Проклятые земли Трэурана - Владимир Воробей
Коэн, проворно отступив в сторону, резко схватил налга за кисть и дернул на себя, проваливая его вперед. Одновременно с этим он сильно двинул рукоятью меча в висок противника. Оглушенный налг пошатнулся, потрясенно посмотрел перед собой и, как подрубленный, грохнулся на землю.
— Черт! Не мог меня дождаться? — Стиг раздосадовано опустил молот.
— У меня нет запасного лица. Ты видел, что наш друг с троллем сделал? — хмыкнул Коэн, поднимая Книгу.
— Положи на место. Она тебе не принадлежит. — из темноты чащи донесся ровный, бесстрастный голос.
— Ну что еще? Тролля зад тебе на морду. — ругнулся Альдо, страдальчески закатив глаза.
Из тени раскидистого дерева неспешно вышел высокий эльф с обнаженным мечом.
— Ты что еще за хмырь? — Стиг презрительно сплюнул.
— Постой, кажется, я его знаю. — Коэн напряженно всмотрелся в лицо остроухого и довольно прищелкнул пальцами. — Точно, вспомнил. Это тебя казнить должны были? Имя странное — Балдахит Фаго, или что-то типа того.
— Бальгаит Лаго. — хмуро процедил эльф, выставив вперед клинок. — Положи Книгу.
— А то что? — насмешливо спросил Стиг.
Крона могучего дерева над эльфом сильно затряслась и, раздвинув густые ветви, оттуда высунулась здоровенная одноглазая морда. Тварь, свирепо ощерившись острыми клыками, глухо рыкнула.
— Да ты с подружкой пришел? — язвительно фыркнул Стиг.
— Видят боги, я этого не хотел. — эльф махнул рукой и негромко выкрикнул. — Ролох!
— Ролох? — оторопело пробормотал Альдо. — Это же тот…
Гном не успел закончить фразу, как полудемон, мигом спрыгнув на землю, озверело набросился на Коэна. Могучий удар длинной руки Ролоха с ноющим стоном приняла на себя сверкающая сталь клинка. Скользнув по шипу локтевого нароста, меч Коэна едва не выпал из его ладони. Ролох, заметив мимолетное замешательство противника, напер на него всем телом. Рухнув на землю, Коэн больно приложился затылком о трухлявое бревно, однако, изловчившись, он уперся одной рукой в массивный подбородок полудемона и влепил ему кулаком в выпученный глаз.
Альдо, улучив подходящий момент, с размаху всадил топор в пластину, закрывающую ключицу временно ослепшего Ролоха. Раненый полудемон, ослабив натиск, яростно отмахнулся, и Коэну удалось рывком вывернуться из-под его грузной туши.
В этот момент, минуя сцепившихся противников, Бальгаит бросился к Книге и, схватив ее, побежал к зарослям чащи. С гулом прорезав воздух, боек молота Стига впечатался ему точно в ягодицу. Эльф сдавленно ойкнул и, выронив Книгу, свалился на землю. Кряхтя поднявшись, он наступил ногой на рукоять молота и выставил перед собой меч.
Стиг исподлобья зыркнул на остроухого и неспешно достал из голенища сапога зазубренный нож.
— Хватит! — громкий крик эхом разнесся по лесу. — Я сказала — хватит!
Альдо, не обращая внимания на выкрик, занес топор над головой полудемона для последнего, сокрушительного удара. Сгусток непроницаемой мглы с силой врезался в грудь гнома, сбив его с ног. Приподнявшись на локте, оглушенный Альдо растерянно мотнул головой.
Ролох, тяжело покачиваясь, отступил на несколько шагов.
— Лиара?! — лицо Коэна исказила нелепая гримаса радости с примесью недоумения.
— Бальгаит, я велела дождаться меня! Что именно ты не понял в этой простой фразе?! — волшебница сердито вычитала эльфа.
— Я не думал… Услышал… Потом все само собой… — сбивчиво промямлил эльф, потирая ушибленный зад.
— В следующий раз думай! — зло рявкнула Лиара и, покосившись на распластавшегося на земле налга, наклонилась за Книгой.
Ошеломленно мотнув головой, будто пытаясь прогнать наваждение, Коэн медленно подошел к Лиаре. Ролох угрожающе зарычал.
— Все в порядке. — волшебница жестом успокоила полудемона.
— Скажешь, что происходит? — негромко спросил Коэн.
— Лучше ты мне расскажи. — сухо ответила Лиара. — Почему вы здесь? Что все это значит?
— Джекилл мертв… Налг. — Коэн сочувственно положил руку на плечо волшебнице. — Мне жаль.
— Тебе жаль? — выдавила волшебница, плотно сжав губы. — Я потеряла мать, теперь отца, а тебе — «жаль»?
— Мать? Она мертва? — Коэн растерянно убрал руку.
— Он тебе все рассказал, да? Иначе ты бы удивился. — Лиара испытующе прищурилась и, прочитав во взгляде Коэна немой ответ, разгневанно прошипела. — За все годы он ни слова не сказал о том кто я, о том, что внутри меня сидит чертова Тьма. Врал, что моя мать умерла. А первому встречному выложил все начистоту… Все…
— Твой отец хотел как лучше. — Коэн запнулся, ощутив тяжесть обиды, снедавшей истерзанную душу волшебницы.
На глазах Лиары выступили слезы. Взяв себя в руки, она вытерла лицо рукавом и, молча развернувшись, зашагала прочь.
Проходя мимо неподвижно лежавшего на земле налга, волшебница небрежно наклонилась и, резко полоснув ему по горлу анеласом, спокойно побрела дальше.
Следом за ней, озираясь и грозно порыкивая, поплелся полудемон.
— Куда ты?! — взволнованно выкрикнул Коэн. — Лиара!
— Забудь о ней. — сердито пробормотал Бальгаит, пряча меч в ножны. — Она сделала свой выбор и останется со своим народом.
— Надо было позволить прикончить тебя на эшафоте. — Коэн окинул эльфа ледяным взглядом.
— Ты еще не раз об этом пожалеешь. — мрачно пообещал Бальгаит и, криво ухмыльнувшись, похромал за волшебницей.
Коэн рассеянным взглядом провожал Лиару и ее спутников, пока те не скрылись за темной стеной лесных дебрей.
— Так ты говоришь спас этого остроухого упыря? — прервал гнетущее молчание Стиг.
— Что сделано, то сделано. — Коэн равнодушно пожал плечами.
— Отцепись от него. — Альдо легко оттолкнул брата.
— Да я спросил просто. — обиженно буркнул Стиг и, опершись на молот, утомленно опустился на землю.
— Остроухий прав, она сделала свой выбор. — Альдо утешительно похлопал друга по спине.
— Да, она сделала свой выбор. — печально повторил Коэн и, встрепенувшись, бросил быстрый взгляд на мертвого налга. — А мы сделали свою работу. Пора возвращаться.
Альдо облегченно вздохнул.
— Эй, смотрите! Кто хочет сливу?! — весело воскликнул Стиг, схватившись за пурпурный плод, свисающий с куста, под которым он присел отдохнуть.
— Не трогай! — выкрикнул Коэн, но было уже поздно.
Куст зашевелился и цепко обвил орущего гнома упругими, тонкими ветками. Стиг, извиваясь как угорь и размахивая руками как мельница, вырвался из объятий ожившего растения и, не прекращая вопить,
