Космопорт - Сергей Чернов
— Да Витька так-то никогда не хвастает… — разводит руками старший Колчин.
Вика, сделав непроницаемое лицо, — матушку Зины она недолюбливала, но побаивалась, — наливает гостье чай.
— Щас организуем, тёть Глаш, — весело берётся за решение проблемы Кир.
Зайти в интернет, скачать видео новостей, а дальше втыкай флешку в телевизор и любуйся. Чем взрослые и вылезшая на шум Милена и занимаются.
— Эт не всё, — весело предупреждает Кир и берётся за пульт.
На этот раз на экране главные люди для собравшейся компании возникают крупным планом прямо перед камерой. Под восторженные восклицания и на фоне стартового комплекса. Рядом с Зиной и Виктором ещё какой-то парень. А интервью берёт очень красивая и высокая шатенка. Сразу видно, столичная штучка.
— Сначала познакомь нас, Виктор, — камера берёт всех троих ещё ближе.
— Зина и Саша, — Колчин максимально лаконичен.
— А фамилии?
— Ку… — пытается высказаться парень по имени Саша, но стремительно мелькнувшая рука Колчина хлопает его по подбородку.
— Без фамилий, Кира, — Колчин любезно улыбается в камеру. — Работают в Агентстве. Считайте их безвестными героями российской космонавтики, чьими усилиями она двигается вперёд.
— Куда и как она движется, Виктор?
— Только что Роскосмос запустил наш спутник «Альфа-Фокус». Мы его выводим на геостационарную орбиту точно над Байконуром. Спутник — наши остряки уже нарекли его «Оком Саурона» — станет стержнем всей нашей спутниковой группировки. Далее повесим точно такой же с обратной стороны и раскидаем по орбите семь-восемь малых наблюдательных спутников. В результате обзаведёмся собственным контролем над нашими космическими аппаратами. Коротко говоря, у нас появятся глаза на орбите.
— Остальные спутники тоже будете «Ангарой» выводить?
— Нет, только геостационарный. Малые спутники будут висеть на низкой орбите, их вполне можно забросить ракетой «Союз». Стартовая площадка рядом с нами, на Байконуре. Это для «Ангары» там площадки нет. Для остальных ракет есть.
— Это всё, что вам нужно?
— Так я, наверное, никогда не скажу. Кроме спутниковой группировки свой ЦУП нужен. Он сейчас достраивается. Установим оборудование, наберём персонал и начнём работать.
— Пока ЦУПа не будет, запускать ничего не станете?
— Это почему же? Просто будем пользоваться возможностями, любезно предоставленными Роскосмосом.
— Вы тесно сотрудничаете?
— Теснее не бывает. Кира, ты в курсе, что только что улетевшая «Ангара» построена на наши деньги? По сути, это наша ракета. Мы — заказчик, Роскосмос — подрядчик.
— Во сколько вам это обошлось?
— Семь с половиной миллиардов. Рублей, разумеется.
— Немаленькая сумма. Скажите, а флотом Агентство не собирается обзаводиться?
— Зачем? — Колчин видимо удивляется.
— Ну как же! Раньше, ещё в советское время, существовал большой флот для космического слежения.
— Видишь ли, Кира, — Колчин широко улыбается, — во времена Гагарина и Титова околоземная орбита была абсолютно не заселена. Количество спутников можно было пересчитать по пальцам одной руки. Сейчас только у России их больше двухсот, а всего около семи тысяч. Не протолкнёшься. Но я отвлёкся. У России достаточное число спутников, чтобы держать связь с любым космическим объектом. И даже в пределах визуальной доступности. Флот просто не нужен, сейчас контроль и связь идёт через спутниковую группировку.
— Спасибо, Виктор, — оператор направляет камеру на девушку, она ещё раз сообщает, с кем разговаривала и прекращает съёмку.
— Очешуеть… — качает головой тётка Глафира. — Совсем наши детки выросли.
— Миллиардами ворочают… — бурчит Вика и относит уснувшую Милену в спальню.
15 июня, среда, время 12:15.
Хабаровск, отель «Онега».
Идём по короткому коридору. 14-ый номер. Это наш, вернее, Зины.
— Наш следующий, Сань, — хлопаю его по плечу. — Устраивайся, нам с Зиной надо посекретничать.
Куваев угукает и исчезает за следующей дверью.
Не сразу открываю дверь. Стучу. В ответ мелодичным женским голоском звучит: «comе in!». Голос узнаю, всё в порядке. Пропускаю вперёд Зину. Во-первых, дама, во-вторых, телохранитель. Хотя, наоборот, телохранитель она в первую очередь.
Сразу вешаю на дверную ручку табличку «Не беспокоить» и запираю дверь. Через прихожую входим в комнату, их тут две. Несильно роскошный номер, отель всего лишь трёхзвёздочный.
В кресле сидит Юна, рядом крепкий корейский мужчина, который немедленно сцепляется взглядом с Зиной. Чисто две бойцовые собаки.
— Моего мужа ты знаешь, — Юна говорит по-английски, понятно почему. Муженёк по-русски ни бельмеса, а инглишем худо-бедно владеет.
— Зина, — представляю спутницу. — Мой телохранитель.
Располагаемся на диванчике. Он не напротив кресла, но нам удобно. Близко же. По нашему примеру ДжуВон садится во второе кресло.
— О запущенном спутнике уже знаю. Как другие дела?
Беседа очень неформальная, но фактически это отчёт перед инвесторами. Не увильнёшь.
— Этот спутник первый. В ближайшее время доведём их число до десятка. Об этом тоже уже слышала? — утвердительный кивок означает наличие подписки на блог Киры. — Что тебя конкретно интересует?
— Витя-кун, что с вашей ракетой конкретно произошло? — тон у неё мягкий, отношения у нас особые, но смысл жёсткий. С меня спрашивают результат. Пусть и промежуточный.
— Всё отлично, нуна, — если ей можно корейские суффиксы, то отвечу тем же.
Юна в ответ улыбается и тут же замораживает улыбку. Да, знаю, это не ответ. Это ловушка. Вернее, маленькая провокация с моей стороны.
— Твоей девочке можно доверять? — спохватывается.
— Она английского не знает. Доверять можно больше, чем мне.
Юна впечатляется и возвращается к теме первого запуска.
— Самое главное, нуна, тоннель уцелел. Была обнаружена небольшая деформация, которая не помешала бы осуществить следующий старт, но мы сочли необходимым её устранить.
С меня потребовали подробностей.
— Труба по всей длине опирается по бокам на демпферы. Один из них продавил внешнюю стальную оболочку. В том месте вкрапление более мягкой породы, нехарактерной для шахты в целом. Бывает. Отремонтировали за неделю, дополнительно укрепив то место. Сейчас пересматриваем режим запуска. Сделаем его мягче.
— На скорости не скажется?
— Если только в лучшую сторону. Дело в том, что в самом начале давление развивается до двухсот атмосфер, в створе падает до пятидесяти. Мы выровняем его. Сделаем в самом начале сто пятьдесят и постараемся, чтобы в створе было семьдесят — восемьдесят.
— Понятно. Почему ракета взорвалась?
— Пришлось задействовать систему самоликвидации. С центра управления полётами, который контролируется Роскосмосом, на ракету стали подавать непредусмотренные регламентом команды. Мы сочли это опасным
