Пробуждение Зодиака - Кэти Чжао
– Лэй не предавал нас, – отрезала Эванджелина. – Ему есть что терять. К тому же и Джулиус доверял ему.
– Джулиус то, Джулиус се. – Разочарование Тристана брало верх, и он знал, что должен молчать, но не мог остановить поток слов. – Я говорил тебе не гнаться за его тенью, Эванджелина. Джулиус погиб. Ты полагаешься на мертвеца – и куда, по-твоему, он тебя приведет?
Эванджелина резко повернулась к Тристану, ее глаза пылали яростью.
– Ты действительно хочешь обсудить это сейчас, Тристан? Предупреждаю – я не в настроении, так что не вздумай со мной спорить.
Однако у Тристана было меньше здравого смысла, чем обычно, и его тело жаждало драки, даже с Эванджелиной. Возможно, особенно с Эванджелиной.
– Постойте – здесь люк в полу! – Крик Элис прервал напряженный момент.
Со спором было покончено. Тристан сделал несколько глубоких вдохов и сжал кулаки. Он чуть не потерял контроль. Чуть не начал сражаться с Эванджелиной. Он восстановил дыхание, заставляя себя успокоиться, и адреналин медленно начал покидать его тело.
Забыв о Тристане, Эванджелина бросилась туда, где Элис склонилась над полом.
– Здесь ничего нет.
Элис прижала пальцы к полу. Перед ней появилась белая линия, очерчивающая форму большого квадрата.
Тристан не мог поверить своим глазам.
– Магия? Ты способна на магию и не удосужилась упомянуть это раньше? – потребовал он.
– Нет! Я… я не знаю, как это получилось, – дрожащим голосом ответила Элис, рассматривая свои руки, как будто видела их впервые.
Если Эванджелина была так же озадачена, как и остальные, но она этого не показала. Вампирша подняла ручку люка, как будто все это было частью плана.
До наследников донесся тихий гул, и белая каменная колонна медленно поднялась из отверстия.
На вершине колонны лежали пять знакомых бронзовых статуй, слегка больше человеческой головы.
Одна из них была в форме головы собаки; другая – петуха; третья, судя по всему, представляла собой овцу; четвертая явно изображала змею; а пятая была вырезана в виде великолепного дракона. На статуях были заметны признаки износа и старения, хотя фейри, вероятно, регулярно их чистили. Возможно, вдали от источника своей силы и своего народа бронзовые головы утратили часть своего блеска.
Тем не менее эти статуи были зрелищем, от которого захватывало дух. Весь воздух вылетел из легких Тристана.
Наконец-то их бесценные реликвии были найдены.
Эванджелина
Сто шестьдесят три года, девять месяцев и одиннадцать дней.
Именно столько «Круг двенадцати» был разорван. Именно столько времени прошло с тех пор, как закончились славные дни наследников.
Десятилетия поисков. Более века унижений, тоски. И вот наконец пять недостающих голов зодиака стояли перед ними. Это казалось невозможным; это казалось сном. Но ни один сон не мог быть таким ярким, ни одно видение не могло вызвать такие сильные эмоции у Эванджелины, что она едва могла дышать от переполнявших ее чувств.
– О, Джулиус… Как бы я хотела, чтобы ты это увидел… – Ком застрял у нее в горле, и она не смогла закончить фразу.
Теплая рука потянулась к ее руке. Она взглянула на Тристана, его глаза были наполнены слезами, лицо светилось от восхищения. Он смотрел на нее, а не на статуи. Он держал ее за руку, и это ощущалось как самое естественное проявление близости в мире. Сердце Эванджелины готово было разорваться от благодарности за то, что он один из немногих, кто понимал колоссальное значение этого момента и разделял его с ней. Она сжала его пальцы.
То, что произошло дальше, могло случиться только из-за важности момента, потому что они оба были далеки от всего, что они знали, потому что глубоко внутри Эванджелина и Тристан десятилетиями подавляли свои эмоции и теперь они больше не могли противостоять естественному ходу событий. Неизвестно, кто из них потянулся первым, но это не имело значения.
Губы Тристана мягко прижались к губам Эванджелины. Нерешительно, словно вопрос. Когда Эванджелина ответила, отдавшись поцелую и легко положив руку на его плечо, Тристан впился в нее глубже, сильнее.
Эванджелина почти забыла, каково это – ощущать такое сильное желание к другому человеку, быть поглощенной своими собственными нелогичными эмоциями. Поцелуй казался вечностью. Она могла бы остаться здесь, в объятиях Тристана, но он отстранился первым.
– Ты сделала это, Эва, – сказал Тристан. – Ты нашла статуи.
– Мы сделали это.
Еще мгновение они стояли, улыбаясь друг другу. Несмотря на все то, что еще тяготило Эванджелину и Тристана, несмотря на все, что оставалось нерешенным, в этот момент ничто другое не имело значения. Они были там, когда головы были украдены; они прошли через ад вместе и каким-то образом снова нашли друг друга в этот момент, момент, который навсегда останется в памяти. Они стали первыми наследниками, которые увидели утраченные источники силы за более чем столетие.
В животе Эванджелины возникла боль – ужасная, прекрасная и всеобъемлющая. Единственное, чего не хватало в этом почти идеальном моменте, – присутствия Джулиуса. О, как же страдало ее сердце. Больше всего на свете она хотела, чтобы ее брат был рядом, чтобы увидеть это великолепное зрелище. Джулиус, который никогда не терял надежды в поиске украденных голов. Джулиус, который был для нее всем.
Даже Элис, которая не жила большую часть того времени, когда наследники скорбели о потере источников силы, не смогла сдержать слез.
– Они… они прекрасны, – прошептала она.
Прекрасны – это было слабое слово. Но ни в английском, ни в китайском, ни, возможно, в каком-либо другом языке не было слова, которое могло бы передать величественность статуй и эмоциональный накал этого момента.
Теперь оставалось только Эванджелине сделать шаг вперед и принять свою судьбу. Ей предстояло исполнить пророчество.
Элис
Элис прекрасно осознавала, что она единственная из команды, у кого не было истории или личной связи с древними артефактами. Конечно, она хотела помочь наследникам провернуть ограбление; конечно, она хотела увидеть восстановление «Круга двенадцати»; конечно, она хотела, чтобы ошибки истории наконец были исправлены. Но в отличие от остальных, Элис не носила в своем сердце более чем вековую боль и жажду справедливости.
Однако, когда она увидела пять статуй, ее реакция была настолько глубокой, что это ее удивило.
Ее сердце почти остановилось. Она резко вдохнула. Она никогда
