Слово и дело - Игорь Черемис

Из-за строек мы добирались до новехонького дворца культуры неподалеку от железнодорожной станции целых полчаса, хотя «мой» Орехов был уверен, что за это время можно было обойти весь город. Зато из-за той же стройки вокруг культурного места образовался огромный пустырь, который сейчас заняли самые разномастные «Волги» – и все три двадцать четвертые, и множество двадцать первых, и даже заметно устаревшие «Победы». И уже когда мы стояли у машины – Чепак решил перекурить, – к залу, прямо к длинной широкой лестнице подъехала вальяжная «Чайка» первого секретаря обкома Александра Ивановича Ищенко.

Я уже был шапочно знаком с личным составом обкома КПУ. Несмотря на фамилию, товарищ Ищенко не был украинцем – или же был, но с определенными оговорками, потому что родился он в Белгородской области. Успел повоевать, но без особых геройств, а после войны пошел по сельскохозяйственной линии, которая в итоге и привела его в кресло первого секретаря сумского обкома. Насколько я понял, он серьезно плавал в вопросах, не относящихся к сельскому хозяйству, но определенная крестьянская сметка позволяла ему худо-бедно тащить область и даже выдавать на гора нужные показатели.

Кучка чиновников во главе с Ищенко договорили и прошли внутрь здания. Чепак проследил за ними и стукнул меня по плечу:

– Пора, капитан.

В зале мы разделились. Моего начальника как главного по КГБ провели в первый ряд, правда, посадили не по центру. А мне молоденький паренек в строгом костюме – судя по всему, для организации торжества привлекли городских комсомольцев из актива – указал на место в предпоследнем ряду. Это были отголоски местничества времен Ивана Грозного – или же какая-то пародия на рассадку членов Политбюро ЦК. Чепака, например, могли бы и в президиум посадить – но туда взяли даже не всех секретарей обкома, на сцену поднялись только Ищенко и второй секретарь Лысенко. Компанию им составили три женщины – холеные, в дорогих костюмах с длинными юбками и высокими завитыми прическами. Ну и в боевой раскраске по нынешней моде. Они почему-то были без шапок, хотя в зале все женщины сидели в головных уборах.

Я расположился на указанном мне месте и приготовился скучать.

***

– Вам не очень интересны речи с трибуны?

Я очнулся от полудремы и посмотрел на своего соседа справа. Обычный чиновник средней руки, лет на десять-пятнадцать старше «моего» Виктора, с дешевым казенным портфелем «под крокодила», ничем внешне не выделяющийся. Синий пиджак был ему чуть маловат – на размер или даже два, под ним – вышиванка со стоячим воротничком, такие были в моде лет десять назад, от них почти отказались после отставки Хрущева, но некоторые носили. Я вспомнил, что в будущем вышиванка была назначена символом украинской незалежности, но в целом так и осталась всего лишь элементом одежды – если кому-то хотелось блеснуть народным колоритом. В России схожую функцию выполняли косоворотки, которые напоминали вышиванки до степени смешения.

– У меня другие заботы, – также тихо ответил я. – От производственных показателей они не поменяются.

– Понимаю, – он едва кивнул и сделал вид, что очень увлечен происходящим на сцене. – Это же вы наш новый замначальника в КГБ?

– Да, – я не стал скрывать очевидное – мой собеседник наверняка знал, с кем говорит: – А вы?..

– Макухин. Можно просто Иван. Заведую отделом науки и учебных заведений, – представился он и незаметно протянул мне крепкую ладонь.

Я также незаметно её пожал. Конечно, наша суета была прекрасно заметна со сцены, на которой стоял накрытый красным бархатом стол президиума, но только в том случае, если кому-то там приспичило смотреть именно в нашу сторону.