь еще. — изменившимся тоном прошептал Стиг, вытаращившись на верхушки деревьев, в которых закопошилось что-то крупное.
— Ну вот, доорались. — утомленно вздохнул Коэн, вытаскивая меч.
— Может это они за тушей пришли? — предположил Стиг, отказываясь признать свою вину.
— Тупица, троллей не едят, их мясо ядовитое. — сердито прошипел Альдо.
— Бэ, гадость какая. — Стиг, высунув язык, принялся брезгливо обтирать об себя руки, которыми брался за морду тролля.
Шум ветвей доносился со всех сторон, усиливаясь с каждым мгновением. Большие, неразборчивые тени, перепрыгивая с дерева на дерево, подбирались все ближе.
Вдруг все стихло. Во мраке раскидистых крон загорелись десятки красных глаз.
По замшелому стволу исполинской сосны на землю проворно спустилось сухопарое, длиннорукое существо. Его приплюснутую, вооруженную могучими челюстями морду окаймляли ребристые костяные пластины, загнутые краями вперед. Гладкое, лишенное шерсти тело существа поблескивало темно-зеленым, в цвет листьев, оттенком.
— Пиретрум? — Альдо удивленно поморщился.
— Он самый. Это как надо удариться головой, чтобы в этой образине цветок увидеть? — Коэн рассеянно почесал затылок. — Назвали же… Пиретрум.
— Вожак идет первым. — многозначительно изрек Стиг и глумливо хохотнул. — Плохой цветочек, злой.
Тварь утробно заревела и, опираясь на длинные передние лапы, понеслась в атаку. Вслед за вожаком с деревьев один за другим сползали десятки его сородичей и, голося во всю глотку, резво бросались за ним.
Отталкиваясь короткими, мощными ногами, пиретрумы пружинисто выпрыгивали и, приземлившись на упругие передние конечности, протягивали свое тело дальше, разгоняясь еще сильнее. Ритмично раскачиваясь, напоминая уродливые маятники, они быстро приближались к цели.
Вожак стремительно мчался вперед и в считанные мгновения оказался рядом, готовясь наброситься на первую подвернувшуюся жертву.
Гномы, не притронувшись к оружию, невозмутимо поглядывали на брызжущую слюной тварь.
Пиретрум, растопырив когтистые лапы, выкинулся в смертоносном броске и… кубарем покатился по земле, расшвыривая комья грязи. Бездыханное тело вожака замерло. Точно между его красных, широко посаженных глаз торчала рукоять метательного ножа.
Коэн, не обращая внимания на остальных, не сбавляющих хода тварей, выдернул нож из раздробленного переносья вожака и, обтерев о штанину окровавленное лезвие, неторопливо заскочил на коня.
Гномы, не став дожидаться приглашения, оседлали своих скакунов и, пренебрежительно развернувшись спинами к неистово воющим тварям, поскакали прочь.
Пиретрумы, даже не помышляя преследовать беглецов, жадно накинулись на мертвого вожака, в клочья разрывая его еще теплую плоть.
— Тупое зверье. — презрительно хмыкнул Стиг, вслед за Коэном направляя коня в тенистые заросли чащи.
— Придержи язык, а то накличешь кого поумнее. — Альдо на ходу отломал сухую ветку и швырнул ее в затылок болтливому брату.
— Т-с-с. — тихо прошипел Коэн, вскинув вверх ладонь.
Вдали между деревьями промелькнул темный расплывчатый силуэт. Коэн и гномы торопливо спешились и, прячась за стволами, стали бесшумно прокрадываться в его сторону.
Альдо, заметив на траве небольшое пятно крови, молча указал на него Коэну.
В этот момент под ногой неосторожно шагнувшего Стига негромко хрустнула ветка. Безмолвно ругнувшись, он виновато развел руками. Показалось, что эта неловкость гнома осталась никем не замеченной, однако вскоре из зарослей растущего неподалеку кустарника послышался громкий шелест и оттуда, как ошпаренный, выскочил налг. Сжав в руках украденную Книгу, он прихрамывая запетлял между деревьями, но неуклюже поскользнулся и грохнулся в вязкую грязь. Даар поспешно подхватился и без оглядки бросился наутек.
Отбросив всякую осмотрительность, Коэн и гномы устремились за беглецом, намереваясь перерезать ему путь к дремучей чащобе леса.
Налг, вцепившись окровавленными пальцами в свою драгоценную добычу, спотыкался, но снова вставал, продолжая упрямо ковылять дальше.
— Куда собрался?! — зарычал Коэн, за шею выдернув Даара из колючих, густых ветвей, которые уже готовы были сомкнуться за его спиной.
Налг повалился на землю и, выпустив Книгу, мгновенно набросился на Коэна. Короткие, заточенные когти Даара яростно рассекали воздух, стремясь добраться до лица противника. Остервенело клацая челюстями, он, словно одержимый, выплевывал изо рта клочья густой пены. Однако самым жутким в налге было не его звериное бешенство и даже не его, пылающие лютой злобой фиолетовые глаза, а то глухое, гробовое безмолвие, с которым он дрался. Ни единого рыка, ни единого вскрика, ни единого хрипа… Лишь звонкое щелканье
