Здесь был СССР - Кирилл Николаевич Берендеев
– А вы, значит, намерены все это исправить?
– Да!
– Задним числом?
– Да!
– А каким, простите, образом?
– Н-ну… Предостеречь… подсказать…
– Сталину?
– Да!
– Вы полагаете, он вас послушает?
– А я докажу! Я объясню ему, кто я такой и откуда.
И наш параноик неистово ткнул указательным пальцем в светлое будущее… Или настоящее… Или прошедшее… Куда-то, короче, ткнул.
– Рисковый вы человек! – не подумавши, брякнул я.
Опять-таки зря. По сути, взял на слабо. Лицо посетителя застыло.
– Я прекрасно сознаю, чем рискую, – твердо ответил он. – Я рискую одной своей жизнью ради спасения миллионов жизней…
Чувствовалось, что фразу эту он выковал и закалил не сегодня и не вчера.
– Стоп! – скомандовал я. – Вернемся к тому, с чего начали. Вот, допустим, отправил вас Ефим Григорьевич в сталинские времена… Допустим!!! – рявкнул я, видя, что он снова намерен открыть рот. – Допустим, я сказал! И как вы попадете на прием? Арестуют в первом населенном пункте. У вас же на лбу крупным шрифтом отпечатано: не наш! Все не наше: прикид, манеры… Стало быть, империалистический шпион! Или примут за психа, что немногим лучше…
– Н-но… можно ведь сразу в Кремль…
– А там арестуют еще быстрее, – заверил я. – Там, знаете ли, охрана…
Бритоголовый погрузился в тревожное раздумье.
– А прямо в кабинет?.. – с надеждой спросил он.
– А если прямо в кабинет, то тут даже и арестовать не успеют. Ну вот представьте на секунду: возникаете вы из воздуха в кабинете вождя. А в ящике письменного стола наверняка браунинг лежит. Тот самый, из которого он хлопнул Аллилуеву…
– Это легенда! – вскипел гость. – Клевета! Она сама застрелилась! Об этом и в «Википедии» сказано!
– Хорошо, легенда, – не стал спорить я. – Но уж вас-то он точно хлопнет! Чисто инстинктивно – представиться не успеете!.. Даже не знаю, что вам тут присоветовать… Разве что проникнуть непосредственно в мозг товарища Сталина…
– О! – неожиданно сказал Голокост. – А это, кстати, можно – этого не запрещали…
* * *
Ну вот кто, спрашивается, меня за язык тянул? Однако как выражаются в нашей бильярдной, скиксовав – не перекиксуешь. В глазах Ефима тлела, разгораясь, новая грандиозная идея, а когда такое случается, удерживать его бесполезно, да и просто опасно.
Заветная кладовка была открыта, оттуда уже изымались какие-то проводки, присоски, разъемы и даже почему-то старый электрический утюг без вилки, который, впрочем, вскоре отправили обратно. Видя, что Голокост включил паяльник и воздух вот-вот наполнится едким запахом канифоли, я со спокойным сердцем закурил и, присев бочком на подоконник, принялся наблюдать за происходящим безумием.
Гость был вне себя от восторга и говорил, говорил, говорил. Без остановки.
– Ефим Григорьевич, вы гений! – вскрикивал он. – Товарищ Сталин примет мои советы за внутренний голос! За свою собственную интуицию! Вы понимаете?!
Ефим Григорьевич в ответ лишь мычал и паял.
– Или примет за угрызения совести, – мрачно добавил я, гася окурок в блюдце.
Гость замер, затем медленно повернулся ко мне. Я встретил его пытливый взгляд с полным равнодушием. Бывали у Голокоста посетители и покруче.
– Совести? – озадаченно переспросил он. – Ну а что? Почему бы, собственно, и нет?
– Готово, – объявил Ефим, выдергивая шнур из розетки.
– Как?! Уже?.. – поразился гость.
– Ну так дело-то нехитрое… – пожал плечами изобретатель, выкатывая из угла инвалидное кресло. – Садитесь, устраивайтесь, как вам удобно… Хорошо, что вы голову бреете…
Недоверчиво поглядывая то на Голокоста, то на каталку, то на меня, подопытный осторожно опустился на сиденье, потрогал подлокотники. Ефим тем временем утыкал бритый череп посетителя присосками, кое-как распутался с многочисленными проводками, один из которых подсоединил к ноутбуку, а два других – к чему-то невразумительному.
– Вы расслабьтесь… – посоветовал он.
– Но это… – опасливо начал тот.
– Не больно, – успокоил его экспериментатор и щелкнул клавишей мышки.
Лицо сидящего стало отрешенным, веки сомкнулись.
* * *
– Ну вот… – удовлетворенно сказал Голокост. – Доставай… продолжим…
Я слез с подоконника, подошел к сидящему. Вроде дышит. Открыл мутную стеклянную створку серванта и вернул на стол початую бутылку, мензурки, сыр. Сели, чокнулись, отпили до второго деления.
