Прорвемся, опера! - Никита Киров
— Вот именно, Сергеич. Прикроем, если что.
Не спали прошлую ночь, и эта тоже под вопросом. В ГОВД сегодня суета, намного гуще обычной. Ведь мало того, что взяли эту банду, так ещё и та, ночная, которых мы повязали на квартире, никуда не делась, и прапору с оружием тоже нужно уделить внимание.
Так что народ рванул по адресам — проводить обыски по месту жительства каждого фигуранта, но мало было просмотреть хаты и общаги, также шерстили их дачи, гаражи и прочие места, где они могли нычки делать.
Выгребали все — от наркоты до стволов, от краденой аппаратуры (сейчас автомагнитолы и видики тырили каждый день) до цепочек и прочего рыжья. Я летал с одного адреса на другой, возвращался, потом уезжал снова. Наш отдел загрузили по полной, и «наркоманам» работа нашлась.
Ещё, до кучи, ночью, оказывается, пострелялись два быка, один зареченский, другой из банды Слепого. Благо обошлось без смертей, так что ехать и описывать трупы не надо. На место выезжал участковый, а я в голове отметил себе этот случай. Как знать, может, в ближайшем будущем захочу бандюков головами столкнуть. Нужно быть в курсе их тёрок и, что называется, владеть оперативной информацией.
— Всё самое интересное пропустил, — Толя, вошедший в кабинет, опустился на стул недалеко от меня и поставил на стол пакет. Увесистый, и, похоже, горячий.
Сан Саныч заскочил за ним следом, бросился ко мне с радостным визгом, будто снова не видел меня тридцать лет, несколько раз покрутился волчком, потом прижался ко мне, и репей, приставший к его шерсти, прилип теперь к моим джинсам. Пёс облизал мне руку, чуть не запрыгнул на стул к Якуту, и только потом его угомонили, и Сан Саныч улёгся у моего стола, опустил голову на пол, вздохнул, закрыл глаза и засопел.
— Зато писанины тебе меньше, — я почесал лоб, размял испачканные чернилами от авторучки пальцы и продолжил писать рапорт, проговоривая вслух: — … и мною было применено табельное оружие, пистолет Макарова, серийный номер… чё в пакете, Толян?
— Пирожки, полный пакет, — довольным голосом сказал он.
— Там много. Обожраться и не встать! — радостно воскликнул я. — И сколько за них отдал?
— Нисколько! Там девчушка эта, светленькая, ничего такая, и брательник её стояли, офигевали с того, что происходит. А потом их мать прибежала, глаза навыпучку, перепуганная. Приснилось ей, говорит, что стреляли тут, вот и прибежала. Сон, говорит, до того страшный был, она аж прослезилась, когда детей увидела, стала их обнимать, целовать. Причитала, что всё обошлось. Странная, конечно, в сны какие-то верит… но сразу видно — тётка добрая и в отпрысках души не чает. А ведь их, Паха, реально вальнуть могли. Если бы ты все не разрулил. В «Ниве» калашей и боекомплекта к ним — что городок захватить можно. Вот она на радостях и отдала все пирожки милиции… Услышала где-то, что мы банду взяли. Сам, знаешь, сарафанное радио у нас в Верхнереченске будь здоров работает.
— Во как, — удивился я неподдельно.
И откуда у неё такие сны? Приснилось то, что в итоге не случилось?
— А тут как раз в толпе узнали, что чуть налёт не произошёл, все чуть ли не на ушах стояли. Ну и короче, пока суд да дело, я там торчал с Сан Санычем, вот мне и вручили презент, — Толик похлопал по пакету. — Только велели, чтобы тебе всё передал, лично в руки. Не знаю, как они именно про тебя прознали, но просила она, чтобы ты сам потом к ним пришёл. Вот я всё и принёс, Сане только один дал, — он посмотрел на собаку и добавил: — который остывший был. Ну я знаю, ты не жадный.
Друг сглотнул слюну.
— Да не вопрос! Налетай мужики, угощаемся, — я вытер руку и взял пирожок, лежащий сверху. Оказался с картошкой. Сан Саныч тут же проснулся, и я кивнул ему. — Да поделюсь-поделюсь, не переживай.
В кабинет то и дело заглядывали менты, о чём-то шушукаясь между собой, и я каждому вручал по пирожку.
Как мне пояснил Устинов, могучим укусом проглотив половину пирожка, опера всё дивились и обсуждали, как мне, желтопузому летёхе и вчерашнему курсанту, удалось уболтать бандитов поехать со мной куда-то, и, не скрывая, восхищались таким опасным, но дерзким поступком.
А кто-то, как сказал Василий Иваныч, на полном серьёзе трепал всем, как бандиты под моим руководством доехали аж прямо до дежурной части, где их и повязали.
— Говорю же, как анекдот, — он загыгыкал. — Но знай, Паха, это годами вспоминать будут. Всё, легенда теперь.
— Васильев, — в кабинет заглянул Сафин. — Шухов зовёт, пошли. По этим ночникам, по обеим бандам отчитаемся. И про квартиры у нас что, с той темнухой?
Конечно же, и про это никто не забудет. Как только закончим с грабителями, надо будет заняться и чёрными риелторами. Сначала позвоню по номеру, который добыл Толян, а потом, глядишь, выйдет встретиться с этим Гансом или Арсеном лично, а то и найти кинжал — орудие убийства.
Шухов сегодня был в приподнятом настроении. Ещё бы, показатели отдела-то теперь взлетят, столько всего нарыли, а еще перед высоким начальством он засветился, каждому там твердил, что все было спланировано под его чутким руководством. Вот теперь и радуется, даже косынку раскладывать забросил.
В кабинете у него свежо, проветрили, мух уже не было видно, а в помещении пахло дорогим одеколоном. Компьютер включён, на экране виднелся почти разложенный пасьянс.
— Ну, Васильев, — строго сказал Шухов. — Хоть и про квартиры меня душат, но вот это твоё дело аж с двумя бандами… это заслуживает благодарности.
Он поднялся, подошёл ко мне и крепко пожал руку.
— Большое спасибо, — объявил Шухов и вернулся на место. — Так, а теперь…
— А спасибо в карман не положишь,
