Трое из Иудеи - Валентин Леженда
Правда с последними очень часто случались неприятные казусы, ибо предприимчивые иудейские личности с торговых кораблей иногда выдавали крупных обезьян за экзотических представительниц женского пола. И впрямь на первый взгляд разницы никакой, ну разве что чрезмерная волосатость. Жертвой мошенников становились, как правило, престарелые богатые эротоманы с плохим зрением.
Так один почтенный иудейский гражданин (пожалуй, не станем упоминать его имя) за огромные деньги приобрёл такую «девушку» и сожительствовал с нею в течение нескольких лет, пока один из молодых родственников с нетерпением ждущих богатого наследства от состоятельного великовозрастного дядюшки робко не заметил, что экзотическая рабыня уж больно странно себя ведёт: постоянно ест бананы, издаёт резкие неприятные звуки и часто висит на потолочной балке в столовой. Вышел большущий скандал, дошедший до самого Соломона. Виновные были тут же схвачены и строго покараны продолжительным изгнанием из цветущих богатых земель Израиля.
Из сандалового дерева, ввозимого из страны Офир, царь велел построить в своём дворце лестницы и перила, а из слоновой кости вырезали роскошный новый трон. Но всех немалых богатств, к сожалению, не хватило на покрытие расходов на строительство, вооружение, развлечения и пр. Пришлось Соломону брать взаймы у старого друга царя Хирама сто двадцать талантов золота. В залог Соломон отдал двадцать галилейских городов. Но когда тирский царь поехал осмотреть эти города, то понял, что здорово лоханулся, ибо вместо цветущих населённых пунктов обнаружил жалкие развалины, среди которых бродили злобные уличные собаки. Выбравшиеся из руин головорезы из банды знаменитого еврейского разбойника Ицаха Кровавые Пейсы числом под сотню не только ограбили богатый картеж гостя, но и потребовали за царя большой выкуп в шекелях у безутешной супруги и сыновей.
По слухам лично пеленая верёвками орущего благим матом тирского царя, Ицах Кровавые Пейсы ласково приговаривал:
- Если ты, козлиная харя, устроишь нам подляну, моя благодарность тебе таки не будет знать никаких границ…
Соломон попытался было вмешаться, но гордые иудейские бандиты только плюнули под ноги уполномоченному посланцу правителя Израиля, так что родственникам Хирама пришлось как следует раскошелиться.
После чего с трудом возвратившийся на родину царь произнёс крылатую историческую фразу:
- Ноги моей больше не будет в этом их вонючем Израиле.
Сказал, как отрезал, и больше на территории Иудеи никогда не появлялся и деньги Соломону тоже больше никогда не занимал к немалому расстройству последнего.
Глава 24 Царь Соломон и царица Савская
«Да убережет тебя Бог от дурных женщин,
от хороших спасайся сам!».
Древняя иудейская мудрость.
Слухи о мудрости Соломона и великолепии его двора разлетелись по всему миру, плодя многочисленных завистников, но никто не смел пойти войной на процветающее богатое государство, ибо в те далёкие времена Иудея была как никогда сильна. Ну а чего тут удивляться, «золотой век» как-никак. Стремительный расцвет предвещающий далекий, но неизбежный упадок. Ведь любая древняя империя, словно живое существо имеет возраст, исчисляемый иногда десятилетиями, а иногда и целыми веками. Крах неизбежен, но разве задумываются об этом счастливцы, живущие в «золотую» эпоху?
Конечно же, нет.
Им повезло родиться в благополучный период, но вот их детям… их детям наверняка суждено хлебнуть горькую чашу времени неизбежных пагубных перемен. Впрочем, не будем о грустном…
Докатились невероятные слухи о царе Соломоне и до царицы Савской, проживающей в далёкой мало кому известной в то время Аравии. Царица решила лично отправиться в Иерусалим, дабы воочию убедиться в правдивости невероятных слухов.
Её появление в столице Израиля было подобно раскату грома среди ясного, хорошенько пропаленного полуденным солнцем неба. Длинный караван надменных аравийских верблюдов в богатых ярких чепраках украшенных золотом, медленно проплывал по улицам переполошившегося Иерусалима.
Было непонятно как такое богатство могло в целости и сохранности передвигаться по небезопасной во многих местах территории Иудеи. Но ларчик открывался просто – на величественных «кораблях пустыни» ехали суровые аравийские воины, лица которых скрывали белые шарфы куфии. Каждый воин держал правую руку на рукояти огромного изогнутого меча и связываться с такой охраной, разумеется, никто из знаменитых разбойников Израиля не решался.
Даже сам Ицах Кровавые Пейсы, по слухам наблюдавший издалека за караваном, проходящим по контролируемой им территории, сокрушённо покачал головой и, смачно сплюнув себе под ноги, мрачно изрёк:
- Таки слишком рискованно!
И его верные головорезы, числом три десятка, спрятавшиеся за огромным камнем проводили богатую, но недоступную добычу жадными грустными глазами…
Кроме грозных воинов пустыни верблюды везли придворных вельмож, женщин и бесчисленные дары Соломону: золото, драгоценности, благовония. Сама царица ехала в паланкине, который качался на огромном белоснежном верблюде.
Соломон, облачённый в пурпур и золото, с большим нетерпением ждал богатую гостью в тронном зале. Царю тоже было свойственно пускать пыль в глаза. Хвастаться он любил, однако сейчас им двигало вовсе не обычное хвастовство, а назревающее банкротство, слишком близко подкравшееся после опрометчивого строительства очень уж дорогого храма. Дела следовало немедленно поправить за чужой счёт. Вариантов было немного. А точнее, всего лишь два: грабёж соседних государств и грабёж своих же сограждан.
Оба варианта сильно не нравились Соломону, ибо разрушали с таким трудом урегулированную внешнеполитическую и внутреннюю обстановку в стране. Не факт что соседи не смогут достойно ответить на подлые поползновения агрессора. Ну а что касается своих же собратьев, то с ними шутить и вовсе не следовало. Восстанут, поднимут на копья и что тогда делать?
«Охмурю её всю и женюсь на ней!» – так решил для себя Соломон, с нетерпением ёрзая на троне.