– Слушай… – сказал я, вновь оглянувшись на недвижное тело в инвалидной коляске. – Но ты уверен вообще, что это безопасно?
– Для кого? – живо уточнил Ефим.
– Для него, понятно! Не для нас же… Ты его в какой год скинул?
– Вроде в тридцать седьмой, как просил… Сейчас посмотрю… – Ефим повернулся к ноутбуку. – Да, все верно, тридцать седьмой… А что тебя беспокоит?
Я долил вино в мензурки до первоначального уровня (как выражаются у нас в бильярдной, взлохматил) и попытался собраться с мыслями.
– Ну хорошо… – в недоумении начал я. – Предположим, в голове товарища Сталина начинает звучать голос. Предположим, он принимает его за угрызения совести…
– И что?
– Но он же политик, Фима! Вождь! Ты что, не знаешь, как они при необходимости поступают с собственной совестью?
Голокост представил и, кажется, малость струхнул.
– Насмерть! – жестко выговорил я. – Наповал!.. Слушай, может, неотложку вызвать… заранее…
– Кому?
– Совести. – Я кивнул на кресло-каталку. – Кстати, что с ним сейчас? Он уже с товарищем Сталиным беседует?
– Нет, пока еще не беседует. Это я его на дозвон поставил. В мозг товарища Сталина не так-то просто пробиться. Наверняка занят все время…
– А чем он, кстати, занят?
– Сталин? Посмотрим… – Ефим снова склонился к ноутбуку, пошевелил мышкой. – Лозунги вычитывает, – сообщил он. – К Первому мая… На окончательное утверждение принесли…
– Так, может, выключить?
Голокост с сомнением покосился на подопытного.
– Нет, не стоит… – решил он в итоге. – Выключишь – очнется. Шум опять поднимет… Посидеть не даст…
Как выяснилось, посидеть нам не дали бы в любом случае. Лежащее в кресле тело вздрогнуло, изогнулось и забилось в конвульсиях.
– Вырубай! – в панике заорал я. – Вырубай на хрен!
* * *
Слава богу, успели. Вырвали провода с корнем, чуть ноутбук не расколошматили. Выпивка-закуска разлетелась по комнате, подопытный очутился на полу, а пустое инвалидное кресло отъехало в угол, где ударилось о стену и завалилось набок. Затем гость вскочил. Целый-невредимый, только вот лицо исковеркано восторгом.
– Усилим революционную бдительность!.. – звонко, по-петушиному выкрикнул он. – Покончим с политической беспечностью в нашей среде! Разоблачим до конца всех и всяких двурушников!..
Судя по всему, это и были первомайские лозунги, только что утвержденные вождем.
– Стрелять! Как бешеных собак!..
А вот это уже была явная отсебятина. От избытка чувств.
Из глаз подопытного брызнули слезы счастья, и в следующий миг он самозабвенно, хотя и несколько пронзительно запел первый вариант слов Михалкова на музыку Александрова. Видимо, просто не учел, что гимна Советского Союза в тысяча девятьсот тридцать седьмом году не существовало – он был принят к исполнению лишь в тысяча девятьсот сорок третьем.
Далия Трускиновская
Мембрана
Собеседование было длинным. Андрей с перепугу пытался получить ответы сразу на все вопросы: и про работу для жены, и про детский сад, и про цены на мебель тоже. Двое мужчин в дорогих костюмах и дама в деловом платье чиновницы терпеливо отвечали и даже улыбались.
– Я бы вам советовал сразу подумать о прибавлении семейства, – сказал тот, что постарше. – Когда будет второй ребенок, хотя бы в виде справки от врача, вам и жилье дадут получше. А мы заинтересованы в сотрудниках, имеющих крепкие семьи.
– Кроме всего, теперь установка на демографический рост. А человек, который решил ограничиться одним ребенком, сами понимаете… Ненадежный он человек, – добавила дама. – Вот если уже двое или трое, значит, он семью не бросит. А оставить жену с одним ребенком – это для многих совершенно нормально.
– Да, да, конечно! – воскликнул Андрей.
– Итак, через два месяца вы приступаете к исполнению обязанностей, – строго сказал тот из мужчин, что помоложе. – Деньги на ваш счет поступят в течение недели. Насчет контейнеров с имуществом – вот буклет, тут все нужные номера и адреса, только я бы не стал тащить мебель из Курска в Петербург, разве что это какая-то антикварная мебель. Больше смысла на месте купить новую, а вам как участнику программы очень серьезная скидка. В новую квартиру – с новой мебелью.
– И начнется новая жизнь, – подытожила дама. – В приемной скажите секретарю, чтобы вызвал шофера. Вас свозят
