Космопорт - Сергей Чернов
Стюардессы тем временем выносят его вещи и заполненный протокол о снятии с рейса за нетрезвое поведение в хулиганском виде. Или наоборот. Сдаём съехавшего с катушек аэродромной службе. Соответствующей. Ибо нефиг.
Глава 20
Разборки на всех этажах
18 июня, суббота, время 07:20.
Березняки.
Утром, пропустив мычащее и шаркающее копытами стадо, рванул к базе. Спустившись вниз, прыгнул в речку с воплем вышедшего на тропу войны бабуина. Всплеск энергии такой, что при выныривании выскакиваю над поверхностью воды чуть не по колено. Натешившись водными процедурами, на берегу встряхиваюсь как собака, выжимаю трусы и одеваюсь. Обратно бегу лёгкой трусцой, разминаясь на ходу.
Пошли все нафиг! Так я сказал, затем отдал все нужные распоряжения и метнулся сюда. Положен мне отпуск или нет? Я младшего сына Гришку вижу второй раз в жизни. Зину тоже в отпуск отправил. Ей ещё и сессию сдавать. В Ярославле пробежался по магазинам, накупил всего. Рейсовым общественным транспортом пользоваться не стал, за конскую цену нанял такси до самых Березняков. Но это для простого народа конские деньги, а для меня время дороже.
Вчера вечером мне выложили последние новости. Моя приманка на огромную премию самой многодетной семье сработала. Возможно, не одна она, но если в прошлом году в селе появилось восемнадцать младенцев, то в этом уже пятнадцать, а ведь не прошло и полгода. Как со смехом рассказала Басима, она насчитала шесть женщин с видимыми животами. Можно уже делать прогноз: лет через восемь-десять понадобится школа мест на двести. В настоящий момент там восемь десятков учеников. И она несредняя, основная, то есть девятилетка. Кстати, Виталик всё-таки захомутал Дашку, и она тоже наращивает живот. Кто-то вскоре родится.
Прибегаю к дому и на турник. Заставлять себя не надо, тело само просится. Через пятнадцать минут высох от речной воды и снова промок от пота. Пришлось ополаскиваться перед завтраком. О небеса, как же здесь хорошо!
Детишки ещё дрыхнут, а накрытый стол и две мои женщины меня уже ждут. Алиса и бабушка своим сиянием затмевают утреннее солнце.
— Детей не пора будить?
— Ой, нет! — бабушка со смехом машет рукой. — Мы ещё по ним не соскучились. Подожди, вот встанут, зададут жару.
— Мне зададут, — уточняю мужественно и стоически. — Освобождаю вас от них сегодня. Вы их только накормите. Вроде пора им вставать, нет?
Женщины подтверждают и принимают на ура мою концепцию. Детишки что, им уже плешь проедают? Вообще-то могут. Но сейчас посмотрим, кто кого.
Заняться, однако, пришлось в первую очередь не воспитанием детей, а воспитанием взрослых. Всё-таки бабушка, не имевшая собственных детей, не имеет и представления, как их растить. Баловать может, а целенаправленно приучать к чему-то полезному… разве только в штаны не какать. Тоже нужно, спору нет, однако маловато будет.
Будить детей, не подвергая их стрессу, элементарно. Зайти в детскую — они все там, в куче. Не надо кричать: «Рота, подъём!», провоцируя заикание. Достаточно отдёрнуть занавески, впуская давно и упорно пробивающийся солнечный свет. Нежно светлое утро мгновенно превращается в безжалостно яркий день. Сказать негромко всем: «Гуд монин, май диэс». Подойти к старшему, ущипнуть за щёчку, дунуть в ухо Алёнке так, чтобы волосики защекотали ей ухо. Влипнуть лицом в младшего и поводить носом, вдыхая нежный младенческий запах.
Дверь открыта, оттуда голоса, детишки один за другим начинают возиться, шевелиться и продирать глаза. Первым делом что? Первым делом туалет. Весело бежит Мишкина струйка в подставленный горшок, Алиса налаживает на второй сонно трущую глаза Алёнку. Гришка не нуждается, ха-ха-ха! Он уже успел в кроватку напрудить. Ну, он маленький ещё, только-только ходить научился.
С грехом пополам со смехом передислоцируем детишек сначала в общепроходную комнату. Предназначение коридора она успешно выполняет, но настолько велика, что называть её словом, означающим нечто узкое, язык не поворачивается.
— Объявляется распорядок дня! — распоряжаюсь, разумеется, на английском. — Зарядка, умывание, завтрак. Затем весёлые игры!
Детишечки таращатся, Алиса хихикает, но вмешивается бабушка:
— Витя, давай их за стол.
— Басим, сначала зарядка, умывание и только потом… — приходится переходить на русский в присутствии детей, что уже плохо.
— Не выдумывай! — отмахивается бабушка.
А чего ей? Это для всей страны я — генеральный директор мощной корпорации, а для неё — всего лишь внук. Которого и полотенцем по случаю можно огреть.
— Алиса, веди их за стол!
Гришка и так на руках, но и старшие дети шлёпают за мамой. Как-то это не то… иду за ними:
— Вы чего? Даже не умоете их? Они только что на горшок ходили, с немытыми руками за стол сажаете? Хотите, чтобы дизентерию подцепили?
Аргумент срабатывает. Мыть руки перед едой — общепринятое правило. Заодно и мордашку. Объявленный мной распорядок уже нарушен, сначала зарядка, потом умывание.
— Майкл, ты — мужчина? Тогда пошли делать зарядку! Маленькие дети могут не ходить, но ты уже большой.
Майкл раздумывает, но его берут за руку и отводят к столу.
— Ну, раз в этом доме я — один мужчина, то один на зарядку и пойду, — объявляю уже по-русски и сваливаю.
Пробежаться до мастерской всадников и конюшни не проблема, а удовольствие. Заодно и досаду с раздражением сбросить. Приехал-то только вчера, всего несколько парней случайно видел. Они деликатно не беспокоят, дают время пообщаться со своими.
Взрыв восторга на время блокирует беспокоящие мысли. Аж рука заболела от хлопков ладонями.
— Пошли, чё покажем!
Меня тащат на каретную площадку. Егор садится на место возничего, снабжённое несколькими рычагами. Сначала дёргает и тут же отпускает один — не запряженная карета толчком дёргается вперёд. Плавным движением задействуется другой рычаг — будто подтолкнутая карета начинает катиться вперёд всё быстрее. Егор поворачивает штурвал, карета послушно бежит по кругу.
Останавливается. Уже без начального толчка медленно едет задом и встаёт на место.
— Видел? — Егор, как и остальные парни вокруг, светится счастьем.
Всей компанией идём в мастерскую, где он раскрывает механику. Пружина, очень мощная, толкает карету в первый момент. Можно и без неё, но только если дорога ровная.
— В гору выше градусов пяти маховик
