Надо – значит надо! - Дмитрий Ромов
Я подъезжаю на «рафике» со шторками на окнах. На сиденьях вежливые люди в чёрном и Михал Михалыч с красными корками. Впереди «Волга» с открытым капотом и ковыряющемся в моторе шофёре. Сзади «буханка» с надписью «Почта». В ней сидит Белоконь, командующий операцией. С обратной стороны дома, со двора — взятая в аренду машина «Мосгаза» и ещё одна «буханка». Везде бойцы, в общем, форменная засада.
Я выглядываю из-за шторки, стараясь быть совершенно незаметным для взоров Кухаря. Азер проходит внутрь, чуть замешкавшись на пороге. Он выглядит немного нервозно, но это ничего. Надеюсь, что ничего. Нам, собственно, нужно только, чтобы птичка влетела в клетку, а там останется только захлопнуть дверку и накрыть её.
Азер проскакивает в фойе, а я продолжаю ждать главного гостя сегодняшней развлекательного шоу. Ария московского гостя, ёлки-палки…
Проходит минута, другая, третья и ничего не происходит. Пятая, десятая, пятнадцатая. Нет… Ну, ёлки-палки! Неужели засёк? Чуйка, видать, сработала. Чем-то мы себя выдали, наверное, раз он испугался и не пришёл… А это значит, что в следующий раз вытянуть его будет гораздо сложнее. Неимоверно сложнее…
О-па! Отставить панику! Вот же он, собственной персоной! В английской твидовой кепке, с длинными волосами, в тёмных очках и короткой куртке, в джинсах и «козачках» на скошенных каблуках. Ковбой и джентльмен.
— Объект прибыл, — объявляю я по рации. — Всем внимание, объект прибыл! Кепка, очки, длинные волосы. Наш парняга!
Он уверенной походкой поднимается по ступенькам. Дверь открывается. Ну, ещё бы, такой стильный, прикинутый чувак! Не иначе, как фирмач.
Перед тем, как войти внутрь, он останавливается и внимательно осматривает прилегающую территорию. Скользит взглядом по прохожим и машинам, задерживается на моём «рафике», заставляя сердце ёкнуть. Впрочем, поверни он назад, далеко не уйдёт. Мои парни здесь повсюду, с рациями под куртками.
Постояв и не обнаружив ничего сверхъестественного, Поварёнок делает шаг внутрь. Я успеваю заметить взметнувшуюся руку, протягивающую что-то швейцару, а потом Кухарь растворяется в глубинах «Космоса».
— Всем приготовиться! — раздаётся команда Белоконя. — Заходим, согласно отработанному плану!
Двери открываются и мы, по возможности стараясь не бросаться в глаза, выскакиваем из машин.
Я влетаю в фойе с красными корочками, зажатыми в руке. Швейцар, устремившийся было ко мне, останавливается и даёт спокойно пройти. Мы влетаем вовнутрь. Лиходед кивает, чтобы на выходе осталась пара человек на случай возможного прокола.
Народу здесь немного. В гардеробе выдаёт плащ сухой, желчного вида гардеробщик. Молодая женщина берёт одежду в руки и, бросив на нас немного недоумённый взгляд, проходит навстречу.
За стеклянной перегородкой располагается зал, из которого ведёт лестница на второй этаж. В зале больше половины столов занята и Поварёнка тут нет. Я быстро осматриваю помещение и киваю на лестницу.
Когда поднимаюсь, замечаю, как из туалетной комнаты внизу выходит чуть сгорбленная женщина в длинной юбке, очках с толстыми линзами и с волосами, заколотыми на затылке. Поднимаюсь наверх, здесь людей больше.
К лестнице проходит весёлая парочка — парень и девушка, они бросают на нас рассеянный взгляд и начинают спускаться по лестнице.
Ну, Кухарь, где же ты? Давай выходи на свет, чтобы мы тебя могли получше рассмотреть. Я останавливаюсь и сканирую всё пространство. Вон сидит Азер, склонившись над вазочкой с мороженым. Но он за столиком один. Так… Так… Так… Нет Поварёнка, как сквозь землю… Куда он мог деться? Туалеты под контролем, кухня…
Твою мать! Вот же козёл хитрожопый! Обвёл-таки вокруг пальца!
25. Поваренок
Точно! Я сразу-то не понял, что было не так с той тёткой, вышедшей из туалета! Она же пошла в сторону служебных помещений! На кухню! Ах, ты, сучара!
— Ушёл! — резко бросаю я бегущему за мной Белоконю. — Бегом к служебному выходу! Ушёл, сука!
Перескакивая через несколько ступеней, я лечу вниз, вытаскивая на ходу рацию из-под куртки.
— Внимание! Остановить у служебного входа женщину в длинной юбке и с заколотыми на затылке волосами!
Мы несёмся насквозь к выходу. Парни выходят из служебных помещений, рапортуя, что там чисто. Местные ничего понять не могут, хлопают глазами, осторожно возмущаются, но дело делать не мешают.
— Женщина в длинной юбке, очках и с заколотыми волосами, — оживает рация, — вышла из служебного входа.
— Задержать! — командует Белоконь. — Немедленно задержать!
— Она села в автомобиль ВАЗ-2103 тёмно-синего цвета и уехала.
— Внимание всем группам! Немедленно задержать автомобиль ВАЗ-2103 тёмно-синего цвета со всеми пассажирами! Повторяю!
В этот момент начинается настоящая свистопляска. Кто-то бежит, кто-то, визжа покрышками срывается с места, а кто-то подъезжает, но это уже не наши, тут ведь своя жизнь идёт. Шла. Пока мы всё не перекрыли.
— Да что здесь творится⁈ — кричит мордатый мужик высовывая голову из водительского окошка. — Вы почему меня на работу не пропускаете? Безобразие!
За ним трубит серый «Москвич», желая проехать и пристраивается тёмно-зелёный «Опель».
— Немедленно задержать автомобиль ВАЗ-2103 тёмно-синего цвета со всеми пассажирами! — гнёт своё Белоконь и вдруг, ни с того, ни с сего сбивает меня с ног.
Он бьёт меня в плечо, скидывая с невысокого крылечка, и я лечу в лужу. Группируюсь, подбираюсь, кувыркаюсь, как циркач, и тут же вскакиваю на ноги. Твою дивизию!
— «Опель»!!! — ору я. — Заблокировать!
Хватаю рацию и ору:
— Заблокировать зелёный «Опель»!!!
Белоконь, держится за плечо, прислоняясь к обитой жестью двери, и между пальцев его струится кровь. «Опель» мгновенно подпирают сзади, но это уже неважно — водитель и пассажир, выскочив из машины, разбегаются в разные стороны.
Один бежит в сторону Тверской, что, разумеется, является огромной ошибкой, а второй — в сторону переулка, Георгиевский он или какой, не знаю, тот, что за Думой идёт. И этот второй — никто иной, как Пётр Николаевич Кухарчук. Без кос, без очков, без юбок. Обычный Поварёнок. С той стороны у нас тоже есть заслон, но теперь я не уверен, что парни оттуда не рассосредоточились и не разбежались на перехваты «троек» и «опелей». Поэтому, я срываюсь за ним.
— Быстро скорую! — успеваю крикнуть я. — Сообщите Скачкову! Трое за мной!
За мной подрываются четверо. Мы бежим, печатая шаг. Идём клином, как журавли. Правда, в нашем облике нет ничего романтического и по-журавлиному возвышенного. Мы несёмся, как войско смерти. Нет, не смерти, мы солдаты возмездия. Воздастся тебе
