Слово и дело - Игорь Черемис
– Виктор! А я помню, мы с тобой на банкете пили!
– Да, было дело, – я тоже улыбнулся.
Правда, пил в основном он, но про это Макухин, видимо, не помнил.
– Что ж, рад продолжению знакомства! Проходи! Может, чаю? Или?.. – он попытался лукаво подмигнуть, но получилось так себе.
– Чаю, если можно, мне потом опять на службу, которая и опасна, и трудна, – развел я руками.
Макухин хохотнул, узнавая цитату, и крикнул в приемную своей секретарше мой заказ. [2]
Мой план разговора хозяин поломал в первые же секунды.
– Как там у вас мой племянник? – спросил он. – Хорошо работает?
Рудольф мне, в принципе понравился – например, тем, что без каких-либо возражений согласился на участие в нашей самодеятельности. Про его спешный переезд в Сумы я тоже узнавал, и там всё выглядело без подвохов – тещу разбил паралич, перевозить её в Николаев они по каким-то резонам не захотели и вернулись в родной город. Жена Рудольфа была бухгалтером и уже трудилась в НПО имени Фрунзе, а он некоторое время находился в подвешенном состоянии, которое и разрешилось так удачно для всех. Думаю, полковник Чепак очень радовался, представляя, как я буду искать скрытый смысл в этом назначении.
Правда, судя по всему, этот Рудольф раз или два рассказывал Чепаку, чем мы занимаемся в театре, но я сомневался, что он делал это из природной склонности к стукачеству. Если бы полковник отловил в коридоре меня и поинтересовался делами, я бы тоже не стал играть в партизана, а выдал бы всё, поскольку не считал подготовку к выступлению на смотре художественной самодеятельности чем-то тайным, что нужно скрывать не только от врагов, но и от друзей. Пусть даже эти друзья были друзьями в кавычках – потому что ещё до этих рассказов Чепак решил немного подставить меня перед республиканским начальством. Я почему-то был уверен, что он это делал не из злого умысла, а просто по привычке. Правда, привычка была дурной, и в её свете смерть майора Воронова представала совсем иначе – наверное, у него было другое чувство юмора, плохо совпадающее с привычками Чепака.
– В коллектив вошел успешно, прижился, можно сказать, а остальное – дело наживное, – ответил я и взял инициативу в свои руки: – Пётр, я к вам вот зачем пришел. Как вы, наверное, знаете, Комитет государственной безопасности иногда предлагает работу выпускникам институтов и университетов. Далеко не всем и не всегда, но такое случается...
Если Макухин и не знал о такой практике, то теперь точно был в курсе. Впрочем, он ничем не показал какого-либо удивления, лишь посерьезнел и сказал:
– Из высших учебных заведений у нас только филиал Харьковского политехнического... Вам же нужны сотрудники с высшим образованием?
– Так точно, – кивнул я. – Желательно, чтобы у такого вуза была и военная кафедра, но за неимением гербовой пишем на обычной...
– Это всё понятно, а я чем могу помочь? – сказал он слегка растерянно. – Мы следим за учебным процессом, а не за успехами отдельных студентов, вряд ли я смогу вам кого-то рекомендовать. Да и мои сотрудники тоже...
Если он откажется от этой наживки и не будет никого пропихивать к нам, я всё-таки занесу этого чиновника в черный список по причине тупости и недалекости. Впрочем, возможно, он считает свою миссию выполненной, поскольку у него в Комитете служит целый племянник – но мне хотелось бы посмотреть, как Рудольф приходит к Чепаку или его преемнику с какой-либо просьбой. К тому же больше – не меньше, и три-четыре Рудольфа явно лучше, чем один.
– А этого и не требуется, –