Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах
– Как вы думаете, Мария Ивановна, мне можно выпить чашечку кофе?
– Кофе? – удивленно подняла бровь женщина. – Отчего бы и нет? Пейте на здоровье. Две-три чашечки в день вам не повредят. Вот от алкоголя пока воздержитесь. Начнете набирать вес, увеличите физические нагрузки, тогда и «велкам»[104] – добро пожаловать в клуб любителей кофеина, никотина и крепкого алкоголя.
Кроме странного акцента, в речи доктора, как успела заметить Ара, было также много англицизмов, которые она худо-бедно понимала, поскольку свободно говорила на этом языке, и немало необычных оборотов речи, которые, по-видимому на что-то намекали, но она не знала, на что именно. Странный язык, понятный и чужой одновременно, но впечатления от самой женщины это не портило. Напротив, придавало ей некое дополнительное очарование.
– Ну, как самочувствие? – спросила доктор Бессонова после завтрака. – Полегчало?
– Да, – подтвердила Ара. – Намного лучше. Ночь проспала без кашля…
– Это хорошо, – чуть улыбнулась Бессонова. – Ожидаемая реакция организма – это всегда хорошо. Но твой, Варя, индивидуальный ответ оказался даже лучше ожидаемого. И это вселяет… Ну, скажем, вселяет осторожный оптимизм. Поэтому давай-ка не будем жадничать и трахнем твой организм еще разок. Хуже не будет. Но, возможно, будет лучше.
Ара в ее словах ничего, разумеется, не поняла, но, учитывая перемены, произошедшие в ее состоянии со вчера на сегодня, готова была буквально ко всему. И это все – «пассы, шмасы и камлания» – приняла, как неизбежное зло, тем более что не больно и даже не щекотно. Лежала и не дергалась, позволив доктору Бессоновой делать все, что та сочтет нужным. И вот что любопытно, если вчера Ара ничего особенного не почувствовала, то сегодня движения Марии Ивановны сопровождались то волной мягкого тепла, медленно прокатывающейся по всему ее телу, то дуновением испепеляющего жара, от которого на глазах выступали слезы, и стерпеть который, не заорав благим матом, можно было только большим усилием воли. Правда, волна смертельной стужи оказалась ничуть не лучше, так что с «не больно и не щекотно» Ара явно поторопилась. Однако с одра – обтянутого кожей топчана для медицинских процедур и массажа – встала после лечения неожиданно бодрой и полной сил, что выглядело странно, но, разумеется, приятно.
– Согласись, так лучше? – улыбнулась Бессонова.
– Да, большое спасибо! – сразу же откликнулась Ара. – Как вы это делаете, доктор?
– Слышала про Тибет?
– Да, – кивнула Ара.
– Ну, вот один добрый человек из… Сычуани[105]… в смысле из Лхасы, научил. Искусство древнее, сакральное и сложное к постижению, но мне удалось, – улыбнулась женщина. – Где-то так. А сейчас, милая, пойдем-ка посмотрим на твои лекарства.
Лекарства, как выяснилось, были приготовлены в комнате Ары. Наверное, принес кто-то из немногочисленных слуг адмирала.
– Что ж, – Бессонова кивнула Аре на стул, придвинутый к столу. – Садись, бери бумагу и карандаш, записывай. Две склянки зеленого стекла, в них двухцветные капсулы[106]. Тридцать штук в каждой – это тебе как раз на месяц. Одна капсула после завтрака, одна – после обеда. Далее, у нас имеется склянка желтого стекла с белыми таблетками. Следует принимать одну таблетку утром после завтрака. Может вызывать жажду, но это не страшно. Выпьешь лишний стакан воды, и всех дел. В прозрачной склянке – большие коричневые таблетки, на которых по-франкски написано «20 миллиграммов». Там посередине есть углубление, так что таблетка легко ломается пополам. Половинку перед сном. И, наконец, вот эти баночки с синими капсулами. По одной с утра, можно и на голодный желудок, но лучше все-таки сперва что-то съесть. Курс три месяца. Как раз хватит времени, чтобы полностью восстановиться. Вот, собственно, и все. Записала?
– Записала, – подтвердила Ара, рассматривая эти странные лекарства в явно неродных банках и склянках без надписей. – А это…
– Это то, что поднимет тебя на ноги и о чем никому не следует рассказывать. Понимаешь?
– Наверное.
– «Наверное» недостаточно! – отрезала доктор Бессонова. – Дай мне слово офицера Флота, что не станешь никому рассказывать, ни с кем консультироваться и, тем более, не передашь эти лекарства в руки врачей или фармацевтов. Меня Елизавета лично попросила, потому я и приехала. И привезла все это специально для тебя. Но ты же не хочешь подвести адмирала?
– Никак нет! – Ара встала из-за стола и вытянулась по стойке смирно. – Слово офицера, доктор. И спасибо!
– Ну, вот, – усмехнулась женщина, – другое дело. А по сути, ситуация такова. Всего этого мало, и на всех не хватит. Сейчас была возможность достать, в другой раз может и не получиться. А химический анализ дело тонкое. Решат, что поняли, начнут гнать вал, угробят массу народа. Это чтобы ты совестью не мучилась. Все понятно?
Что ж, Ара была достаточно умна, чтобы понимать, не все тайное должно становиться явным. Ей повезло, что у нее такая крестная. И на этом все, собственно.
– Я все поняла, – сказала она вслух. Спасибо, Мария Ивановна!
* * *
Адмирал Браге выполнила свое обещание. Виктор получил звание старшего лейтенанта так быстро, что у него от такого карьерного взлета «даже голова закружилась». А служил он теперь в Особом Техническом бюро, находившемся в прямом ведении первого заместителя набольшего боярина Адмиралтейства адмирала флота Елизаветы Аркадиевны фон дер Браге-Рощиной. Служба, как и ожидалось, оказалась по-настоящему интересной, но работать приходилось, что называется, за троих. В буквальном смысле день и ночь.
Сейчас Виктор руководил доводкой до ума трех больших проектов. Два из них относились к программам краткосрочной перспективы и могли быть реализованы уже в ближайшие месяцы. Речь шла именно о тех машинах, о которых он рассказывал Елизавете Аркадиевне в их первую деловую встречу. На полигоне Липная Горка близ Тихвинского филиала авиастроительного завода товарищества «Мотор» уже испытывались первые предсерийные образцы двухмоторного пикирующего бомбардировщика. По новой, еще не утвержденной Адмиралтейством классификации это был «бомбардировщик поля боя»: относительно короткий разбег, способность взлетать с грунтовых аэрополей, боевой радиус 800 километров, крейсерская скорость 580 км/ч, грузоподъёмность 1100 килограммов. Как раз накануне выдался ясный день, и Виктор летал на геликоптере на полигон, чтобы посмотреть на испытания.
В течение дня в воздух подняли все три имевшихся на данный момент машины, и результаты не могли не радовать. Конечно, оставалось еще много технических вопросов, требующих разрешения, прежде чем «Сапсан-7» пойдет в большую серию. Надо было
