Космопорт - Сергей Чернов
— Зарплата в пятьдесят тысяч это очень мало, — разочарованно качает головой.
— Политика такая. Испытательный срок и всё прочее. На вас надо посмотреть, оценить. По истечении месяца примем решение. Например, продлить время проверки, если были замечены какие-то косяки. Можем и уволить по итогу. Если всё замечательно, оформляем окончательно с зарплатой в восемьдесят тысяч…
— Я в сезон в Москве до четырёхсот тысяч зарабатываю, — смотрит с крайним скепсисом.
— Охотно верю. Но в Москве жизнь раз в десять дороже, чем у нас. К тому же, почти уверен, что подработки будут. В городе активное строительство идёт.
— Жильё?
— Ведомственное. Предоставляем сразу. Вы женаты, две дочки у вас? Замечательно. Вам полагается трёхкомнатная квартира. Планировка у нас везде улучшенная. Родите ещё ребёнка, переселим в четырёхкомнатную.
— Коммунальные велики?
— Как накрутите. Счётчики стоят. У меня пятикомнатная квартира, но больше трёх тысяч редко набегает. Нас, правда, пока двое.
— Не знаю… — крутит головой. — Семью перевезу, а вдруг вы меня выгоните?
— Сразу можете не перевозить. Месяц поработаете, оформитесь полностью, получите подъёмные, привезёте семью. Жить сразу будете в своей квартире.
Уходит думать, но полагаю, согласится.
И только после него заходит кандидат, самый интересный для меня. Максим Алексеевич, двадцать восемь лет, учитель математики и физики (почти коллега, мля!), целится на место директора школы, закончил МПГУ (педагогический университет). Плечистый, крепкий брюнет с серыми глазами. Крупнее меня, но это не особое достоинство, многие мужчины массивнее, чем я. Вот рост сто восемьдесят пять, это уже гренадёрская стать. Не последний, кстати, плюс. Будет внушать уважение детям одним видом. Лицо тоже уверенное. Хм-м, ну, что сказать? Почти уговорил, будем смотреть.
— Разберёмся, — после приветствий отмахиваюсь от его попыток оправдаться в отсутствии опыта руководящей работы. — Вы мне вот что скажите: что главное для успешной работы школы?
Задумывается и надолго. Второе не очень, а первое — вселяет надежду.
— Учитель — фигура неприкосновенная, — и смотрит, твёрдо так.
— Это та малоприятная история в вашей школе вас на мысль навела? — да, мы наводим справки, соцсети нам в помощь.
Конфликт у него был с одним шалопаем. Требую подробности и получаю. Зашёл на шум в соседний кабинет, к географичке. Тридцатилетняя симпатичная дама не могла справиться со съехавшим с катушек учеником. Семиклассник. Свободно ходит по классу, кого-то задирает, окрики учительницы не то, что игнорирует, просто не слышит.
Зашедший на шум математик поймал его и отволок за шиворот к директору. Для нарушителя дисциплины всё кончилось благополучно. Просто погрозили пальцем и всё. А вот для моего кандидата образовались последствия. В виде родителей оболтуса, устроивших в школе скандал и требовавших немедленного увольнения математика, дерзнувшего приструнить их чудо-чадо.
— Чем кончилось? Шпанёнок продолжил наглеть?
— Да. Хотя уже не с таким размахом.
— Что предприняли?
— А что тут сделаешь? — бессильно пожимает плечами.
— Например, подговорить старшеклассников или ребят из параллельных классов, только нормальных, провести с ним цикл воспитательных бесед, взять над ним шефство. С большим количеством подзатыльников и пинков. А вы, где-то двойку им не поставили, где-то ошибку «не заметили». У педагогов всё равно есть множество рычагов.
Задумывается. Причём, чувствую, конструктивно.
— Вы немного не попали, сказав о неприкосновенности учителя. Примерно в восьмёрку, не десятку. Сам учитель вполне себе прикосновенен. Может получить выволочку от директора или завуча, например. Замечание от старших коллег. Разумеется, не на глазах детей. Неприкосновенен авторитет учителя среди школьников. Вот правильный ответ. Вы согласны?
Впрочем, согласия не жду.
— Что вы ждёте от нашей школы?
— Построить новое часто легче, чем исправлять старое. В моей нынешней школе мне стало неуютно. Тот же директор, директриса, долго пеняла мне за тот эксцесс.
— Но при этом своего разумного варианта не предложила, — догадываюсь на ходу.
В ответ получаю грустную усмешку.
— В новой школе проявятся свои сложности, — всегда лучше предупредить заранее. — Например, я рассчитываю, что там будет работать моя жена. Она филфак МГУ закончила. Могу заранее успокоить: она девушка покладистая. Скорее всего, будет вести танцкружок. В бальных танцах она почти профессионалка. С гуманитарными дисциплинами проблем не предвидится. Уже получил согласие одной своей подружки, окончила музыкальную школу, здорово поёт. Ну, и так далее. Проседают естественные дисциплины.
— А у меня право голоса есть?
— В смысле?
— Вдруг я забракую вашу жену?
Ошалело гляжу на дерзнувшего. Он серьёзно?
— Забракуете, так не будет работать. Только на каком основании? С таким-то резюме? — поражённо хмыкаю.
— Как директор, я имею право формировать кадровый состав, — выдвигает резонный довод. Только у меня есть не менее резонный.
— Во-первых, это в идеале. А на практике часто выбора не бывает. Вы, как директор, будете выглядеть весьма странно и подозрительно, если забракуете выпускницу МГУ, а на её место возьмёте кого-нибудь полуграмотного.
Пауза прерывается вопросом.
— А во-вторых?
— Во-вторых, многие вакансии уже заняты. Вы, извините, поздно появились. Я сейчас не могу сказать людям, которых чуть ли не год уговаривал к нам переехать, что не могу их принять. Они фактически приняты. Раньше вас.
Задумывается и переваривает. Вроде конструктивно.
— Детей любите?
— Что? Да, конечно, — усмехнувшись, оговаривается. — Хотя, признаться, не всех.
— Зря. Надо всех. Даже хулиганов, — и добавляю. — А раз вы целитесь в директоры, то будете любить и уважать учителей под вашей командой. Всех и заранее. Если вы мне это пообещаете, то считайте, что должность у вас в кармане. Вы женаты?
В анкете не указано, но сейчас всяко бывает.
— Собираюсь.
— Приедете женатым — сразу получите ведомственную квартиру. Двухкомнатную. Если нет, поживёте в общежитии, пока не женитесь.
Так я выкручиваю руки всем подряд, решая проблему государственной важности — демографическую.
Время 16:00.
— Вера, ходи сюда!
Вера заходит вместе с подносом.
— Глотни свежезаваренного чайку, Вить.
Это она угадала, настоящая секретарша, кожей чувствует, что шефу надо. Вдыхаю пахучий парок.
Базу данных на курсантов-космонавтов я и сам могу посмотреть. Но девочки общались и вживую и по видео через сеть. Непосредственный контакт мало что заменит.
— Поэтому давай садись рядом и комментируй.
В моё плечо немедленно вжимается пружинящая бюстгальтером девичья грудь. Хихикаю. Одобрительно, но укоризненно гляжу на девушку.
— Вер,
