Выпускник - Мэт Купцов
Она сама выбрала этот путь. Интересно, кто её прижал на этот раз?
Может, денежный поток ей перекрыли? Или кто-то наконец догадался, что она далеко не ангел?
— Майор Волков предлагает мне выйти за него замуж, — неожиданно произносит Ника тихо, почти шёпотом, будто боится, что её услышат.
— Ого! Поздравляю! — усмехаюсь. Ну, наконец, кто-то решился на этот героический шаг.
— Я ему не ответила.
Поднимаю глаза от печатной машинки, смотрю на неё внимательно.
— Почему?
— Как ты думаешь, Андрей разрешит мне заниматься тем, чем я занимаюсь? Он поставил ультиматум, что посадит меня и раскроет, если я за него не выйду и не прекращу заниматься своими делишками.
Смотрю на неё, пытаюсь понять, что она имеет в виду. Рабочие дела или что-то более… интересное?
— Ты сейчас про рабочее время или про дополнительное к работе? — уточняю, хотя догадываюсь о её «дополнительных» занятиях.
— Не дури, — её голос становится жёстче, а лицо — серьёзнее. — Прекрасно знаешь, о чём я говорю…
— Я беременна…
— А на черта мне знать об этом? Ждешь поздравлений?
— Я не смогу больше контактировать с теми людьми, Андрей против.
— Я тоже не собираюсь…
— Я… я… втянула во всё это Синичкину, — Ника закусывает губу и рыдает.
Бью по клавише «А» со всей дури кулаком, и вцепляюсь взглядом в Нику.
Стерва.
Моя новинка
Мой позывной Шрек. Я армейский десантник. Жил и умер как солдат в 2046 году. Теперь меня называют боярином Трубецким. На дворе 1600 год. Повсюду магия и интриги https://author.today/work/389135
Глава 29
— Ника, ты, втянула Валентину в свои схемы по незаконной добыче информации? — вцепляюсь взглядом в женщину.
Кивает.
— Забыла, чем в прошлый раз закончилась история для Ольховской Марины?
— Синичкина не такая, она стойкая. У нее иммунитет к деньгам, и она себе на уме, никогда не пойдет на поводу у других людей.
— Плохо ты ее знаешь, ради дела Валя может упереться рогом и упрямо идти вперед, даже если делать этого не надо.
— У меня не было выбора!
— Не ври!
Повышаем голоса друг на друга, при этом поглядываем на дверь, чтобы никто не ворвался.
— Хочешь знать правду? Получай. Я был зла на тебя, хотела отомстить.
— Почему Вале, змея ты подколодная.
Фыркает самодовольно, будто я ей комплимент сделал.
— Потому что вы с ней встречаетесь.
— Откуда знаешь? — смотрю недоверчиво. — Следила?
— Больно надо следить за вами, вы же сами выдаете себя, когда приходите в редакцию и налюбоваться друг другом не можете.
— Брось ты эти глупости, мы просто товарищи.
— Теперь это так называется? Ты, Макар, смотри осторожнее с этим. После дружбы с майором Волковым я осталась беременна, так что, глядишь, и твою свободу заберут, — хмыкает снова.
— Зубы мне не заговаривай. Ты Валю куда отправила? К валютчикам, фарцовщикам? Она уже и с Дедом познакомилась. Кто знает, куда ее уже втянули. Как давно это длится?
— С того самого дня, как ты отказался работать на меня.
— Говори, почему на самом деле не можешь отказаться от этой работы, не из-за денег же. Тебя заставляют заниматься этими грязными расследованиями? Кто?
Девушка кусает губы, фактически подтверждая мои опасения, что кто-то стоит за ней. Тот, кто выше ее, тот, кого она боится.
— Почему майору Волкову не пожалуешься на того, кто заставляет тебя рисковать собою, газетой и сотрудниками?
— Они всех убьют, — выдыхает Ника.
— Так уж убьют? Звери что ли? Не войдут в твое положение, на найдут другого расследователя-журналиста. Я бы на их месте следователя бывшего нанял, а не девчонку.
— В том-то и дело, эти люди считают, что на таких как мы с тобой внимания не обратят, мы — мелкие сошки. Ты, Валя, Марина, даже я. Но… почему-то на тебя обратили пристальное внимание. Макар, кто ты, что скрываешь? С самого верха приказали следить за твоими действиями. Ниточки ведут знаешь куда?
Мотаю головой.
— США, — с придыханием произносит Ника, так тихо, что звук проносится как дуновение ветра.
— Может, ты шпион? — моргает глазами как кукла.
— Совсем дура⁈
Мы живем не в той стране, чтобы произносить такие вещи. Услышат, схватят, увезут в воронке, выбьют показания, и расстреляют на месте.
— Кажется, Мартынов меня в чем-то подозревает, следит за мной, хмурится, когда мимо его кабинета прохожу.
— Значит, ты не скажешь этим ребятам, чтобы отвалили, так и будешь втягивать в эту сеть хороших девчонок, портить им жизнь, — спрашиваю больше себя, чем эту крашеную дрянь.
Кажется, она полностью устранилась от решения проблемы, в которую влезла.
— Мой отец работал на эту агентурную связь, до него — дед. Мне уже самой не выбраться. Поможешь?
— Почему я?
— Они тебя боятся, не майора Волкова.
— У меня нет даже родственников в ЦК КПСС, чего меня бояться, я юнец без корочки журналиста, — усмехаюсь невесело.
— Ты хранишь какие-то секреты… — говорит с придыханием. — Расскажешь мне?
— Иди ты к черту.
— Как хочешь, — меняет тон на обычный, стальной. — Теперь ты будешь встречаться с заказчиками и исполнителями.
— Говоришь, как киллер.
— Как кто? — переспрашивает, задумчиво глядя на дверь.
— Как заказной убийца, желающий уничтожить всех молодых советских журналистов.
— Ты, Сомов, настоящий журналист, у тебя есть дар придумывать новые звучные слова,
