Господин штабс-капитан - Александр Айзенберг
А днём 8 июня, сразу после речи Молотова по радио, по всем уличным репродукторам Киева раздался марш Прощание Славянки, и через весь Киев парадным маршем двинулись части 5 мехкорпуса. В течение 4 часов через город нескончаемым потоком шла техника, на которую с восторгом смотрели киевляне, так как они воочию видели мощь своей армии. Если легкие танки Т-20 и колесные КТ-25 видели почти все, то вот новые средние Т-34 и тяжёлые КВ не видел почти никто, как и тяжёлые самоходки, а также САУ. Всё это снимали кинооператоры, причём плёнка была со звуковой дорожкой.
Киноплёнка разделялась на обычную, когда снимают без звука и со звуковой дорожкой сбоку, как на магнитофоне, тогда изображение идёт вместе со звуком.
У меня ещё вышел очередной конфликт с политотделом, кстати и член военного совета корпусной комиссар Вашугин и начальник политотдела прибыли в штаб лишь около 9 часов утра, когда уже во всю шла война. Вот они в очередной раз и устроили мне скандал, когда услышали по радио марш Прощания Славянки.
В связи с тем, что этот марш активно исполнялся во время Гражданской войны в белых войсках, многие партийные работники считали его антиреволюционным, и хотя официального запрета на него не было, но его не исполняли, реабилитация марша произошла позднее.
Уже привычно отбрехавшись, к тому же официального запрета на него не было, я продолжил заниматься своими делами, а вечером вылетел в Москву. Если первоначально я хотел лишь держать оборону, перемалывая немецкие части, то сейчас, глядя на успешную оборону и наличие достаточного количества довольно неплохо обученных войск решил устроить немцам Сталинград, причём сразу в его завершающей стадии. С этим я хотел вылететь на один день в Москву к Сталину, так как такую масштабную операцию без предварительного согласования не провести, доброхотов хватает, сразу всё извратят и окажежся без вины виноватым. С собой я вёз уже готовые к просмотру копии записи парада и они мне пригодились. К Сталину я попал сразу, прямо с аэродрома машина доставила меня в Кремль, где меня и провели прямо к нему.
— Добрый вечер товарищ Разумовский.
— Здравствуйте товарищ Сталин.
— С чем пожаловали, тут на вас из политотдела снова жалуются, по всему городу царские марши исполняете.
— Товарищ Сталин, можете сами посмотреть, я киноплёнку привёз, там проход войск Киевского военного округа под этот марш.
— Вы лично прилетели только, что бы предать мне эту плёнку?
— Нет товарищ Сталин, это просто прихватил с собой попутно, а прилетел я потому, что задумал одну операцию, но она фронтового уровня, так что без одобрения свыше проводить её не могу.
— И что за операция?
— Хочу все передовые немецкие части поймать в ловушку, дать им возможность прорваться, немного поднакопиться, а затем сначала двумя мехкорпусами перерубить проход, тем самым поймав их в мешок, а затем просто раздавить. Сил на это хватит, у нас достаточно техники, причём превосходящей технику противника, и в воздухе считай паритет, хотя уже по первому дню боёв потери просто страшные, но и у немцев тоже.
— Где именно вы хотите это сделать?
— У Луцка, мне нужно будет примерно неделю на подготовку, а пока наши части вполне смогут удерживать свои позиции. За это время я незаметно переброшу в полном составе первый и второй мехкорпуса по обе стороны планируемого прорыва, а пятый мехкорпус займёт оборону перед Луцком. Затем даём немцам возможность прорвать нашу оборону и ждём два — три дня, пока они не поднакопятся, после чего мехкорпуса встречным ударом перерубают коридор. Первый мехкорпус восстанавливает фронт, и держит оборону, а второй двигается к Луцку, уничтожая все подразделения противника на своём пути. В то же время пятый мехкорпус сам переходит в контрнаступление и противник окажется зажат между двумя нашими мехкорпусами без подвоза топлива и боеприпасов.
— А почему вы, товарищ Разумовский, думаете, что немцы прорвав нашу оборону сразу двинутся на Луцк, а не начнут расширять прорыв?
— Всё дело в их тактике, это их коронное действие, прорвать оборону противника, а затем провести глубокий рейд по его тылам неся с собой панику и разрушения. Вот мы их на этом и поймаем, да и потом, в дальнейшем, пусть думают, каждый их прорыв, это действительно прорыв или наша ловушка. Только решать надо быстро, товарищ Сталин, время не терпит.
Немного подумав, Сталин наконец одобрил мой план, а затем мы вместе пошли смотреть привезённую мной плёнку. Разумеется из всего был быстро скомпонован часовой фильм, но и он впечатлил Сталина, а позже его вовсю показывали в кинотеатрах страны и на фронте. А я уже утром, даже не повидавшись с семьёй вылетел назад, в этот раз меня на последнем участке полёта сопровождали две тройки истребителей.
Сели в Киеве нормально, а там потянулись уже военные будни. В целом ситуация кардинально отличалась от
